Стивен Кинг - Сияние

– Оно… – в страхе прошептал Дэнни, и как только он произнес это слово, грохочущие звуки сразу стали громче и ближе. Его ужас, еще мгновение назад не до конца им осознанный и потому терпимый, превратился во что-то гораздо более реальное. Теперь он мог различить слова. Хриплые и наглые, произнесенные грубой подделкой под голос отца, но только это был не папа. Он знал это теперь. Знал наверняка.

(Ты пришел сам. Потому что ты знаешь.)

– О, Тони, это же не может быть мой папа, правда? – закричал Дэнни. – Неужели это мой папа идет за мной?

Тони не отвечал. Но Дэнни уже не нуждался в ответе. Он все понял. Долгие годы здесь продолжался один нескончаемый кошмарный бал-маскарад. И постепенно он порождал таинственную силу, которая все разрасталась, как в тишине банковских сейфов растут проценты на вложенный капитал. Сила, присутствие, явление – называй как угодно, это всего лишь слова, не имевшие никакого значения. Маски были разными, однако сущность не менялась. И теперь оно шло за ним. Оно пряталось за лицом его папы, оно имитировало папин голос, оно носило папину одежду.

Но это был не его папа.

Это был не его папа.

– Я должен им помочь! – воскликнул он.

А Тони вдруг встал прямо перед ним, и смотреть на него было равносильно тому, чтобы видеть в магическом зеркале самого себя через десять лет. Широко посаженные темные глаза, жесткая линия подбородка, красивые губы. Волосы светлые и легкие, как у мамы, но черты лица все равно несли на себе отцовский отпечаток, словно Тони – словно Дэниел Энтони Торранс, каким он станет однажды, – являл собой промежуточное звено между отцом и сыном, призрачную амальгаму обоих.

– Ты должен попытаться помочь, – сказал Тони, – но только твой отец… Он теперь союзник отеля, Дэнни. Здесь он хотел бы остаться навсегда. Но отель хочет завладеть и тобой тоже, потому что алчность его не знает пределов.

Тони прошел мимо и скрылся в тени.

– Подожди! – крикнул Дэнни. – Что я могу?..

– Он уже близко, – ответил Тони, продолжая отдаляться. – Тебе нужно бежать… спрятаться… укрыться от него. Держаться от него подальше.

– Я так не могу, Тони!

– Но ведь ты уже начал, – возразил Тони. – А потом ты вспомнишь то, о чем забыл твой отец.

И он исчез.

А совсем рядом раздался голос отца, холодный и вкрадчивый:

– Дэнни? Выходи ко мне, док. Я тебя немного отшлепаю, и всего-то делов. Веди себя как мужчина, и скоро все закончится. Она не нужна нам, док. Только я и ты, верно? Когда… легкое наказание… будет позади, останемся только мы с тобой.

Дэнни побежал.

А тварь позади него показала свою истинную сущность.

– Ну-ка иди сюда, ты, маленький говнюк! Иди немедленно!

Опрометью по длинному коридору, задыхаясь и хватая ртом воздух. Потом за угол. Вверх по лестнице. И пока он бежал, стены, казавшиеся такими бесконечно высокими, приобрели нормальные размеры; ковровая дорожка, стлавшаяся под ноги чем-то неопределенным, вернула себе знакомый сине-черный узор из затейливо переплетенных линий; на комнатах вновь четко обозначились номера, и в каждой из них шла одна и та же беспредельная вечеринка, на которую собрались десятки поколений гостей отеля. Воздух словно мерцал, удары молотка в стены отдавались тысячекратным эхом. Казалось, что Дэнни прорвал тонкую оболочку сна, как новорожденный плаценту, и упал.

на ковер перед президентским люксом четвертого этажа, а рядом с ним окровавленной грудой лежали друг на друге тела двух мужчин в костюмах и узких галстуках. Когда-то они погибли от пуль, однако теперь зашевелились и начали подниматься на ноги.

Он уже набрал в легкие воздух, чтобы закричать, но сдержался.

(!!ВЫ НЕ НАСТОЯЩИЕ!! ВАС НЕ СУЩЕСТВУЕТ!!)

Они поблекли у него на глазах, как старые фотографии, и исчезли.

Но прямо под ним продолжали раздаваться удары молотка в стены, проникавшие через шахту лифта и лестничный колодец. Сила, владевшая «Оверлуком», в облике его отца бродила пока по второму этажу.

Позади него с легким скрипом открылась дверь.

Полуразложившаяся женщина в сгнившем шелковом халате выскочила наружу, размахивая желтыми скелетообразными руками, в пальцы которых вросли потускневшие кольца. Тяжелые крупные осы лениво ползали по ее лицу.

– Заходи ко мне, – прошептала она, ухмыляясь черными губами. – Заходи, и мы будем та-а-анцевать с тобой бешеное та-а-анго…

– Тебя нет! – прошипел в ответ он. – Ты не настоящая!

Она в испуге попятилась от него и, пытаясь скрыться в своей комнате, растворилась в воздухе.

– Где же ты? – прокричало оно, пока лишь в его голове. Он слышал, как та нежить, что прикрывалась лицом папы, шаркает по коридору второго этажа… и вдруг донесся еще один звук.

Тонкое завывание приближающегося мотора.

У Дэнни от волнения перехватило дыхание. Еще одно ложное обличье отеля? Еще одна иллюзия? Или же это Дик? Ему хотелось – отчаянно хотелось, – чтобы это оказался Дик, но он не осмеливался рисковать.

Он добрался до конца главного коридора и свернул в одно из ответвлений, шурша ногами по ворсу ковра. Запертые двери мрачно смотрели на него, в точности как во снах и в видениях, но только сейчас все было предельно реально, и речь шла о жизни и смерти.

Он повернул направо и замер на месте с тяжело бьющимся в груди сердцем. Теплые волны обдавали его лодыжки. Их излучали решетки отопления. Очевидно, у папы по расписанию сегодня прогревалось западное крыло и…

(Ты вспомнишь то, о чем забыл твой отец.)

Что же это? Ему казалось, что он уже почти знает ответ на вопрос. Нечто, что могло спасти его и маму? Но Тони сказал, что спасение целиком зависело от него самого. О чем же речь?

Он уселся на корточки, прижавшись спиной к стене и стараясь сосредоточенно все обдумать. А это оказалось нелегко… отель не оставлял попыток проникнуть к нему в голову… рисуя перед его мысленным взором образ той темной фигуры, которая размахивала молотком, долбила им в стены… вышибая облачка штукатурки.

– Помоги мне, – пробормотал он. – Тони, помоги мне.

И внезапно он понял, что в отеле вновь воцарилась мертвая тишина. Звука мотора больше не было слышно.

(вероятно, ему померещилось)

Умолкло и праздничное веселье, и остался лишь ветер – вечно завывающий и стонущий ветер.

Неожиданно ожил лифт.

Он двигался вверх.

И Дэнни знал, кто – что – в нем поднимается.

Он вскочил на ноги, озираясь по сторонам. Панический страх сдавил ему сердце. Зачем Тони послал его на четвертый этаж? Здесь он оказался в западне. Все двери были накрепко заперты.

Чердак!

Он вспомнил: был же еще чердак. И он знал где. Отец как-то приводил его к нему, когда расставлял крысиные ловушки. Подняться наверх он не разрешил, опасаясь, что крысы могут покусать его. Но зато показал раздвижную лестницу, прикрепленную к потолку рядом с люком в конце последнего короткого коридора западного крыла. К стене был прислонен шест. С его помощью отец толчком открыл люк, и вниз с легким шумом противовесов спустилась лесенка. Если бы только ему удалось забраться туда, а потом втащить лестницу за собой…