Сергей Ковальчук - Экспресс на восток

Теперь, когда путь был свободен, а все действия и последующие показания следователям «коллегии присяжных» продуманы, можно было приступать. По плану самозваных судей первая ночь и следующий за ней день должны были пройти тихо. И только в ночь с 29-го на 30-ое декабря убийство должно было состояться. Разумеется, убийц напрягало присутствие в их вагоне трех посторонних мужчин, одним из которых к тому же оказался известный во всем мире частный детектив. Но другого такого случая могло не представиться уже никогда. И поэтому они все же решились действовать.

Однако существенные коррективы в их действия внесла снежная буря, в результате которой поезд попал в занос и остановился. Теперь под подозрение попадали все пассажиры спального вагона. Однако этот сценарий был предусмотрен с самого начала.

Чтобы усыпить Ракчеева, Людмилой в его стакан было подмешано снотворное. Естественно, никакой Мастерков его не подсыпал. Его бы к этому стакану Тимофей и близко не подпустил. Когда Ракчеев уснул, его жена открыла дверь купе и вызвала своего любовника, Смакуева. Полагаю, что именно этот «судья» и явился первым палачом своего бывшего шефа, нанеся тому первый смертельный удар ножом. После него эстафету подхватили Ракчеева, Мастерков и все оставшиеся десять человек, искренне полагавших, что они, таким образом, мстят похитителю и убийце Дианы Радюшкиной. Думаю, что последней, кто нанес свой удар, была Алла Шапокляева, которая проявила некоторую самостоятельность и вышла за пределы умысла остальных убийц. Ведь это именно она написала записку и сунула ее в карман убитого. Это показала проведенная нами судебно-почерковедческая экспертиза. Представляю, как были удивлены все остальные ее подельники, узнав наутро о том, что Джафаров, по кличке «Пуаро», обнаружил такую записку.

Но вернемся к «нашим баранам». Все, что я только что поведал об обстоятельствах убийства Ракчеева, я в этом уверен на все сто процентов, на следующий день после этого преступления убийцам рассказал и присутствующий здесь эксперт по вопросам преступности по кличке «Пуаро». Полагаю, что он даже мог понять, кто являлся автором записки, подброшенной в карман погибшего. Ведь он, рассказывая пассажирам своего вагона об этом убийстве, согласно показаниям свидетелей, даже провел своеобразный диктант. И по его результатам легко мог понять, кто автор записки. Я также не сомневаюсь, что Джафаров догадался о причастности к убийству Людмилы Ракчеевой и Антона Смакуева. Однако я сомневаюсь, что он смог докопаться до истинных мотивов этих двоих, которые подвигли их на это преступление.

И вот почему. «Пуаро» мог допустить, но не мог знать точно, что потерпевший Ракчеев действительно не был причастен ни к похищению, ни, тем более, к убийству малолетней Радюшкиной. По одной простой причине. — В этом месте сыщик сделал паузу и внимательно оглядел всех присутствующих. — Дело в том, — продолжал Мирутин, — что Тимофей Ракчеев являлся биологическим отцом Дианы, и знал об этом от ее матери.

Все присутствующие потрясенно молчали. Лишь Алла Шапокляева молча стала хвататься за сердце и полезла в свою сумочку, чтобы достать оттуда лекарство.

В 2005 году в одной из колоний строгого режима Красноярского края отбывали свои сроки Тимофей Ракчеев и Антон Смакуев. Первый являлся так называемым «смотрящим» по зоне, а второй его юридическим и финансовым советником. Начальником этой колонии был полковник Радюшкин, а медсестрой в санчасти — Елизавета Камакина. Эта женщина имела отношения и с Радюшкиным, за которого она в том же году вышла замуж, и с Ракчеевым, от которого она забеременела и родила Диану. Естественно, что до поры до времени об этом факте знали только сами Ракчеев и Камакина, взявшая себе позднее фамилию Радюшкина.

Но каким-то образом, возможно, от самого Тимофея, о том, что медсестра беременна не от «хозяина» колонии, а от ее «смотрящего», узнал Смакуев.

Спустя несколько лет оба сидельца, отмотав положенные по приговору сроки, оказались в Москве и продолжили свою совместную преступную деятельность уже на воле. Причем, Ракчеев настолько доверял Смакуеву, что большую часть так называемого «общака» своей преступной группировки оформил на его родителей. И продолжал это делать вплоть до лета 2013 года, когда решил бросить свою жену Людмилу и уйти от нее к Радюшкиной и своей внебрачной дочери. По-видимому, Тимофей приказал Смакуеву продать часть недвижимости, оформленной на родителей, или переоформить ее на его имя. Это не могло понравиться Антону, который к тому времени уже привык к мысли о том, что его родители, а, следовательно, и он, очень богатые люди. Тут надо признать, что так доверять одному человеку матерому авторитету не стоило. Природа человека такова, что ко всему хорошему он привыкает очень быстро. И ни за что не захочет расставаться со свалившимся на голову богатством. Возможно, Смакуев понимал, что если он хочет распоряжаться чужим «общаком», ему рано или поздно придется избавляться от Ракчеева. Но летом 2013-го вопрос был поставлен ребром. Или Смакуев остается на вторых ролях и безропотно отдает то, что оформлено на его родителей, или устраняет Ракчеева.

Думаю, что к этому времени Антон уже хорошо знал, что из себя представляет жена Тимофея — Людмила. А она представляла собой не только умную и хитрую женщину, являвшуюся к тому же адвокатом, но и очень ревнивую «собственницу». Смакуев должен был знать о бесконечных семейных ссорах супругов Ракчеевых и представлять, на что способна Людмила ради того, чтобы удержать возлюбленного. Или же ради того, чтобы он не достался никому.

И Смакуев решил сделать из нее свою союзницу, чтобы использовать в своей игре против ее мужа. А позднее, и сообщницу. Он рассказал Ракчеевой о Елизавете, и, самое главное, о том, что у мужа Людмилы есть внебрачная дочь, Диана Радюшкина.

Но Ракчеева сначала ему не поверила. Она решила взять паузу и проверить полученную от Антона информацию. Одна из ее подруг работала судебно-медицинским экспертом в судебно-генетической лаборатории и могла провести негласную экспертизу, чтобы определить, являются ли Тимофей Ракчеев и Диана Радюшкина родственниками. Она узнала, в какой школе учится девочка. Возможно, ей об этом поведал все тот же Смакуев. Проблема была в том, что на дворе стояло лето и все учащиеся школ находились на каникулах. Однако в начале сентября Ракчеева все же прибыла в школу в Лесном Городке. Я тоже побывал в этой школе и выяснил, что буквально за несколько дней до похищения и убийства Дианы, учившийся с нею в одной школе в восьмом классе ученик, отличавшийся хулиганскими замашками, обидел незнакомую ему ранее Радюшкину, без видимой причины вырвав у нее из головы прядь волос. Мне показалось это странным и заслуживающим детального изучения фактом. Поэтому я опросил школьника, который перешел уже в десятый класс, и выяснил, что тот очень корит себя за тот дурацкий поступок. Пристать к девочке, которую потом похитили и убили, и вырвать у нее клок волос его попросила женщина, видевшая, как сверстники унижали его за отсутствие у его родителей денег на новый скутер. Эта женщина подошла к нему и пообещала денег, которых должно было хватить на новый скутер. Именно такой, о котором он мечтал. А взамен парень должен был вырвать прядь волос у девочки из второго «А», на которую она ему указала. Мальчик сделал все, как она просила, и передал ей волосы Дианы, получив вожделенные деньги. Естественно, что одним из главных условий их договора было его молчание. Поэтому он молчал как рыба, даже когда его угрожали отчислить из школы. И даже тогда, когда в пьяном угаре его жестоко избивал родной отец. Я провел с этим парнем опознание по фотографии. Все официально, как того и требует процессуальный закон. И знаете, кого он опознал в той женщине, Ракчеева? — сыщик посмотрел на бледную, как полотно, Людмилу. — Правильно, вас.