Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

Очарование прекрасной Брижжит играло здесь, конечно, не последнюю роль. Можно быть сколько угодно националистом, но в колониализме есть и немало приятных сторон.

Оставалось ждать завтрашнего дня.

Малко и Мишель Кудерк завтракали на террасе «Кремальеры», когда старая машина Управления безопасности остановилась перед рестораном. Никоро и Бакари вышли из нее и направились к ним.

— Иди поищи Брижжит, — приказал Малко. — Мне не нравятся эти птицы.

Кудерк исчез в глубине ресторана. Никоро вежливо поприветствовал Малко и уселся на свободный стул перед ним. Вид у него был важный и чопорный.

— Что вас привело, комиссар? — холодно осведомился Малко. — Вы меня, наконец, оправдали окончательно?

Мерзкая физиономия Никоро нахмурилась:

— Увы, нет! Наоборот.

— Как наоборот?

Бакари приблизился и стал позади Малко. Кудерк вернулся с Брижжит, которая надвинулась на Никоро, как военный фрегат.

— Что происходит, комиссар? Ты все еще ищешь неприятностей для моих друзей?

Внезапно она обратилась к нему на «ты», как в старые добрые колониальные времена.

Подчинившись, негр вынул из кармана бумагу и подал ее Брижжит.

— Я в этом не виноват, — сказал он скорбным голосом. — Мне доставили новое показание по этому делу, очень серьезное для этих господ.

Малко вырвал у него бумагу и прочел. Он почувствовал, как волосы встали дыбом на его голове. Свидетель рассказывал самым подробным образом, что он видел, как Малко и Кудерк избивали шофера такси на удаленной дороге в индийском квартале. Испугавшись, он спрятался, чтобы ему тоже не досталось. Малко взглянул на подпись: Аристотель Полидис.

— Конечно, если бы это был африканец, — тихо сказал Никоро, — вы бы могли меня обвинить в мошенничестве. Но это белый!

Брижжит взяла бумагу.

— Почему этот новоявленный свидетель объявился только теперь? — иронически спросил Малко.

— Он колебался, боясь скомпрометировать собрата по расе, — не сморгнув пояснил Никоро. — Но воспоминания о бедняге, убитом у него на глазах, не давали ему спать, и, по его мнению, необходимо, чтобы правосудие свершилось…

Тут раздался оглушительный хохот Брижжит, которая дочитала до подписи.

Она позеленела от злости и, пронзая Никоро взглядом голубых глаз, прошипела:

— Ари-Убийца? Он тебе так сказал? Ты, должно быть, плохо слышишь. Он может проспать двенадцать часов после того, как разрежет родную мать на мелкие кусочки.

— Господа, — сказал Никоро, — вы снова арестованы.

За спиной Малко Бакари поигрывал кольтом. Брижжит попыталась спорить:

— Ты не уведешь их, Нико? Негр встал:

— Это закон, мадам Брижжит. Сегодня утром министр вынес им обвинение. Теперь есть свидетель, они должны предстать перед судом.

— Но это фальшивый свидетель, эта дрянь Ари, — заорала Брижжит.

— Суд решит, — произнес Никоро с важным видом. — Но дело этих господ существенно осложнилось. Существенно.

— Верните мне мои деньги, — потребовал Малко. — Потому что я больше не нахожусь на свободе под залог.

— Невозможно. Вы заключенный и обвиняемый. У обвиняемого не может быть денег. Пока деньги будут находиться в полицейской кассе. Если вас оправдают, вам вернут их за вычетом судебных издержек.

Уперев руки в бедра, Брижжит взорвалась:

— Подожди немного, я повидаюсь с президентом Букоко. Я расскажу ему, что ты тут состряпал вместе со своим греком. Меня-то он послушает.

Бакари подтолкнул Малко рукояткой револьвера. Тому пришлось встать.

Через десять минут они снова очутились в своей комфортабельной камере. Но на этот раз все оказалось гораздо серьезнее. Малко разгадал комбинацию Никоро. Тот не мог позволить ему остаться на свободе. Аристотель нашел элегантный способ избавиться от конкурента. Его свидетельское показание можно было бы выставлять в музее фальши. Маленькое произведение искусства… Если Брижжит не добьется встречи с президентом, то блестящая карьера Малко может закончиться на спортивной площадке в Бужумбуре — излюбленном месте казней.

У Малко не было ни малейшего желания обрести себе могилу в Бурунди. Это слишком далеко от Австрии и его замка. Предки его перевернулись бы в гробах, узнав, что их потомок покоится в сердце Черной Африки.

Кудерк, привычный завсегдатай «белого дома», уже спал.

Малко же никак не удавалось заснуть.

Он обдумывал ситуацию со всех сторон, но не видел выхода. Даже с помощью Брижжит улизнуть из Бужумбуры было бы непросто, а без нее они и подавно не смогли бы выбраться из города. Однако Брижжит, с одной стороны, не торопилась, стремясь «размягчить» Малко, насколько это было возможно, а с другой — свято верила во вмешательство президента.

Малкой окинул взглядом потрескавшиеся стены, где ползало множество огромных тараканов, и вздохнул. Это было безобразно и грустно, но это пока еще была жизнь.

Комиссар Никоро прибыл в «Клуб избранных джентльменов» чуть после шести. Аристотель был уже там. Он утопал в кожаном кресле со стаканом виски в руке, его маленькие покрасневшие глазки искрились от веселья.

— Все в порядке? — спросил он.

— Так точно, месье Ари.

Никоро придвинул соседнее кресло и заказал свой обычный «Фернет-Бранка». Ари-Убийца сдвинул брови:

— В дальнейшем я могу на тебя положиться, проклятая макака?

Сказано это было достаточно любезным тоном. Впрочем, Никоро воспринял это как должное.

— Как на самого себя, месье Ари.

— Ладно.

Они замолчали. В клубе, кроме них, никого не было. Грек допил виски и сказал спокойно:

— Итак, остается уладить только маленькое дельце.

У Никоро промелькнуло нехорошее предчувствие, но он прикинулся дурачком:

— Что еще, месье Ари?

— Когда ты мне отдашь сорок тысяч долларов, которые свистнул?

На этот раз молчание затянулось. Никоро думал. Ни за что не хотелось ему отдавать Ари деньги. Нужно было выиграть время.

— Послушай, — сказал Аристотель теперь уже с угрозой, — я раскусил твои хитрости, скотина. Если бы ты мне сразу ответил, мы разделили бы все пополам. Но тебя нужно проучить. К тому же из-за тебя убита моя пантера. Считай, что ты счастливо отделался, раз я не требую с тебя возмещения убытков.

Он встал:

— Поторопись принести деньги. Я не намерен повторять дважды.

— Не могу до суда, месье Ари.

— Так поспеши с судом. Пока.

Под его тяжестью заскрипел пол, и он хлопнул за собой дверью.

Над народным судом красовался транспарант, на котором черными буквами было написано:

«Не будем выставлять себя на посмешище. На нас смотрит мировая общественность».

Транспарант появился во время первых политических процессов после революции, и его оставили на всякий случай, потому что «мировую общественность» составлял президент Букоко.