Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

Им принесли обед, но они к нему не притронулись, отдав все в восьмую камеру на другой стороне коридора.

Малко прислушивался в малейшим звукам с улицы. Только бы Брижжит вернулась! Это была их единственная связь с внешним миром, их единственная союзница.

Около десяти часов в коридоре послышался шум. Ключ в замочной скважине повернулся. Черная испуганная физиономия Бобо, начальника охраны, появилась в дверном проеме; за ним шла Брижжит, сменившая изумрудную блузку на полотняное платье, облегавшее ее, как перчатка.

— Поторопитесь, — сказал Бобо. — Комиссар строго запретил все посещения.

— Ладно, ладно, Бобо, — ответила Брижжит.

Она закрыла дверь и прислонилась к ней изнутри, глаза ее блестели.

— Вас собираются расстрелять завтра утром, — объявила Брижжит.

Кудерк подавил стон, и Малко почувствовал, как дернулась его голова.

— Нужно выиграть время, — проговорила она испуганно. — Я сейчас пойду к Никоро. Чего бы мне это ни стоило, я добьюсь, чтобы он отсрочил казнь.

Малко покачал головой:

— Спасибо, Брижжит, но это ничего не даст, кроме того, что доставит ему удовольствие. У него есть серьезные причины избавиться от меня.

Брижжит потерянно смотрела на него.

— Но что же нам тогда делать?

— Со стороны Бобо…

— Нет. Мне стоило неимоверного труда сюда войти. Если бы речь шла об обычных Заключенных, тогда конечно. Но в этом случае он слишком боится Никоро, чтобы дать вам сбежать.

В камере установилось тяжелое молчание, прерываемое лишь монотонным речитативом соседа.

— Тем хуже, — сказал Малко устало. — Не вмешивайтесь больше в это, Брижжит. Вы сделали все, что могли. Есть вещи, которые от нас не зависят.

Она топнула ногой:

— Это слишком глупо!

— Что?

— Если бы это произошло через восемь дней, республики больше бы не существовало, и вместо вас здесь сидел бы Никоро.

— Как это так?

Она придвинулась к Малко и заговорила совсем тихо:

— Готовится государственный переворот во главе с бывшим королем. Он в Кэмбаше, в Конго. Кажется, ему удалось собрать армию из наемников, человек сто. Они могут скинуть Букоко и его клику за какие-нибудь четверть часа и освободить вас.

— Да, но к тому времени мы будем мертвы, — горько сказал Кудерк.

— Подождите! — Малко лихорадочно соображал. — Что вам известно об этой истории?

— Все, — гордо ответила Брижжит. — Даже сигнал, по которому начнется революция. Капитан, который должен захватить дворец президента, как только остальные перейдут границу, мой… один из моих лучших друзей.

Малко взял ее за руки и усадил на кровать.

— Брижжит! Готовы ли вы к серьезному риску ради нас? Ради нашего спасения?

У нее было такое ощущение, словно она погружается в золотое озеро. Никогда еще Брижжит не чувствовала себя такой сильной. Сильной настолько, чтобы уничтожить всю бурундийскую армию.

— Да, — сказала она сдавленным голосом. — Я не хочу, чтобы вас убили.

Бедный Кудерк.

— Итак, слушайте. Прежде всего, что это за сигнал, о котором вы говорили?

Она ответила.

— Хорошо. Тогда вот что надо сделать.

Малко говорил почти десять минут без остановки, очень медленно, чтобы Брижжит хорошо его поняла. Она внимала словам Малко, отвечая на все согласием. Между тем, то, о чем он просил бельгийку, было не совсем по ее части. Он бы предпочел иметь более мужественного сообщника. Но приходится работать с тем, кого имеешь.

Закончив объяснения. Малко спросил:

— Вы не боитесь? Вы сможете выпутаться из этого? Она сжала его руку:

— Да.

— Начинайте! Нельзя терять ни секунды, и удачи вам!

Золотистые глаза приняли почти молящее выражение. Брижжит растаяла. Она разорвала бы Никоро на части собственными руками, лишь бы доставить удовольствие Малко.

Брижжит встала и по пути к двери обернулась, на ее лице застыло напряженное выражение.

Малко сделал шаг навстречу, губы их встретились. Она прильнула к нему всем телом и обняла. Стаканчик рома приговоренному к смерти…

Последний нежный взгляд, и она, открыв дверь, исчезла в коридоре. Малко слышал, как бельгийка обменялась несколькими словами с Бобо, затем стук ее высоких каблучков затих в конце коридора. Теперь они были предоставлены самим себе.

— Что вы сказали ей? — спросил Кудерк.

— Я предпочел бы не обнадеживать вас заранее. Скажу лишь, что у нас появился маленький шанс отсюда выбраться. И, если ничего не выйдет, нам не на кого будет жаловаться.

Он забрался под противомоскитную сетку, включил вентилятор и удостоверился, что в постель не заползла какая-нибудь тварь.

Свет погас, но Малко никак не мог уснуть. Напротив, через «коридор позора», десятеро заключенных, втиснутых в восьмую камеру, стонали и звали на помощь. Завтра там будет еще двое или трое умерших от голода.

Кудерк тоже лег спать. Малко лежал в темноте с открытыми глазами. Его одолевали тысячи мыслей. Он никак не мог поверить, что его на самом деле приговорили к смерти. Возможно, для него уже не будет завтра.

Малко ворочался с боку на бок, а время шло. Кудерк захрапел. Заключенные умолкли. Время от времени слышалось шуршание какого-то насекомого или шорох пробегающей ящерицы.

Серый свет проник в камеру, начинался день. Было чуть больше пяти часов утра.

Брижжит покинула тюрьму с почти легким сердцем. Она была счастлива, что может что-то сделать для Малко.

Она села за руль своего «шевроле» и поехала домой по пустынным улицам. Первая часть плана Малко была наиболее деликатной и в то же время самой легкой. Брижжит знала, как ее осуществить.

Поставив «шевроле» возле ресторана, она отправилась пешком по проспекту Упрона. Дойдя до дворца президента, Брижжит замедлила шаг. Ее сердце забилось быстрее. В одной из караульных будок дежурил охранник, он был один. Брижжит остановилась, улыбнулась и сказала:

— Амара каду. [2] Амара каду — как дела (суахили).

Негр вежливо ответил:

— Амара каду.

Затем они обменялись несколькими фразами на суахили. Польщенный стражник попытался продолжить беседу, но Брижжит прервала его:

— Я убегаю, мне не хотелось бы, чтобы тебе влетело. К тому же уже комендантский час.

Через пять минут она вновь прошла мимо караульной будки. Чернокожий, не сводивший глаз с ее фигуры, затянутой в полотняное платье, не мог больше думать ни о чем, кроме одного… Когда Брижжит остановилась перед ним, он вышел из будки и шепнул ей, что поболтать лучше всего в парке, на траве.

Брижжит, усмехнувшись, согласилась. Охранник показывал ей дорогу. Происходящее не слишком удивляло его: он много слышал об аппетитах молодой бельгийки.

Чернокожий растянулся на траве, и сразу же нежные руки стали ласкать его тело. Вдруг негр вздрогнул и схватил бельгийку за руку: