Майк Гелприн - Фантастика и Детективы, 2014 № 10 (22)

— Позаботимся, — буркнул Умелец. — За такой куш я о ком хошь позабочусь.

— Пара дней у нас есть, — заключил капитан. — Завтра надо будет прикупить кое-что полезное, а там поглядим на этих пассажиров. Ладно, довольно болтовни. Девочки, небось, там заждались.

“Кое-чем полезным” оказались два восьмизарядных револьвера, по нынешним временам большая редкость.

— Другое дело, — осклабился Умелец, прилаживая свой за пазуху. — Поглядим теперь, кто о ком позаботится.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — Сюрприз сплюнул. — Ладно, возвращаемся на судно, надо подготовить для них каюту.

На третьи сутки на борт, кряхтя, забрался Истопник.

— Всё пропил? — поинтересовался Сюрприз.

— Всё.

— Молодец. Ступай, раскочегаривай. Мы ждём гостей нынче ночью.

— Каких ещё гостей? — у Истопника от изумления поползли вверх брови.

— Не знаю. Они мне ещё не представлялись.

Гостей к ставшему на якорь “Марьяжу” доставила четырехвесельная плоскодонка. Сначала на борт на верёвках втянули тяжеленный сундук, вслед за ним на палубу запрыгнул здоровяк, по сравнению с которым рослый Умелец выглядел задохликом. Здоровяк нагнулся и за руку втянул за собой второго.

Истопник запалил примотанную к черенку от лопаты паклю и осветил обоих.

— Вот это номер, — ошеломлённо просипел он. — Бабы нам только не хватало.

— Ян, — низким басом назвался здоровяк. — Это Милана, моя напарница.

— Русские? — небрежно спросил Сюрприз. Английский, на котором говорил Ян, грешил сильным акцентом. — Или болгары, быть может?

— А что, есть разница? — у Миланы голос оказался высоким и звонким, а акцент в нём того же свойства, что у здоровяка Яна.

— Никакой разницы, так, полюбопытствовал. Я голландец, мой помощник австралиец, а механик из Австро-Венгрии.

— Откуда механик? — удивлённо переспросила девица. — Ах, да, конечно. Мы так и будем стоять тут или вы покажете нам каюты?

— Каюту, — поправил Сюрприз. — Свободная всего одна, так что придётся вам потесниться.

— Не нам, а вам, — пробасил Ян. — Каюты у нас с напарницей будут разные. Что-то не так?

Сюрприз переглянулся с Умельцем.

— Всё не так, — бросил тот. — У нас не пассажирское судно. Свободная каюта одна, на две койки.

— Отлично, — улыбнулась Милана. — Вы наверняка в ней поместитесь. Мы с Яном не муж и жена, — объяснила она. — И даже не любовники, если кого интересует. Жить привыкли в комфорте. Сообразно обстоятельствам — в относительном. И тем деньгам, что вам платим, извольте соответствовать.

— Ладно, — сдался Сюрприз. — Займись, — повернулся он к Истопнику. — А пока пойдёмте на камбуз. Там, по крайней мере, светло, поглядим друг на друга.

Поглядеть было на что. У Яна оказалось широкоскулое, с грубыми чертами лицо, стального цвета глаза, перебитый короткий нос и внушительных размеров кулачищи. Зато девушка была хороша. Лет двадцати пяти, стройная, длинноногая, белокожая. С лукавыми ямочками на щеках и живым, слегка насмешливым взглядом карих глаз из-под вороной чёлки.

Сюрприз засмотрелся на неё и пришёл в себя, лишь услыхав её голос и сообразив, что обращаются к нему.

— Глаза проглядишь, капитан. Ну, и бардак же у вас на кухне.

— В камбузе, — автоматически поправил Сюрприз. — При чём здесь бардак? — спохватился он. — Шлюх на судне никогда не водилось.

Здоровила Ян хохотнул.

— Следи за базаром, — бросил он Милане и пояснил: — Бардак это не обязательно там, где девки.

— А базар не обязательно там, где торгуют? — догадался Сюрприз.

— Точно. Мы когда-нибудь отвалим или будем тут отираться, пока не возьмут за жопу?

— Не отвалим, а снимемся с якоря, — Сюрприз почувствовал, что против обыкновения начинает злиться. Пассажиры изъяснялись на неизвестном жаргоне, и, хотя смысл сказанного оставался понятным, фразы были чужеродными, никто из его знакомцев так не выражался. — Если хочешь, чтобы тебя понимали, говори внятно, — сказал капитан жёстко. — А с якоря снимемся, когда Истопник закончит с каютой, не ранее. Тебе понятно?

— Ну-ну, не горячись, — примирительно пробасил Ян. — Мы говорим немного не так, как ты привык, только и всего. Дадут мне здесь сегодня пожрать?

— Дадут, — кивнул Сюрприз. — Может быть. Вон там, в мешке, сухари. Вода в баке, а консервы в трюме. Пойдём, покажу, как туда спуститься — гарсонов тут не водится.

Через полчаса “Марьяж” снялся с якоря и взял курс на запад. А ещё через полчаса на тупиковой улочке, что на окраине квартала Панье, случайный прохожий наткнулся на человека, известного кое-кому под кличкой Нуар. Был Нуар ещё тёплым.

За семь недель плавания команда “Марьяжа” и пассажиры друг к другу притёрлись. Милана искоренила беспорядок в камбузе и взялась кашеварить. А здоровила Ян даже вызвался иногда подменять в машинном отделении Истопника.

— Не думал, что когда-нибудь придётся кидать уголёк в топку, — объяснил он. — Та ещё работёнка, пускай бедолага покайфует.

— Чего сделает? — не понял Сюрприз.

— Да так. Не бери в голову.

Сюрприз в голову брать не стал. Вместо этого однажды вечером он постучался в каюту к Милане.

— Заходи, — сделала приглашающий жест та. — Появились вопросы?

Сюрприз переступил порог и прикрыл за собой дверь.

— Несколько, — признался он. — Не знаю, с какого начать.

— С самого важного, — усмехнулась девушка. — Ответ — нет.

Сюрприз уселся на койку и скрестил на груди руки.

— Не нравлюсь?

— Нравишься. Но ответ — нет. И этому своему передай, жвачному, а то у него скоро штаны лопнут.

— Что ж, — развёл руками капитан. — Как знаешь. Тогда другой вопрос. Через неделю мы будем в Карибском море. Не пора ли назвать порт назначения?

— Пожалуй, пора. Порта нет. Товар нам доставят в море.

— Как это в море? — опешил капитан. — А как, по-твоему, мы его перегрузим?

— Не знаю, — пожала плечами Милана. — В зависимости от того, что за товар.

Сюрприз усмехнулся.

— Может быть, хватит темнить? — небрежно бросил он. — Что за товар, ты не знаешь, может, где и когда тоже не знаешь?

Иллюстрация к рассказу Майя Курхули

— Именно. Понятия не имею. Но нам сообщат. Собственно, а тебе-то что? Платят вам подневно, будешь гонять своё корыто от Бермуд до Гаити. Тепло, денежки капают, а ишачить не надо, чем плохо?

— Ничем, — невозмутимо отозвался Сюрприз. — Если только нами не заинтересуются плохие мальчики на эдаких плавучих лоханках под звёздно-полосатым флагом. А ещё пуще — другие мальчики, на летучих сигарах.

— Там же нейтральные воды. С чего бы пиндосам интересоваться?

Сюрприз покивал.

— Любопытное словцо, — сказал он. — Надо понимать, пиндосы это американцы. А с чего им интересоваться, спросишь у них, когда, как поговаривает твой компаньон, нас возьмут за жопы.