Эмили Барр - Ночной поезд

Дерек ждал. Он поцеловал меня в щеку, как если бы встречал подругу, подхватил мой рюкзак и закинул его на плечо. Он направился к такси, а я задержалась, поджидая Рэйчел.

Целую вечность я ничего не понимала. Меня не удивляло, что ей потребовалось время, чтобы миновать таможню. Будь я таможенником, я бы тоже ее остановила. Я радовалась, что мой рюкзак уже далеко, поэтому если она попытается рассказать им все, улик не будет.

Рэйчел все не выходила.

Я не видела Джейка, но знала, что он будет наблюдать издалека. Я смотрела и ждала, но из главного вестибюля невозможно было ничего увидеть. Я подумала, что Дерек вернется, но он не вернулся.

Неожиданно появился Джейк. Он подошел прямо ко мне. Взял меня под руку и повел к выходу.

– Что происходит? – спросила я. – Где Рэйчел? Джейк? Где Рэйчел?

Я вырвала руку. Он покачал головой:

– Перестань, Лара. Не устраивай здесь сцену, нашла место.

– Но она ничего не сделала! Ничего не могло случиться.

– Я расскажу тебе, – пообещал он. – Я тебе расскажу, только не здесь.

Он вытащил меня из проветриваемого кондиционером здания в сырой и душный внешний мир, к такси.

Я не желала в него садиться. Я не могла бросить Рэйчел. Мы яростно спорили, тихими, вежливыми голосами, потому что оба изо всех сил старались не привлекать внимания.

– Ладно, – произнес Джейк наконец. – Садись в такси, а не то я брошу тебя здесь, без денег и без надежды выяснить, что произошло, и ты никогда больше не увидишь свою подружку.

Я ненавидела его в этот момент, но села. Он велел таксисту отвезти нас в Чайнатаун, и там мы сели за столик, стоящий снаружи бара. Джейк заказал пиво. Я не собиралась его пить, но потом выпила, быстро. Я не чувствовала вкуса и не хотела пить, но алкоголь тотчас подействовал – сделал меня чуточку храбрее.

– Давай выкладывай, – велела я. – Где она?

И он рассказал. А после поднялся и ушел, и я поняла, что больше никогда его не увижу.

25 апреля

Я умоляла меня арестовать. Полицейские отказались и сказали, что депортируют меня.

Рюкзак цвета хаки не содержал ничего, кроме героина. Это была, бесспорно, крупнейшая партия товара, какую я когда-либо перевозила, и, благополучно привезя ее в Сингапур, самое страшное в этом смысле место в мире, я совершила нечто блестящее и исключительное. Так сказал Джейк.

Он также (и я уже это поняла) спрятал килограмм героина в рюкзаке Рэйчел. Он не желает говорить почему. То ли не смог устоять, то ли намеренно использовал ее как отвлекающий фактор, зная, что она в любом случае будет выглядеть беспокойно и виновато. Он ее подставил, а теперь ему наплевать.

Джейк сказал, что все, связанное с этой поездкой, было началом крупной новой игры. Они с Дереком знали, что тайские власти наблюдают за ними и их передвижениями. Это, как беззаботно заявил он, все равно был последний раз, когда они планировали меня использовать.

Я завопила на него:

– Это был МОЙ последний раз! Это я собиралась тебя бросить!

Я миновала таможню, неся столько героина, что смертный приговор был бы неизбежен. Рэйчел, сама того не зная, тоже несла достаточно для смертного приговора. Ее остановили, и ее жизнь окончена.

Завершив свой рассказ, Джейк схватил меня за запястье.

– Не вздумай делать никаких глупостей, Лара, – сказал он. Я не смогла вырваться.

Я заплакала, так как знала, что абсолютно ничего не смогу сделать. Я собиралась попытаться, и действительно попыталась, и пытаюсь до сих пор, и никогда не прекращу пытаться, но это бессмысленно. Я рассвирепела, сказала, что ненавижу его. Джейк и ухом не повел. Он никогда меня не любил, я ему даже не особенно нравилась. Он просто делец, и сейчас переводит свой бизнес в другое место.

Джейк сказал мне, что тоже вез товар. Как будто это могло заставить меня вновь хорошо к нему относиться. Обычно он не возит: пару раз он договаривался с Дереком, чтобы тот настучал на него властям; тогда Джейк проходил через таможню прямо передо мной, и его останавливали, позволяя мне шествовать по неохраняемой таможенной зоне. Но на этот раз он тоже вез. Мы провернули грандиозную операцию, и для этого всего-навсего пришлось безжалостно принести в жертву мою лучшую и единственную подругу.

Прежде чем я ушла, Джейк дал мне гораздо меньший рюкзак и сказал, что я должна его взять.

– Тебя поселили в частный номер, принадлежащий ИМКА [65], и твоя доля там.

Я не могла на него смотреть. Я не хотела брать этот рюкзачок, но Джейк заставил меня.

– Серьезно, Лара, – сказал он. – Ты это заработала. Не будь дурой.

Там была моя одежда, ключ от номера и крохотное количество денег плюс клочок бумаги с цифрами гостиничного номера и кодом сейфа. Мы делали так и раньше, но только однажды. Обычно мы просто садимся вместе в такси.

Так что я взяла рюкзак и ушла. Я даже не взглянула на Джейка.

Я взяла такси обратно до аэропорта и вбежала в зал прибытия. Когда я попыталась снова сунуться в таможенную зону, надеясь, что Рэйчел окажется где-то там, оттуда вышли неулыбчивые мужчины в костюмах и остановили меня. Они были маленькими и худощавыми, непреклонными, а их взгляды – неумолимыми.

Я полностью расклеилась. Просто не могла держать себя в руках. Я выла, и вопила, и вскрикивала. Это погубило все шансы, если они были, на серьезное ко мне отношение.

– Моя подруга, – все повторяла я. – Она здесь!

Первым делом меня увели из таможенной зоны, а затем и из аэропорта. Я продолжала исповедоваться, снова и снова. В первый раз, когда я сообщила, что везла наркотики, таможенники попросили просмотреть мой рюкзак. Они унесли его на время, но в нем не нашлось ничего интересного.

После этого, при отсутствии улик и чего-либо, кроме моего неустанного и все более бурного разглагольствования, они подхватили меня и вышвырнули вон.

Я сидела на бетонном бордюре возле аэропорта Чанги (это приличное место, где никто не сидит на бордюрах) и понимала, что нахожусь в самой низшей точке своей жизни.

Подошла женщина-полицейский и попросила меня уйти. Она была достаточно мила, но когда я снова разразилась тирадами, ее отношение изменилось. Это навело меня на одну идею, и я попыталась вести себя еще безумнее, в надежде, что меня арестуют и начнется расследование.

В конце концов она взяла мой рюкзак, обнаружила, что там есть деньги и ключ от номера ИМКА, и посадила меня там же в такси.

В номере, в переносном сейфе, лежали пачки денег. Я попыталась выработать план, но это было трудно. Мне требовалось вытащить Рэйчел из тюрьмы, причем полностью своими силами. Последний раз предоставлена самой себе я была перед встречей с Джейком. Тогда я шагала по Хао-Сан-роуд в Бангкоке, и теперь все бы отдала, чтобы иметь возможность вернуться в то время и не заметить Джейка.