Сергей Ковальчук - Лицензия на грабеж

— У вас есть человек, которого вы подозреваете в этом убийстве? — понял мой собеседник. — Фатима Халиловна и вся канцелярия ушли домой в шесть часов. Но я ее вызову и сделаю, что вы просите. Диктуйте данные этого мерзавца.

Я был очень тронут таким отношением со стороны человека, который встречался со мной лишь единожды. Хотя, признаться, и ожидал, что он мне не откажет. Но столь теплый отзыв и искреннее желание помочь, в общем-то, абсолютно постороннему человеку, вызывало только уважение и признательность. Хотелось верить, что мой однокурсник Данилюк и подарочный коньяк не являлись его основной причиной.

Я продиктовал данные подозреваемого и, получив заверение, что мне перезвонят, отключился. «Только бы фээсбешники не сплоховали и успели подстраховать Ломакина» — думал я. Его жизни грозила реальная опасность. Во-первых, убийца наверняка знал, что Олег нарушил свое слово и проболтался Кушниру о том, что его прессовали оперативники. А во-вторых, убрав его, убийца тем самым мог надеяться на то, что о нем самом никто никогда не узнает. Потому что тогда дело в отношении Ломакина, как исполнителя убийства Ставинского, подлежало прекращению ввиду его смерти. А в отношении Карпицкого, как заказчика этого преступления, дело должно было быть передано в суд. И, главное, сам Карпицкий не знал об истинном убийце бизнесмена, думая, что того действительно исполнил Ломакин. По его, Карпицкого, просьбе. А показания Ломакина против генерала были тщательно запротоколированы и являлись доказательством вины последнего в организации убийства Валерия. К тому же, устранив Ломакина, убийца невольно кидал тень подозрения на причастность генерала Карпицкого и к этому, новому убийству. А, следовательно, лишний раз способствовал тому, чтобы наказание генералу было ужесточено. Ведь над судьями будет давлеть это обстоятельство.

Я прошел на кухню и отхлебнул кофе. Он уже был не горячим, но достаточно теплым. Конечно, Алексей Береговой завтра обязательно начнет «пробивать», на кого Петр Карпицкий и его жена переоформили всю свою недвижимость. Но этот процесс у него может занять несколько дней. А мне это нужно было выяснить срочно.

Я позвонил адвокату Толчееву, чьи связи в Росреестре помогли мне при расследовании убийства Федора Минка. Однако после режущего слух гудка голос электронной барышни сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Я вспомнил, что подобного рода услуги мне, помимо Толчеева, предлагал еще один мой коллега, Микаэл Адамов. Насколько я помнил, узнать через него, какая недвижимость зарегистрирована на человека можно было по одному субъекту федерации за пятьсот долларов. При этом мой знакомый ссылался на то, что информация предоставляется в виде негласной сводной выписки из единого реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним в течение суток с момента обращения и оплаты. Но для этого нужны были реквизиты паспорта человека, на которого предоставлялась информация.

Я набрал телефонный номер Адамова, и он почти сразу мне ответил.

— Микаэл, привет, — поприветствовал я своего товарища. — Это Василий.

— Привет-привет, — раздался в трубке голос человека, благодаря которому я познакомился с Валерием Ставинским. — Совсем ты забыл старого товарища, — упрекнул меня он. — А я вот думал, позвонишь ты мне или нет. Слышал, что Валеру убили. Это случаем не связано с тем делом, по которому ты его защищал?

— Связано, — скорбно произнес я. — Я немного позже тебе расскажу все, что мне об этом известно. А пока у меня к тебе вопрос.

— Говори?

Я напомнил ему о том, что он хвалился своими возможностями по получению информации в Росреестре. Получив же от него подтверждение, что такая возможность у него осталась, я попросил узнать, какая недвижимость оформлена на человека, которого я подозревал в убийстве Валерия. И на основании каких сделок, когда, и с кем именно эта недвижимость на него была зарегистрирована. По Москве и Московской области.

— Диктуй его паспортные данные, — деловито попросил меня коллега.

— К сожалению, у меня есть только его фамилия, имя и отчество. Я назвал их ему.

— Василий, — упрекнул меня собеседник, — фамилия твоего человека, конечно, не Иванов и не Петров. Но тоже очень распространенная…

— Я могу еще дать тебе примерно, в каком году он родился, — понял я его мысль.

— Давай, я записываю, — кряхтя от неудовольствия, попросил Микаэл. — Только учти, что эта услуга обойдется тебе в полтора раза дороже. Условия ты знаешь.

— Готов заплатить пять тысяч долларов, — волнуясь, произнес я. — Только мне нужно получить эту информацию утром, желательно до десяти часов.

— А к чему такая спешка? — удивился такому повороту мой знакомый. — Он немного помолчал. Но мое предложение было заманчивым. Я был уверен, что большую часть этих денег Микаэл заберет себе. А, следовательно, в его же интересах было убедить того человека, который будет готовить для меня информацию, что это нужно сделать максимально быстро.

— Шесть, — потребовал он. — И ты получишь то, что хочешь завтра до десяти утра.

Такое поведение адвоката, познакомившего меня со Ставинским и попросившего заняться его делом, меня покоробило. Ведь он понимал, что эти шесть тысяч долларов я должен буду вынуть из своего собственного кармана. И вряд ли мне их кто-то возместит.

— Хорошо, — стараясь говорить как можно благожелательнее, согласился я. — Скинь мне свою карточку, я переведу тебе деньги на нее.

— Вась, я тебе верю, — обрадовался мой собеседник. — Уж кому-кому, а тебе верю, — еще раз повторил он. — Передашь при встрече. Жди моего звонка.

Я нажал кнопку отбоя. С одной стороны я был рад, что результат будет. В этом, зная железную хватку Микаэла, я не сомневался. Но с другой, у меня остался неприятный осадок от того, что он старался использовать любую ситуацию для того, чтобы заработать. Такое поведение я считал недопустимым.

Выпитый кофе меня немного взбодрил, но все равно накопившаяся за день усталость давала о себе знать. Я прошел в спальню и лег поверх покрывала на неразобранную кровать. Меня сразу начало клонить ко сну. И как я не старался, он меня все же сморил. Я и не заметил, как оказался в объятьях Морфея.

Меня вернул в действительность резкий звук стрекочущего сверчка, который издавал лежащий со мной рядом айфон. Это звонил Амбарцумян. Перед тем, как ответить, я посмотрел на часы. Было двадцать два часа сорок пять минут.

— Да, Арман Саркисович, слушаю вас, — сказал я хриплым ото сна голосом.

— Василий Ильич, — четким и бодрым голосом окончательно вернул меня в реальность мой собеседник. — Могу вас порадовать. Вы правы. Человек, которого вы мне назвали, действительно принимал участие в нескольких следственных действиях по делу о хищении пистолета.