Эмили Барр - Ночной поезд

Алекс взял мою ладонь и не отпускал, даже когда я попыталась ее высвободить.

– Айрис, – сказал он. – Для меня все это странно. Приехать в Лондон, сопровождать тебя здесь. Я долго говорил всем, что я самодостаточен и не хочу никаких отношений. Я полностью верил своим словам. Терпеть не мог, когда люди пытались меня с кем-то свести. Мысль о том, что я пойду к кому-то на свидание, казалась искусственной. А потом я встретил тебя, когда был при исполнении служебных обязанностей, и когда я нахожусь рядом с тобой, что-то в тебе – да попросту все в тебе – переворачивает мой мир вверх ногами. Ты поняла, что я скрывал это, когда заявился в твой дом? В смысле, у меня на самом деле не было причин к тебе заходить. Мне следовало просто вызвать тебя в участок и попросить кого-нибудь снять с тебя показания. Но я хотел тебя увидеть. Это было такое непреодолимое чувство, что я ему поддался. А потом…

– Ш-ш. Пожалуйста, прекрати! Пожалуйста.

Мне не хотелось, чтобы он говорил все это. Алекс положил руку на мое плечо, и я повернулась, чтобы посмотреть на него и снова попросить помолчать. Он был моим другом, но сейчас собирался все разрушить.

Его лицо оказалось рядом с моим, а затем приблизилось еще больше. Алекс был настолько выше, что ему пришлось наклониться, чтобы до меня дотянуться. Мне следовало отдернуться, но в решающий момент я этого не сделала, и его губы прижались к моим.

Я уже полностью забыла это ощущение. Целоваться с новым человеком было так странно, и новизна эта показалась такой ошеломительной, что я поддалась, вдруг почувствовав любопытство. Это было все равно что броситься разгоряченной в ледяную воду. Это казалось и ужасно, и ошеломительно, и чудесно – все вместе. И это было реально. Я оставила Лори в Корнуолле, а сама целовалась с детективом. Целовалась с другим мужчиной.

Как только эта мысль сформировалась в моей голове, я оттолкнула Алекса и поднырнула под его руку.

– Я не могу, – сказала я. – Просто не могу, Алекс. У меня есть бойфренд. Ты это знаешь. Извини, но я просто не могу, правда.

Алекс взял меня за верхнюю часть руки и мягко развернул лицом к себе.

– Айрис, – произнес он. – Вернись, Айрис. Послушай. Я не знаю точно, как это сказать, но… Я знаю о Лори.

Я попыталась вырваться, но он сильнее сжал мою руку.

– Ты ничего не знаешь, – объявила я ему. – Ничего не понимаешь.

Морозило. Я чувствовала себя пьяной, меня мутило, и мне хотелось уйти, побыть одной.

– Я знаю. Мне очень жаль, Айрис. Мне правда жаль, но я знаю. Я пробил его по базе, когда ты назвала его имя. Но я уже раньше знал, потому что после встречи с тобой в доме Финчей пошел домой и нашел о тебе все, что можно было найти. А потом я обнаружил, что один мой друг – Дэйв, давний коллега, был в столичной полиции во время той аварии. Он оказался на месте происшествия. Поэтому я знаю, что произошло. Мне очень жаль, но, Айрис, ты поразительная. И я, конечно, сейчас же отстану. Но я хочу, чтобы ты без страха взглянула миру в лицо. Я хочу тебе помочь.

– Нет.

– Айрис?

– Нет.

– Айрис… Лори Мадаки мертв. Ты это знаешь. И я знаю. Он был сбит на своем велосипеде пять лет назад. Он погиб на месте, смерть была констатирована там же. Я знаю, ты не нашла в себе сил его отпустить…

В тот момент, когда Алекс ослабил хватку, я дернулась прочь, больше не желая его слушать. Он произнес слова, которых нельзя было произносить, и я никогда его не прощу. Я побежала по Олдвич в конец Кингсвей [63]и припустилась по Флит-стрит в сторону собора Святого Павла, не заботясь о том, что на меня таращатся люди. Я надеялась, что Алекс не погонится следом, и через некоторое время мне удалось поймать такси и вернуться в отель. И там я провалилась, все еще всхлипывая, в пьяный, горестный сон.

В день знакомства с Лори я знала, что с нами это случится. Я поняла, что мы должны быть вместе, и решила сделать все, что в моей власти, чтобы этого достичь. Я знала, что если он оставит меня, моя жизнь окажется разбита. Я не сомневалась: если не смогу быть с Лори, то останусь одна. Я цеплялась за него гораздо дольше, чем следовало, но понимала, что придется его отпустить.

Все, что сказал Алекс, было правдой. Трещины расширялись больше года, и теперь они открыто зияли. Дом, который я построила из отрицания и иллюзий, рассыпался.

Я лежала в полусне на гостиничной кровати, на которую сквозь тюлевые занавески падал утренний свет, потому что я забыла задернуть толстые шторы, и мысленно возвращалась в день нашей встречи. До того момента я жила независимо, имела работу в издательстве, съемную квартиру, друзей, родственников и жизнь, удовлетворительную по любым меркам. Мне часто не хватало денег, и я постоянно чувствовала, что следовало бы строить какие-то планы на будущее, но мне было хорошо.

Затем, на дне рождения у одной подруги, который отмечался в баре, я увидела его. Нам обоим было по двадцать семь лет, и я никак не ожидала повстречать любовь своей жизни. Я даже не хотела туда идти: у меня выдался трудный день на работе, и я желала лишь вернуться в свою квартиру и принять ванну. В итоге я заставила себя подкрасить губы и отправиться в Ковент-Гарден лишь потому, что у меня был с собой подарок для Элис – бутылка шампанского в коробке, с трудом втиснутая в мою самую большую сумку, и мне не хотелось ни оставлять ее на работе, ни тащить домой.

Я стояла у барной стойки, покупая бутылку вина, когда поняла, что он стоит рядом со мной. До того момента я никогда не верила в любовь с первого взгляда.

– Привет, – произнес он. Он был высокий, смуглый и темноволосый, с мягкими карими глазами и в красивом костюме.

– Здравствуйте. – Я не могла придумать, что еще сказать.

– Вы из той компании, где отмечают день рождения?

Мы оба обернулись и посмотрели на тот стол. Я не слишком хорошо знала Элис – когда-то мы вместе учились в университете и снова подружились, когда обе получили работу в Лондоне. Ее близкие друзья отмечали ее день рождения с гораздо большей помпой, чем я ожидала. К спинкам стульев были привязаны воздушные шарики, а на полу в нашем углу были разбросаны обрывки оберточной бумаги и пустые конверты.

– Да, – признала я. – Но я не думала, что праздник будет с таким размахом.

– Значит, это не вы виновница торжества?

– Нет. Это Элис. – Я указала на подругу. У нее были длинные светлые волосы, а на груди – громадный значок с обозначением ее статуса.

– О да. Та, на которой написано «Именинница».

– Чтобы не перепутать.

Я хотела добавить что-нибудь еще, но ничего не приходило на ум. Мне хотелось еще с ним поговорить, но так, чтобы он не догадался о моем ощущении, будто я его уже знаю. Не догадался, что мне хочется покинуть вечеринку и пойти посидеть с ним. Я понимала, что это нелепо. Хотя бы потому, что он, вероятно, был тут со своей девушкой.