Ника Батхен - Фантастика и Детективы, 2014 № 2 (14)

Я почти не помню прошлую ночь, потому что был очень пьян. Когда я проснулся, владелец мотеля сказал, что меня привезли вы, детектив, и теперь о моём случае узнает полиция. Я очень испугался и упросил владельца не звонить вам. Я сам набрал номер, который вы оставили, но вы не узнали меня, бросили трубку!

Я запаниковал и побежал к ближайшему участку. Я увидел вас на улице и уже почти нагнал, как вдруг случилась эта авария. Простите меня! Я сам не заметил, как выскочил на дорогу, и эта машина отвернула от меня, а потом понеслась прямо на вас и сбила…

Я хотел скрыться, но все деньги оставил в сейфе мотеля. Вернувшись забрать их, я столкнулся с вами, начались все эти расспросы… Я соврал про бывшую жену и назвал Кендру, только чтоб вы поскорее ушли.

К тому времени, как вы это прочитаете, я буду далеко. Умоляю, не ищите меня!

Я был плохим человеком. Всем близким я причинял лишь боль. Я изменял жене, и она ушла от меня. Я начал пить, оброс кучей долгов…

В итоге у меня не осталось ничего. Я уехал в Уайт-Плейс, чтобы начать жить заново. Я действительно изменился! Я хотел забыть своё прошлое. Но старые долги из той, неправильной жизни не давали мне покоя.

Мне приходилось вертеться с утра до ночи, но карьера всё равно не шла в гору. Когда я был абсолютно уверен, что получу повышение, то допустил ужасную ошибку в квартальном отчёте. Я чувствовал себя полным неудачником.

И вот неделю назад я обнаружил, что меня нет, я мёртв и к тому же стёрт отовсюду. Это было последней каплей. Я сломался. Я продал все ценное, что у меня было, целыми днями бродил по городу, ел в столовой для бездомных и каждый вечер напивался до беспамятства. В квартиру я попасть уже не смог и переехал в мотель.

В моменты отчаяния я думал прекратить всё это. Набирал номер полиции, но всякий раз что-то меня останавливало. И вчера я понял, что именно.

Один человек угостил меня в баре около моста. Ему нужно было выговориться, и скоро мы напились. Весь вечер он жаловался на свою жизнь. Семья, дом, работа, кредиты, дочь в больнице…

И, слушая его, я вдруг понял, что мне чертовски повезло. Я мог начать жизнь с чистого листа, по-настоящему! Потому что все мои проблемы, ошибки, всё, от чего, как я ни старался, не мог избавиться — удалено, пропало!

Я помню, что отправился гулять на мост, там залез на перила и что-то кричал. Я был вне себя от счастья! А потом появились вы. Наверное, подумали, что я хотел сброситься, и решили меня спасти.

Мистер Экснер, я не знаю, кто меня удалил и почему, но я готов расцеловать этого человека. У жизни совсем другой вкус, когда на тебе нет очков. Ни очков, ни телефонов, ни карточек, ничего. Это одновременно и сложнее, и в сто раз проще.

Я очень хочу начать все заново. Мне дан шанс, и я не могу его упустить. Я буду помогать простым, старомодным людям с бухгалтерией — этого вполне хватит на жизнь. Я уверен: вокруг много отзывчивых людей, которые мне помогут. Вы доказали мне это!

Но моё будущее теперь зависит и от вас. Я очень надеюсь, что вы не станете меня искать или сообщать в полицию. Может, мы еще когда-нибудь встретимся. А пока что — прощайте!»

Я отбросил смартфон, он с грохотом развалился на полу. Меня охватил жгучий стыд: я с самого начала шёл по ложному следу — сражался с мельницами! Будь проклят этот больной цифровой мир. Подлинность письма была неоспоримой: эти подробности не мог знать никто.

— Понимаю, обидно, — сказал Грейсёрф. — Но вы попали в точку, когда начали провоцировать Айсберга. Вы не представляете, каким популярным становится удаление. Стёртого человека, как правило, предоставляют в полное распоряжение заказчика… Додумайте остальное. Айсберг уже около года занимается этим, как раньше занимался заказными убийствами. И вдруг появляется какой-то детектив и начинает копать под целый секретный бизнес. Айсберг паникует. Вместе с тем он узнаёт от ваших осведомителей, что им интересуется некий Экснер, но он поверить не может, что речь именно о вас. Они назначают вам встречу — а мы уже наблюдаем их сеть во всей красе и параллельно пытаемся понять, кому мы обязаны этим чудом. В ресторане Айсберг с помощью своего исполнителя убеждается, что это именно вы, и…

— И захлопывает ловушку. Но это на самом деле ваша ловушка, а я в ней наживка. Слабое утешение. Но кто вы такие?

Пауза.

— Я представляю сообщество, которое рискнуло взять на себя некоторые функции полиции. Современные преступления требуют более вдумчивых подходов, чем кликанье в программе-расследователе. Айсберг был уверен, что полиция ничего не знает об удалениях, и мы пытались поймать его на неосторожности — но он что-то заподозрил. Вы, безусловно, помогли нам продвинуться, но ваши письма в полицию и СМИ в такой момент только навредили бы делу, и мы перехватили их. В случае огласки под ударом оказались бы и мы…

— Потому что вы тоже удалены. Новая спецслужба?

— О, нет. Вы узнаете, со временем. Если захотите.

— Вот как?

— Мистер Экснер, вы чрезвычайно упорный и принципиальный человек. Вы рассчитываете только на себя и предпочитаете работать с людьми, а не с компьютерами. Это качество сегодня бесценно. Но ваша жизнь теперь в опасности: Айсберг уже поднял всех исполнителей на охоту. Инцидентом в переулке заинтересовалась и полиция. Мы, конечно, замели все следы, но прохожие засняли несколько нежелательных кадров. Вам не стоит появляться на публике вновь.

Я знал, к чему всё идёт. Грейсёрф предлагал мне работу, но их тайная организация вызывала законные подозрения. Другой преступный клан? Вряд ли: если они изучили меня, то наверняка поняли, что я за птица.

— Мы сочли бы за честь иметь вас в своих рядах, — подтвердил Грейсёрф. — Есть и другой вариант: мы можем обеспечить вам прикрытие при условии, что вы немедленно выедете из страны.

Я задумался. С одной стороны, новая жизнь в составе сомнительной организации, пусть даже борющейся с преступным синдикатом. С другой стороны, бесконечное бегство в надежде однажды утром не увидеть у своего носа дуло пистолета.

В обоих случаях я переставал существовать, как раньше. Не оттого ли выбор показался мне очевидным?

— Ваша взяла. Я в деле. Но если всё это ложь, то вы очень о ней пожалеете.

Грейсёрф наклонился вперёд, и в лунном свете я впервые увидел его лицо. Совсем мальчишка — лет двадцать пять, не больше — но в глазах за смарт-очками был такой огонь, что мои сомнения рассеялись.

— Вы уверены, Гектор? — он улыбнулся так кротко, будто речь шла о выборе между марками смартфонов. — Обратного пути не будет.

— Грейсёрф… — мне вдруг стало любопытно, — у вас есть настоящее имя?

Он промолчал.

Я, наверное, по-старчески усмехнулся и наконец кивнул. Он откинулся на кресле и стал набирать что-то на видимой только ему клавиатуре. Началось.