Сергей Ковальчук - Тринадцать

— Я понял, спасибо, — удовлетворенно ответил Серафим. — Часам к двенадцати буду.

— Давай. Заходи прямо к Оловянному, я его предупредил. А потом ко мне. — Генерал отключился.

Мирутин, быстро умылся, собрал портфель, оделся и вышел из дома. Минут через десять он уже стоял перед иконами в местном храме, исполняя утреннее Правило Серафима Саровского. Без молитвы он обходиться теперь не мог. Еще час ушел на завтрак в местном кафе и на дорогу в машине такси до здания главного управления по расследованию особо важных дел.

Кабинет Никиты Ивановича Оловянного находился на одном этаже с кабинетом генерала Рымова. Выйдя из лифта, Мирутин прошел по коридору метров тридцать и стал внимательно всматриваться в таблички на дверях. Какой точно кабинет у Никиты он не помнил. Вдруг дверь, у которой он остановился, открылась, и на пороге появился высокий толстяк с тремя подбородками, огромным пузом и луженым голосом. Это и был Никита Иванович Оловянный, который, выходя из кабинета, громче, чем нужно, давал указания девушке-стажерке присматривать за обвиняемой и ее адвокатом и начинать готовить план по делу о нападении на инкассаторов. Серафим всегда поражался, насколько точно фамилия Никиты подходила его глазам. Большие, чуть навыкате, когда он был чем-то возмущен, они как бы начинали предъявлять собеседнику претензии еще до того, как их хозяин начинал говорить. А если прибавить сюда тембр его голоса и извечное раздраженное состояние, то впечатление на людей этот человек производил отталкивающее, особенно на тех, кто видел его впервые.

Узнав Серафима, Оловянный, который получил указание генерала разрешить Мирутину присутствовать при ознакомлении с делом, с явной неохотой пожал ему руку. Он почему-то Серафима недолюбливал, хотя тот относился к нему ровно.

— Проходи, присаживайся. Извини, я сейчас вернусь.

В кабинете, помимо помощницы следователя, юной симпатичной блондинки с прической каре, одетой в белую сорочку и черный модный жакет, сидевшей на небольшом кожаном диванчике, находились еще трое. Прямо у входа в кабинет на стуле лицом к своей подопечной, располагался дюжий сержант полиции с широкой грудью, в руках которого находились расстегнутые наручники, холеная красивая шатенка лет сорока в изящном и дорогом коротком платье синего цвета, видимо обвиняемая Лучкович, и ее защитник, высокий и статный блондин в дорогом костюме. Последние двое сидели друг напротив друга за длинным приставным столиком, примыкающим к столу хозяина кабинета, за которым располагалось большое, на всю стену, окно.

Серафим, поздоровавшись, прошел и сел на диван рядом с девушкой. Адвокат, который сидел к нему лицом, и вяло, без особого интереса, листал том уголовного дела, степенно кивнул и сделал вид, что внимательно изучает материалы. Обвиняемая отреагировала более живо. Она повернулась к Серафиму вполоборота, окинула его внимательным, оценивающим взглядом, и ни к кому не обращаясь, красивым грудным голосом игриво протянула:

— О, у нас новый следователь? Извольте представиться?!

За три месяца в мужском монастыре Мирутин отвык от общения с женским полом и поэтому поначалу слегка растерялся, что не укрылось от внимания всех присутствующих. Однако он тут же взял себя в руки.

— Меня зовут Серафим Дмитриевич Мирутин. Я — бывший старший следователь по особо важным делам этого управления, — выдержав взгляд дерзкой хищницы, погубившей невинных людей, с достоинством ответил он.

— А что здесь делает бывший следователь? — стремясь спровоцировать скандал и заработать себе очки в глазах клиентки, поднял от бумаг глаза адвокат. — Тогда я попрошу Никиту Ивановича внести вас в протокол ознакомления с материалами дела. Вы не против?

«Интересно, зачем ему нужно провоцировать конфликт, если он собрался, не читая, подписывать дело?» — удивился Серафим, а вслух с нажимом произнес:

— Вообще-то, господин адвокат, я здесь по приглашению хозяина этого кабинета. А если вы хотите заявить ему какое-то ходатайство, то обращайтесь непосредственно к нему.

Они встретились глазами, и сыщик подумал, что где-то он этого человека уже видел. Вот только где именно, вспомнить не мог. Возможно, этот адвокат защищал кого-то из его «клиентов» по бывшим в производстве Мирутина делам. Впрочем, если бы это было так, такую колоритную личность Серафим бы точно запомнил.

В этот момент вернулся Оловянный.

Когда он заполнил кабинет своим присутствием, «умник» в дорогом костюме никаких ходатайств ему заявлять не стал. Он сделал вид, что загадочное присутствие бывшего следователя его не интересует. Таким же образом поступила и его подзащитная.

Спустя некоторое время в кабинет зашли трое молодых практикантов, которые принесли само уголовное дело и его копию для стороны защиты.

Адвокат погрузил откопированные материалы в принесенную с собой спортивную сумку, расписался в протоколе, попрощался со следователем и своей подзащитной, и, заверив ту, что навестит ее на днях в следственном изоляторе, ушел. Однако когда он подписывал протокол, сыщик достал свой айфон и, улучшив момент, так, чтобы адвокат это не заметил, его сфотографировал.

Это не укрылось от внимания конвойного и помощницы следователя, но они, естественно, промолчали, хотя и удивились.

Вслед за адвокатом помещение покинула и обвиняемая, одарив напоследок Мирутина неприязненным взглядом.

Мирутину тут делать было тоже нечего и, сдержанно попрощавшись с полковником юстиции и его обворожительной помощницей, он вышел в коридор и направился к приемной генерала Рымова.

Закинув свою довольно тяжелую спортивную сумку с откопированными материалами дела на плечо, адвокат Прохоренко прошел по коридору, вышел на лестничную площадку рядом с лифтами и стал спускаться вниз. На лифте он ехать не хотел. Константин Яковлевич бросил взгляд на свои наручные часы «Vacheron Konstantin Harmony», было без двадцати два. Ознакомление с делом Лучкович прошло гладко, как и договаривались. Его смутило только одно. Этот бывший следователь, Мирутин. Что он делал в кабинете Никиты? Пришел по какому-то своему, не связанному с делом Лучкович делу? На рожон Костя лезть не стал, можно было испортить всю операцию. Но Серафим Мирутин ему не понравился. От него веяло опасностью. Нужно будет навести о нем справки. А, впрочем, волноваться пока не о чем, все идет как по маслу. Только вот чуйка у Кости сработала, нехорошо это, она его редко подводила. Так, бывает, хищник еще не понимает, откуда исходит опасность и не видит врага, а шерсть на загривке у него уже стоит дыбом.

Подойдя к гардеробу, адвокат взял свою новую дубленку и уже повернулся, чтобы идти к выходу, когда его взгляд выхватил из нескольких человек, идущих от бюро пропусков, двух присяжных заседателей, которые судили его подзащитного, Антона Магницкого, в прошлом году.