Клод Авелин - Кошачий глаз

— Я скоро вернусь. Только извещу семью о своей свадьбе.

Кашель не давал ему говорить.

Американец расхохотался. Смех был сухой и резкий. Похоже было, что он издевается:

— О! Брак! Семья! Хороший мальчик! Хороший сын! Хороший гражданин.

Автомобиль доехал до площади Сен-Мишель. Сквозь дождь собор Парижской Богоматери казался призраком. Жан-Марк пристально взглянул на профиль незнакомца и осторожно сказал:

— Если бы не ваше произношение, я бы вас никогда не принял за американца. Вы так похожи на француза… Да и марка автомобиля…

— Я взял машину напрокат, — ответил незнакомец, не поворачиваясь. — Это очень удобно для иностранца. Берешь ее, а потом оставляешь. Всегда, когда бываю во Франции, я так поступаю. Отличный автомобиль. А что я похож на француза — это верно. Но скорее все-таки на итальянца.

— Неаполь?

— Увидеть Неаполь и умереть! Я действительно родом из Неаполя.

Лимузин мчался все с такой же дьявольской скоростью. Вдруг что-то взорвалось в моторе. Американец нахмурился.

— Похоже, на этот раз мне досталась не такая уж хорошая машина, — процедил он сквозь зубы. — Вы разбираетесь в моторе?

— Чуть-чуть, — ответил Жан-Марк. — Мне очень жаль, но только чуть-чуть.

Американец резко нажал на тормоз.

— Зато я разбираюсь очень здорово. Всегда сам устраняю неполадки. Удачно вышло, что мы остановились под деревом. Листьев на нем, правда, нет. Такая ужасная весна… Но это не имеет значения. Дерево… оно и есть дерево.

Из кармашка на дверце автомобиля он вынул фонарик и подал его Жан-Марку.

— Выйдем. Я поищу в чем там дело, а вы мне посветите и загородите от дождя. Это, очевидно, карбюратор.

Едва они вышли из машины, мощный порыв ветра хлестнул им дождем в лицо, засвистел, сломал пару веток и вышвырнул на дорогу.

Жан-Марк посветил фонариком на свои часы. Без двадцати одиннадцать.

— Вы идете? — окликнул его американец, стараясь перекричать ветер.

Держа в руке английский ключ, он поднял крышку капота и сунул под нее голову. По счастью для мотора, ветер подул в противоположную сторону. Прямо в лицо Жан-Марку.

— Когда отбывает ваш поезд? — крикнул американец из-под капота.

— В половине двенадцатого… В одиннадцать тридцать.

— Ну и славно. У нас есть время. Не схватить бы вам только воспаление легких.

Американец заменил сначала одну свечу, потом другую. Все впустую. В одиннадцать Жан-Марк проныл жалобно:

— Пожалуй, я пойду пешком. Может, еще успею, даже с чемоданами.

— Сейчас, сейчас, не волнуйтесь, — ответил ему из-под крышки капота невозмутимый голос. — Скоро мы тронемся. Я вас уверяю. У меня еще не случалось поломки, которую бы я не исправил.

— А если мотор залит дождем?

— Я как раз сушу его дыханием. Не беспокойтесь, ради Бога.

В пятнадцать минут двенадцатого Жан-Марк, залитый больше слезами, чем дождем, воскликнул:

— У меня в запасе только пятнадцать минут!

Американец высунул голову из-под крышки капота.

— Правда? Мне осталось заменить последнюю свечу.

Он снова сел за руль. О чудо! Мотор сразу заработал, издавая невероятный шум.

— Закройте капот! Поехали! Вы успеете! — крикнул американец и стал насвистывать «Боже, храни короля!», английский гимн, известный далеко не всем по ту сторону океана.

Большие освещенные часы на Лионском вокзале показывали двадцать минут двенадцатого. На бульваре образовалась пробка. Американец начал сигналить.

— Не хватало только тут застрять! — буркнул он.

— У самой цели! — Жан-Марк был на грани обморока, но, собравшись с силами, скрыл свое волнение. — Я бесконечно вам благодарен. Если смогу когда-нибудь быть полезным… Меня зовут Жан-Марк Берже, мои родители живут в Лионе, улица Дюмон, десять. А я…

— Спасибо, — прервал его американец. — Я буду вспоминать нашу встречу.

И прибавил отчетливо:

— Думаю, вы тоже.

Почему он произнес это с таким нажимом? Они посмотрели друг на друга. В темноте глаза американца блеснули как тогда, перед гостиницей, и Жан-Марк вздрогнул.

— Ну, вот мы и на месте, — сказал американец. — Дождь вроде немного утих. Высаживайтесь, а я достану чемоданы.

У тротуара скопилось столько машин, что они не могли припарковаться. Жан-Марк вынужден был выйти на проезжую часть. Американец уже подавал чемоданы.

— Один! Второй! Бай, бай!

Дверца захлопнулась. Автомобиль сорвался с места.

— Стойте! Стойте! — закричал Жан-Марк.

— Уйдите с дороги! — К нему подошел полицейский. — Вам нужен носильщик?

— Чемодан… — прошептал Жан-Марк.

— Чемодан, ну и что? — спросил возникший словно из-под земли носильщик. Он начал подталкивать Жан-Марка к тротуару.

— Это не мой чемодан. Мой значительно больше. Тот, который вы взяли, мой. А этот — не мой. Что делать? — прошептал он в отчаянии. — Поезд вот-вот тронется.

— Марсельский?

— Да, да!

Толстый носильщик так припустил, что Жан-Марк едва поспевал за ним.

— Билет куплю в поезде! — крикнул он на бегу. — А чемодан…

Носильщик и Жан-Марк домчались до последнего вагона марсельского поезда. Как раз в это время из радиодинамика раздался голос, перекрывающий шум ливня: «Внимание! Поезд отправляется! Просьба закрыть двери!»

— Не закрывайте! — завопил носильщик.

Пассажиры с волнением следили за Жан-Марком из окна — успеет или не успеет.

Поезд тронулся. Какой-то мужчина в открытых дверях вагона наклонился за чемоданами, которые упали ему под ноги. Жан-Марк ухватился за поручни. Мельком он увидел носильщика, обалдело смотревшего на удаляющийся поезд.

«Заплачу ему в другой раз», — подумал Жан-Марк.

Его подхватили и втянули в вагон. В коридоре была жуткая толчея. Кто-то спросил Жан-Марка:

— Вы едете третьим классом?

— Да, — еле слышно выдавил из себя Жан-Марк.

— Не знаю, удастся ли вам пристроить багаж на полке, но сесть тут точно негде.

Скорость и шум нарастали. Тот же пассажир добавил:

— Попробуйте все-таки приткнуться где-нибудь. Я посторожу чемоданы.

— Чемодан… чемодан… — бормотал Жан-Марк. — Вышла ошибка. Меня подбросили до вокзала и дали не мой чемодан.

Двое мужчин с тупым выражением слушали его.

Один спросил:

— А вы не знаете, кто вас вез?

— Нет. Совершенно незнакомый человек.

— Может, где-то есть фамилия и адрес, — сказал второй мужчина.

Он поднял чемодан и осмотрел со всех сторон. Пассажиры в коридоре напряженно ждали.

— Не написано. — Мужчина пожал плечами. — Не преувеличивайте! Подайте лучше чемоданы, я поставлю их сзади.

Чуть свет родные Жан-Марка были уже на вокзале. Встречать парижский поезд пришли: Жонне, отец Жан-Марка, Эмилия, его мать, Леонар, его дядя, и Мария-Луиза, его маленькая сестренка, ни секунды не стоявшая на месте.