Стивен Кинг - Сияние

Она быстро обшарила глазами ванную, облицованную кафелем, выискивая хоть какое-нибудь оружие. Обнаружила кусок мыла, но даже если завернуть его в полотенце, вряд ли им удастся кого-то убить. Все остальное было надежно привинчено к стенам. Боже, неужели она ничего не может предпринять?

Из-за двери продолжали доноситься звуки, словно огромное животное разрушало спальню. Это сопровождалось нескончаемыми криками, что они «получат свое лекарство» и «расплатятся за все, что сделали с ним». Он им «покажет, кто здесь хозяин». Они оба были всего лишь «дрянными щенками».

С грохотом опрокинулся на пол ее проигрыватель, разбился кинескоп дешевого телевизора, со звоном разлетелось оконное стекло, и в щель под дверью ванной потянуло сквозняком. С глухим стуком упал с кровати матрац, на котором они столько ночей спали вместе – бок о бок. А потом начался оглушительный стук – Джек принялся беспорядочно молотить по стенам комнаты.

Впрочем, в этом диком, злобном голосе, в этой бессвязной речи уже ничего не осталось от настоящего Джека. От стонов сострадания к самому себе он переходил к яростным угрозам, и это напоминало Уэнди те крики, что порой доносились из больничных палат для пожилых людей, где она подрабатывала санитаркой в летние каникулы, когда училась в старших классах. Старческое слабоумие. Джека больше не существовало. А безумный и бессмысленный голос, который она слышала, принадлежал самому «Оверлуку».

Молоток врезался в дверь ванной, сразу же выбив огромный кусок. В образовавшуюся щель на Уэнди уставилась половина сумасшедшего, искаженного гневом лица. Рот, щеку, горло покрывали пятна крови, а единственный глаз был крошечным, блестящим, свиным.

– Что, некуда больше бежать, сучка? – произнесло существо, криво ухмыляясь.

Молоток снова обрушился на дверь, щепки посыпались в ванну, застучали по зеркальной дверце шкафчика для лекарств.

(!!Шкафчик для лекарств!!)

С отчаянным воем, на мгновение забыв о боли, она кинулась к нему и распахнула дверцу. Начала рыться в содержимом. Позади все тот же хриплый голос продолжал орать:

– Ну вот я до тебя и добрался! Я достал тебя, свинья!

Молоток продолжал неумолимо крушить дверь.

Лихорадочными движениями она отбрасывала бутылочки и баночки: сироп от кашля, вазелин, шампунь на экстракте трав, перекись водорода, бензокаин – все это падало в раковину, разлетаясь на мелкие осколки.

Как раз в тот момент, когда рука Джека принялась нащупывать замок, Уэнди наткнулась на упаковку опасных лезвий для бритья. Тяжело дыша, достала одно, но так неловко, что порезала себе подушечку большого пальца. Затем резко развернулась и ударила лезвием по руке, которая уже отперла замок и теперь возилась с задвижкой.

Джек вскрикнул. Рука отдернулась и пропала из виду.

Покачиваясь и с трудом втягивая в себя воздух, Уэнди зажала лезвие между большим и указательным пальцами, дожидаясь новой попытки. Он сунул руку и получил еще один порез. Джек с бешеным криком попытался ухватить ее за кисть, но она полоснула снова. При этом лезвие неудачно подвернулось, порезало ее саму и упало на пол ванной.

Уэнди мгновенно достала второе лезвие и приготовилась.

Из спальни донеслось какое-то движение…

(??Неужели уходит??)

Какой-то звук отчетливо доносился сквозь разбитое окно комнаты. Шум мотора. Высокое гудение, напоминавшее жужжание насекомого.

Громкий злобный вопль Джека и… да, да, теперь она была в этом уверена, он в спешке выбирался из квартиры, отбрасывая в сторону мешавшие обломки.

(??Кто-то приехал. Рейнджер? Дик Холлоран??)

– О Господи, – с трудом выдавила она из себя. Ее рот словно был набит древесными щепками и опилками. – О Боже, молю тебя, помоги!

Ей нужно было немедленно выбираться отсюда, нужно было найти сына, чтобы вместе встретить окончание этого кошмара. Она протянула руку к защелке. Пальцы не хотели слушаться, но в конце концов металлическая полоса сдвинулась в сторону. Открыв дверь, Уэнди, шатаясь, вышла из ванной, и вдруг ею овладело паническое предчувствие, что Джек только сделал вид, что уходит, а сам притаился где-то в засаде.

Уэнди огляделась. Спальня была пуста. Гостиная тоже. Все вокруг было усеяно сломанными вещами и мебелью.

Стенной шкаф? Но там по-прежнему было пусто.

А потом ее сознание помутилось, мягкие серые тени замелькали перед глазами, и она в полуобморочном состоянии упала на матрац, который Джек сдернул с их кровати.

Холлорану удалось добраться до перевернутого снегохода как раз в тот момент, когда в полутора милях от него Уэнди, вцепившись руками в стену, втянула себя в короткий коридор, который вел к квартире.

Ему нужен был не сам снегоход, а канистра с бензином, закрепленная сзади эластичными лентами. Его руки, все еще в синих варежках Хоуарда Коттрела, дотянулись до верхней ленты и сняли ее. Сзади донесся рык льва из живой изгороди – звук, который скорее раздавался внутри его головы. Но затем тяжелый колючий удар вывернул его левое колено под неестественным углом, и сустав завибрировал от боли. Стон прорвался сквозь стиснутые зубы Холлорана. Тварь явно устала играть и собиралась покончить с ним.

Он отчаянно пытался нащупать вторую ленту. Липкая кровь заливала глаза.

(Рык! Удар!)

Этот пришелся аккурат поперек ягодиц и почти отшвырнул Холлорана от снегохода. Но он удержался на месте, потому что цеплялся – в самом буквальном смысле слова – за свою жизнь, единственную и неповторимую.

Затем ему удалось высвободить вторую крепежную ленту. И он уже прижимал канистру к себе, когда лев нанес новый удар, перевернув его на спину. Холлоран различил черную тень посреди темноты и падающего снега, кошмарную тень, похожую на ожившую горгулью. Он отвинтил пробку канистры, пока эта живая тень готовилась к следующей атаке, отбрасывая задними лапами снежные комья. Зверь двинулся вперед, но пробка уже слетела, и остро запахло бензином. Холлоран успел подняться на колени и, когда лев с невероятной быстротой приблизился вплотную, облил его топливом.

Со злобным шипением животное попятилось.

– Бензин! – выкрикнул Холлоран пронзительным голосом. – Я сожгу тебя, киска! Погоди немного!

Лев бросился на него, злобно порыкивая. Холлоран снова плеснул бензином, но зверя это не остановило. Холлоран скорее почувствовал, чем увидел, что лев метит ему прямо в лицо, и успел отпрянуть, частично избежав удара, хотя голова животного угодила ему в верхнюю часть грудной клетки, которую свело от невыносимой боли. Бензин выплеснулся из канистры и попал ему на правую руку, холодный, как сама смерть.

Он лежал теперь на спине шагах в десяти справа от снегохода. Слева доносилось шипение льва, который снова приближался. Холлорану показалось, что он даже видит его раскачивающийся, задранный вверх хвост.