Стивен Хантер - Честь снайпера

— Господи Иисусе! — пробормотал Боб, стоя в одиночестве посреди пустынной прерии, словно киношный ковбой.

— И это еще не все. Главная новость впереди, и какая это новость! Офицер-парашютист женился на Миле. Его звали Карл фон Дреле, аристократ, потомственный военный, герой, судя по фотографиям, сногсшибательный красавец. Он чем-то похож на Эррола Флинна. Швейцарцы интернировали их до конца войны.

Когда их освободили, они решили, что, раз Европа так настойчиво стремилась их убить, лучше будет перебраться в какие-нибудь теплые солнечные края, и эмигрировали в Австралию.

— Так вот почему ты в Австралии!

— Сын Милы Пол позвонил мне из Сиднея. Все, что он рассказал, совпало с тем, что было нам известно. Я вылетела в Австралию, прожила неделю в семье Пола, изучая документы, рассматривая фотографии. У Милы и Карла было четверо сыновей и дочь. Дочь, кстати, в семидесятых стала большой звездой в теннисе. И вот теперь ее внучка также добилась первых успехов.

— Ну а что сталось с Милой? — спросил Свэггер. Он поймал себя на том, что ему было страшно задать этот вопрос. У него стиснуло грудь.

— Она умерла в возрасте восьмидесяти четырех лет, через несколько недель после смерти Карла, в окружении детей и внуков. Мила была профессором математики в университете Нового Южного Уэльса и, если верить некрологу, пользовалась любовью студентов и коллег-преподавателей. Все считали ее немкой; никто не подозревал о том, что она из России.

— И это удар в солнечное сплетение… — пробормотал Свэггер.

Помимо воли он представил себе жизнь Милы — такую, какую она заслужила по праву: Мила со своими малышами, Мила готовит ужин, Мила идет на работу. Мила живет полноценной жизнью, любящая и любимая.

«Ты влюбился в нее, старый хрыч!»

— Карл захватил с собой своего подчиненного, с которым вместе воевал, — продолжала из далекой Австралии Рейли. — Они основали собственное дело. Ты слышал о такой компании «Фольксваген»? Карл и Вилли Бобер стали первыми дилерами «Фольксвагена» в Австралии, а дальше все понеслось. Господи, Свэггер, после всего того дерьма, которое им пришлось вынести, после грязи, крови, жестокости они прожили хорошую, плодотворную жизнь! Это показывает, что может быть жизнь после ада. Просто поразительно! Когда я об этом думаю, у меня наворачиваются слезы. А ты сейчас плачешь?

— Ковбои не плачут, — ответил Свэггер, хотя ему в глаза как раз попала песчинка.

В первую очередь я хочу поблагодарить Кэти Лалли, которой посвятил эту книгу. Я ловко превратил ее в Кэти Рейли, а ее муж Уилл Энгланд выступает под коварно измененным псевдонимом Уилл Френч [42] Непереводимая игра слов: Englund созвучно с England, «Англия», а French — «француз». . Кэти, которая в настоящее время вместе с Уиллом работает в московском корпункте «Вашингтон пост», газеты, где давным-давно работал я сам, стала мажордомом моей поездки на Украину и в Россию. Благодаря ее содействию меня встречали не чужие люди, а друзья.

Двух друзей мы между собой называли «двумя Владами» — Владимир Бандриевский выступал в качестве переводчика и гида и, несмотря на трагическую историю своего народа, на протяжении всей поездки оставался весельчаком и балагуром. Владимир Бак (если у вас классная фамилия, не приближайтесь ко мне, иначе я ее украду), наш историк, доставал всю необходимую информацию по первому требованию или в крайнем случае на следующий день. Оба они оказались компанейскими парнями, и благодаря им поездки по ухабистым украинским дорогам, вытрясающим всю душу, явились настоящим наслаждением.

На домашнем фронте: большое содействие оказал Гери («Гершон») Гольдберг, особенно по части сюжетной линии «интерлюдия в Тель-Авиве». Подобно Владу-2, если он чего-то не знает, он узнает это завтра. К тому же Гери шутник и острослов, а любому писателю в определенных местах нужен шутник и острослов.

И Гери стал для меня таким человеком. Благодаря Гери доктор Дэвид Фаулер, главный патологоанатом штата Мериленд, ознакомился с моим опусом по анатомии обергруппенфюрера Гределя. Гери также попросил своего друга Ларри Бейкера взглянуть на рукопись, что оказалось полезным.

Также в работе над этой книгой мне помог мой маленький кружок советников: Майк Хилл, Ленн Миллер, Джей Карр и Джефф Уэбер предложили дельные мысли.

В мире профессионального оружия Билл Смарт, мой давний друг еще по годам совместной работы в «Пост», связал меня с великими летописцами истории оружия писателями Майком Вентурино и Роки Чандлером. Роки, сам автор многочисленных романов, убедил меня в абсолютной необходимости пристрелять винтовку на дистанции тысяча ярдов. Баррет Тиллмен, великий историк авиации, предложил мне много отличного материала. Без чьей-либо помощи я разыскал Мартина Пеглера, автора «Из ниоткуда», который оказал мне неоценимую помощь в связи с «Энфилд-4Т», оснащенной прицелом номер 32. Дэн Ши, еще один давний друг, владелец стрельбища «Лонг-Маунтин» в Хендерсоне, штат Невада, позволил мне подержать в своих руках три из немногих оставшихся на свете ФГ-42.

Мне следовало бы также перечислить десятки книг, фильмов и интернет-страничек, сыгравших важную роль в работе над этой книгой, но мне просто лень переписывать все эти названия, да и вам, наверное, это будет неинтересно. Я бы выложил их на свою страничку, вот только ее у меня нет. Я бы прочитал их на своем планшете, но и планшета у меня тоже нет. Я предпочитаю обычные бумажные книги. Работая над этим романом, я закупил уйму книг. Счет из интернет-магазина был космическим. Поэтому позвольте мне поблагодарить скопом десятки писателей, историков, сценаристов и режиссеров, постаравшихся сохранить в памяти ужасы и масштабы войны на Восточном фронте. Эта тема слишком глубокая, чтобы можно было ее забыть; она до сих пор не растеряла свою важность, и ее нельзя обходить стороной; она слишком болезненная, чтобы ее замалчивать. И эта книга является лишь скромной попыткой стать частью этого процесса памяти.

Наконец, издатели, профессионалы: литературный агент Эстер Ньюберг, редактор Сара Найт и издатель Джонатан Карп; они наблюдали за проектом, поддерживали его, всегда готовые выполнить все необходимое. И наконец, моя жена, Джин Марбелла, душа балтиморской журналистики, блестящий специалист по приготовлению кофе и мартини, лучший друг, она каждый вечер создавала мне пристанище для отдыха, а утром провожала меня в бой. Без всех них я не дошел бы до победного конца.

Как всегда, никто из этих замечательных людей не несет никакой ответственности за факты и дух; все ошибки всецело на моей совести.

«Лапотник» — прозвище немецкого пикирующего бомбардировщика Юнкерс Ю-87 «Штука». — Здесь и далее — прим. перев.