Марина Серова - Дожить до завтра

Убийца Скачкова — Стругов — показания дает. Но Стругов — всего лишь бандит; «на бабки» его напрягли тарасовские «коллеги», а Зимин давал живые деньги, да еще и вперед. Все, что Стругов знал о Зимине, он уже рассказал, и сколько-нибудь серьезного интереса его показания не представляют.

Андрей Леонидович появился только к вечеру. Я уже не знала, что и подумать, когда в окно моего номера звонко ударил камешек. Я выглянула: под окном стоял Гром.

Мы вышли в город и прогулочным шагом пошли к центру.

Когда Гром услышал кличку Купец, он широко, во весь рот улыбнулся.

— Наконец-то! — прошептал он. — Юлька, ты молодец!

Именно ради этой персоны мне и пришлось пережить весь этот уголовно-административный кошмар.

Как рассказал Гром, Купец числился крупнейшим на юге России поставщиком оружия. Проблема была в том, что никто из оперативных работников ни в МВД, ни в ФСБ Купца в лицо не знал, а фоторобот вообще никакого представления об этом человеке не давал.

— Значит, так, Юлия Сергеевна, — перешел на официальный тон внезапно заторопившийся майор Суров. — Возвращайтесь в Тарасов, а завтра в 18.00 в парке, возле медведя.

Я вернулась в гостиницу. Там, на диванчике, сидели уже отснявшие всех «отличников боевой и политической» журналисты и горячо обсуждали, ехать ли в Тарасов или затребовать у командира полка машину и смотаться на полигон. И, пока они это не решили, надежды на них не было. Я вздохнула и, собрав вещи, сдала номер и пошла на автовокзал.

Наутро я пришла в Комитет солдатских матерей. Светлана Алексеевна так и не уехала на свою конференцию и определенно была на взводе.

— Что это такое, Юлия Сергеевна? — с неприязненным укором сунула она мне в лицо бумагу.

— Позвольте посмотреть.

Это было письмо из Воскресенска. Командир воинской части доводил до сведения руководства Тарасовского комитета солдатских матерей, что в результате самовольных действий юрисконсульта комитета Максимовой Ю. С. рядовой Скачков П. Н. был выведен ею за пределы части, где и был убит.

«Ай да Портос! Ай да гнида! — покачала я головой. — Смотри, как быстро сориентировался! Не иначе как с нарочным передал…»

Наши женщины с нескрываемым любопытством ждали, чем все закончится.

— Так что это такое? — повторила вопрос Светлана Алексеевна.

— Какой-то придурок обкуренный выскочил с пистолетом — вы же знаете, сколько их сейчас, — со вздохом села я на стул.

— Да-да, шагу не ступить — везде шприцы валяются! — поддержали тему наши женщины.

— А вы-то как в эту историю влипли?! — законно настаивала на своем председательша.

— Я его до почты провожала — письмо матери опустить, — почти автоматически еще раз соврала я и сама себе поразилась: «Здорово же ты ослабла, Багира!» По моим наблюдениям, только слабые люди не могут удержаться от соблазна выгородить себя по мелочи. Врать на второй вопрос было необязательно.

— Оставите мне объяснительную, — распорядилась Светлана Алексеевна. — Я уже на поезд опаздываю.

Я молча кивнула и стала составлять затребованную «бумагу».

— До свидания, Светлана Алексеевна! — слащаво затянули наши женщины. — Передавайте привет Москве…

Я дождалась, когда председательша выйдет, кинула объяснительную ей на стол и отправилась домой — досыпать.

В 18.00, когда я пришла в парк, Гром был уже там.

— Ну вот и все, Юленька, теперь последний рывок, — улыбнулся Андрей Леонидович.

Я застыла.

— Готовься в командировку, будем брать Купца!

— А почему мы? — не поняла я. — Что, разве для этого нет спецподразделений?

— Видишь ли, в чем дело, Юленька, ты одна его видела. Наша задача проста: найти его и сообщить группе захвата, понимаешь? Дальше — не наша забота.

Мы проговорили до самой ночи. Проблемы были. Главная: предположительное местонахождение Купца — поселок Светлое — не контролировалось федеральными службами. Нельзя было сказать, что его контролируют и чеченцы: вероятность того, что нам придется столкнуться с полевыми командирами, была пятьдесят на пятьдесят. Мне предстояло встретиться еще с одним участником операции здесь, в Тарасове, и снять квартиру у другого человека Грома — там, в Светлом.

На следующий день прибыл третий участник — Ахмар Мехиев, и мы, все втроем, засели за карты, оперативные сводки, инструкции и легенды. Легенды были особенно важны. Поселок Светлое невелик, и каждый новый человек, особенно теперь, в смутное время, мог вызвать к себе самое пристальное внимание. В том, что в Светлом у полевых командиров есть информаторы, никто не сомневался. А причин, по которым чужой человек может приехать в прифронтовой поселок, не так и много.

Впрочем, предложенные Громом легенды были вполне приемлемы. Мне предстояло стать обнищавшей, безобидной беженкой из Грозного, дальней родственницей работающего на Грома местного жителя. «Какого… я два языка изучала?! — с веселой досадой думала я. — Нет бы мне побыть ну хотя бы итальянской журналисткой!» Но журналисткой было нельзя.

Гром остановился на роли владельца грузовика, заколачивающего бабки на перевозе беженцев из окрестностей Грозного до Махачкалы. А Ахмар предполагал заняться скупкой золотых вещей — у тех же беженцев. Но детали легенд следовало дорабатывать на месте.

Моя председательша Комитета солдатских матерей из Москвы еще не вернулась, и я, оставив заявление на отпуск без содержания, села вместе с Громом и Ахмаром на поезд до Астрахани и меньше чем через сутки добралась до Махачкалы.

Город встретил нас шумом, гортанной речью, тюками, смуглыми темноглазыми людьми и невероятной жарой. Даже море было не в состоянии остудить раскаленные улицы. Ахмар ориентировался здесь, как у себя в квартире, и вскоре мы уже сняли дом.

— Вам, Андрей Леонидович, — со знанием дела советовал Ахмар, — лучше брать грузовик — из автобуса при обстреле никто не выскочит. Попробуйте пройти по автобазам… вот справочник… лучше вторая или третья… Ходовую часть переберем здесь, в Махачкале, там — бесполезно. Гараж и механика я найду. Сразу запасемся продуктами — там просто ничего нет: ни магазинов, ни киосков. Муку, сухари, крупы, сахар, чай… все купим в Дагестане. Мясо в Чечне купить можно, но втридорога. Что у нас из одежды? Это не пойдет — так здесь не одеваются. Походим по базару.

Я сидела и фиксировала все, что говорит Ахмар, понимая, что он ситуацию знает лучше нас.

— А вам, Юленька, надо подежурить на автовокзале. Баулы да тюки укладывать я вас научу, но вещи вы должны выбирать сами. Обязательно шерстяное что-нибудь купите — естественно, ношеное. Присмотритесь к чеченкам — очень практично одеты. Из беженцев — разумнее всех…

На третий день мы покинули Махачкалу. Грузовичок споро бежал по асфальту, оставляя справа и слева километры стандартных советских лесонасаждений. Пологие голые сопки никак не вязались в моей голове с тем, что здесь могут вестись какие-то партизанские действия. Это казалось невероятным. Но это было так. Я тряслась в кузове в обнимку с Ахмаром и тихо молилась, чтобы небо сжалилось и впустило нас — хотя бы туда.