Татьяна Устинова - Хроника гнусных времен

– Пошли, – согласился Настин отец, – или лучше ты приходи минут через десять, а я пошел.

– Обед минут через сорок, – в спину ему сказала Юлия Витальевна.

– Хорошо, если часа через два, – поправила ее Нина Павловна. – Настя, найди Сергея и отправь его за хлебом. Или Владика. А Светлана пусть накрывает на стол. Кстати, где наша Муся? Она-то почему ничем не занимается?

– Она убирается в кабинете, тетя Нина. Сейчас закончит и придет.

Кирилл неслышно вышел из кухни. Ему нужно было быстро проверить предположение, которое пришло ему в голову, пока любящие родственники тихо беседовали о предстоящем семейном обеде.

Он быстро пошел по коридору, слушая, как Настя зовет Сергея, чтобы послать за хлебом, а тот отвечает, что ему не дают почитать и пусть за хлебом сходит Владик.

Владика нет, он уехал кататься на велосипеде. Тогда Света. Она тоже не может, потому что уже два часа принимает ванну, а потом еще будет укладывать волосы. Дядя Дима чинит машину, Кирилл ему помогает, а Соня возле матери, которая чуть не отправилась в мир иной.

Муся с пылесосом в руке попалась ему навстречу и бегло улыбнулась, прислушиваясь к препирательствам Сергея и Насти.

– Я могу сходить! – заговорила она уже в конце коридора.

Не семья, а черт знает что.

Усмехнувшись, Кирилл вошел в кабинет, где от чистоты легко дышалось, и ветер с залива раздувал занавески, и, присев на корточки, вытащил из книжного шкафа увесистый альбом. Некоторое время он смотрел его, потом захлопнул и сунул на место.

Все стало еще непонятней, чем было, и он не мог придумать никакого более или менее подходящего объяснения.

Он вдруг сильно забеспокоился, и в затылке стал потихоньку скапливаться тяжелый горячий свинец.

Он не знал, что делать дальше, и это было самое скверное.

* * *

Кирилл сидел в машине и по команде Настиного отца из ямы давил и отпускал тугую педаль, когда неожиданно затрезвонил мобильный, о котором Кирилл совсем позабыл.

Звонил его зам, чтобы поинтересоваться, как он проводит время в Дублине, и сообщить о том, что в питерском филиале все вроде бы налаживается.

– Какая у вас погода? – спросил зам бодро. – У нас все время тридцать градусов!

– И у нас, – неосмотрительно согласился Кирилл.

Зам помолчал – все в офисе знали, что в Дублине семнадцать и дождь, поскольку в отсутствие начальства не вылезали из Интернета, где посмотреть погоду было проще простого.

– Как вам отдыхается?

– Хорошо, спасибо. Игорь Борисович, вы маркетинговый отдел контролируете?

– Пока все в порядке.

– Что в порядке? – спросил Кирилл, раздражаясь. – Даже когда я был на месте, там никакого порядка не было! Они должны были найти все стенды и проконтролировать типографию. Это сделано?

– По-моему, да…

– По-вашему или да?

– Нажимай! – закричал из ямы Настин отец, и Кирилл послушно нажал на педаль.

Интересно, в яме слышно, о чем он разговаривает, или нет?

Зам начал что-то путано объяснять про типографию, про компьютеры, которые вчера целый день висели, про короткий день в субботу и еще про то, что начальник маркетингового отдела все должен сам знать.

– Хорошо, – подытожил Кирилл, – давайте так. Вы спросите у начальника отдела маркетинга, который все знает, а я спрошу у вас. Завтра перезвоните, пожалуйста.

Он всегда старался быть вежливым с подчиненными. Он знал совершенно точно – начальничья вежливость, особенно в определенные моменты, пугает и устрашает подчиненных куда сильнее, чем самая грубая ругань.

– Отпускай! – раздалось из ямы, и Кирилл снял ногу с педали.

– Вы меня поняли, Игорь Борисович? – спросил он в телефон и, удостоверившись, что тот все понял, попрощался.

Черт бы их всех побрал.

Работа требовала ежеминутного контроля, а у него не было человека, на которого он мог бы положиться. Замы были просто замы, никакой ответственности за судьбу фирмы они не несли и не хотели разделять ее с Кириллом. Им было и так хорошо. Зарплату он платил исправно, задачи ставил выполнимые и вполне понятные, а все остальное их не касалось. Если бы он предложил открыть филиал не в Питере, а в Курске или на Луне, они бы согласились. Если бы он прогорел, они бы не стали горевать. Ну, ошибся шеф, всякое бывает даже у таких пройдох, как он. Никто, кроме Кирилла, не хотел думать о том, что будет завтра и какие новые рынки им придется осваивать, чтобы не отстать от конкурентов, и что это будут за рынки, и как им придется на них работать. Это никого не касалось. Только его одного.

И это было трудно.

– Нажми! Ты что, спишь там?

– Не сплю. Я нажал.

– Сильней нажми!

Кирилл вдавил педаль изо всех сил.

– Отпускай!

Прошло несколько секунд, потом послышалось бормотание, шевеление, и Настин отец вылез из ямы.

– Кажется, сделали. Спасибо.

– Не за что.

– Как – не за что? За помощь. Он старательно вытер волосатые короткопалые руки и посмотрел на Кирилла внимательно:

– Как там отдел маркетинга без тебя поживает?

– Как-то не очень. – Выходит, в яме все хорошо слышно.

– А ты кто?

Кирилл вздохнул:

– У меня бизнес.

– Что-то моя дочь никогда про твой бизнес не говорила.

– Может, она стеснялась?

– А что, он у тебя какой-то постыдный? Порнографический журнал, что ли, издаешь?

Кирилл засмеялся, вновь чувствуя себя женихом на смотринах у строгого родителя.

– Нет. Не издаю. Вы мне лучше скажите, Дмитрий Павлович, почему все так трясутся над тетей Александрой?

– Потому что она несчастная, – удивился Настин отец, как будто Кирилл спрашивал у него, почему трава зеленая, – у нее нет мужа, проблемы с сыном, со здоровьем…

– Кто сказал, что у нее проблемы со здоровьем? Она сама?

– Ну… это известно. Не знаю. А что она тебе далась? Ты бы отстал от нее, если не хочешь неприятностей Насте. Тетя ее теперь поедом есть станет.

– А с сыном у нее какие проблемы?

– Владик… бесшабашный такой. Пока папа был большой начальник, ему все прощали, когда папы не стало, прощать перестали, а он к этому не привык. Ему пятнадцать лет было, когда Борис ушел, и Влад как с цепи сорвался. Тетя меня вызывала каждый день, чтобы я с ним беседовал. Я беседовал, но что толку было от моих бесед! Он никого не слушал. И меня не слушал. А Борис сказал, что он больше про них ничего знать не желает, ни про жену, ни про детей. Он хотел все сначала начать, с чистого листа, так сказать.

– Ничего себе лист, – проговорил Кирилл тихо, – двое детей и жена, ни на что не годная. Настин отец пожал плечами.

– Когда он ушел, это стало не его проблемой. – Кирилл улыбнулся, услышав эту фразу. – Владик несколько раз пытался с ним встретиться, на работу к нему бегал, его выгоняли, он на улице караулил, а Борис ему говорил, что не хочет разговаривать с ним – целая история. Соня как-то уговорила Владика перестать за ним бегать. Не знаю как. Но зато после этого Владик совсем неуправляемый стал. Да. Куда же я теперь “Волгу” дену? – вдруг спросил он сердито и с грохотом ссыпал инструменты в большой деревянный ящик. – Мне моя “девяточка” больше подходит.