Яна Темиз - Рай на земле

– Значит, так, друзья мои, – Елена Георгиевна посмотрела на часы. – Раз уж мне выпала такая удача, я хочу побродить по всему этому одна. Хорошо? Вы быстрые, молодые, а я потихоньку сама похожу, все осмотрю, помечтаю. Давайте через час встретимся вот у этого плана, договорились?

Было понятно, что все это лишь предлог, чтобы оставить их наедине, но ни Вера, ни Энвер не возражали.

Потом ни она, ни он не могли вспомнить ничего из того, что положено помнить прилежному туристу, посетившему Аспендос. Или воспоминание – не самая сильная способность души нашей?..

Но ни она, ни он долго еще не могли забыть неприятный звук телефона, нарушивший все очарование этого античного вечера. Он сорвал несколько тонких перистых листочков с какого-то дерева и, смяв их в ладони, поднес к ее лицу:

– Помнишь, что это?

Она помнила.

Она не могла забыть этот пряный, густой аромат, так же как и теплое прикосновение его свободной руки к своим волосам. «Что это? – спросила она тогда. – Похоже на перец!» – «А это и есть перец! Обычный черный перец, горошек, который ты кладешь в суп!» – «И он растет на таких деревьях?! Никогда бы не подумала!» – «А где, ты думала, он растет? Вот, видишь, ягоды, еще красные, незрелые. Потом они почернеют, и будет самый обычный перец!» – «Я всегда думала, что перец – такое маленькое растение, а это же огромные деревья! И как у них листья пахнут, надо же!». Их руки сталкивались и сплетались, срывая пахучие листья и ягоды, висевшие кистями, как на рябине, только мельче, и она так старалась не вспоминать об этом, что почти перестала пользоваться черным перцем.

Значит, он тоже помнил. Они столкнулись носами, нюхая размятые в горячей ладони листочки, рассмеялись тому, что такая малость делает их счастливыми, и в это мгновение в его нагрудном кармане завибрировал телефон.

Вот и всё. У него есть жена, и она звонит.

Листики перца – тонкие, нежные – пахнут так невыносимо, так мучительно… но это просто запах – раз и нет… ничего нет.

– Господин Энвер? Менеджер отеля «Ренессанс» Дилек, – сквозь профессионально произносимое представление прорывались неуверенные нотки, и Энвер почему-то сразу же вообразил самое плохое. – Вы просили позвонить, если будут новости о вашей жене.

Олег не появлялся, и Лидия Дмитриевна не знала, что делать.

Вернувшись из утомительной и вовсе не такой увлекательной, как она ожидала, поездки в Аспендос, она рада была оказаться в номере, приняла душ, привела себя в порядок и только через некоторое время поняла, что мужа поблизости нет. Его телефон не отвечал. Это было странно: если он не выключал его, то всегда был готов ответить на звонок матери, а следовательно, и на любой другой.

Обращаться к портье казалось ей унизительным, да и на каком языке его спросишь? Нет, обслуга изо всех сил осваивала русский, но их словарного запаса хватало лишь на самые примитивные практические просьбы, вроде полотенец, уборки, работы кондиционера. Как это – подойти к чужому человеку с вопросом «Где мой муж?»… Да она с ума сойдет от одной ответной улыбки!

Выйти на пляж или к бассейну? Но в отеле и вокруг него множество мест, куда он мог пойти, все не обыщешь. К тому же, велика вероятность просто-напросто разминуться, он может появиться с минуты на минуту, а она так устала от этого амфитеатра, от жары, от бесконечных разговоров соседки по автобусу, от крикливого экскурсовода-болгарина, неплохо болтающего по-русски и пытающегося делать вид, что он знает больше, чем каждый из них уже прочел в путеводителе.

Лидия Дмитриевна прилегла на постель и закрыла глаза. Сердце, казалось ей, как-то нехорошо постукивало, не надо было никуда ехать, ох, не надо! Но Олег так радовался за нее, так настойчиво уговаривал ее поехать, а она никогда не умела ему противостоять. Наверное, это у него от мамаши – умение, забрав что-то в голову, настоять на своем, не принимать в расчет ничьих возражений и сделать это так, что у окружающих не остается выбора, кроме как его послушаться. Иначе он не сделал бы такой блестящей карьеры… вот она же не сделала, завотделением, конечно, но могло быть и не так… но в семье только один может себе позволить думать о карьере, а второй должен позволить ему это делать… и она позволила.

Когда она проснулась, уже темнело.

Не сразу сообразив, сколько времени, она неторопливо встала, умылась и только тогда вновь подумала о муже. Она долго слушала длинные гудки, зачем-то перезвонила еще раз в призрачной надежде, что не туда попала, потом сделала попытку определить, заходил ли Олег, пока она спала, но не обнаружила ничего. Он мог заходить и не захотеть ее беспокоить, а мог и не появляться здесь с момента ее отъезда.

Где же он может быть столько времени?!

Где угодно – говорил внутренний голос. Где он был вчера и позавчера – ведь хоть час-другой, но он непременно отсутствовал, и что-то говорил в свое оправдание, и ты ему верила. Да, но час-другой – это одно, а почти целый день… могло ведь что-то случиться!

Когда ее беспокойство вдруг повернуло в разумно объяснимое, не навеянное ревностью русло, Лидия Дмитриевна приняла решение. Мало ли что случилось – в этой чужой, незнакомой стране, около моря, где кто угодно может утонуть, в городе, где можно элементарно заблудиться, даже имея карту, – мало ли что случилось, а она сидит тут и ничего не предпринимает! Только из-за того, что ей неловко спросить обслугу!

Ерунда какая! Она сейчас же пойдет и спросит, и не просто спросит, а будет расспрашивать всех и каждого, и будет делать это как само собой разумеющееся, и пусть знают, что она беспокоится и не доверяет их хваленому отелю и курорту, где с человеком может случиться все, что угодно. И пусть попробуют улыбнуться и намекнуть ей, что ее привлекательный и моложавый муж мог отлучиться, не поставив ее в известность, она им покажет! Она заставит их встревожиться, и заняться поисками, и сообщить в полицию… пусть только попробуют не принять ее всерьез и отказаться. Она тоже умеет быть настойчивой и упрямой, она умеет руководить и отдавать указания, которых не смеют ослушаться, она кое-чему научилась у мужа и свекрови.

Когда зазвонил ее телефон, она была в лифте.

Слава богу, с облегчением подумала она и приготовилась обрушить на него все упреки, на какие была способна. Номер почему-то не высветился на экране, и она с опозданием вспомнила, как Олег говорил, что звонки из-за границы могут и не определяться. Кто-то дорвался! Стоило на несколько часов включить телефон, и вот, пожалуйста, отдохнуть не дадут!

– Лида, – как всегда, недовольно проскрипела ей в ухо свекровь, – я не понимаю, где Олежек?

Если бы я сама понимала, где ваш Олежек! Она еще больше разозлилась на мужа: еще не хватало объясняться с его маменькой! Ее так и подмывало заявить ей, что с утра не видела ее сыночка, пусть тоже понервничает.