Марина Серова - Чертовски весело

– Ведь нет же доказательств! – вещал издалека Александр Владимирович. – Ничего же не доказано! Нет доказательств!

– В том-то и дело, что – нет… – пробормотала я, засыпая.

Разбудил меня какой-то гул голосов в прихожей. Дверь в спальню, где я почивала, была закрыта, так что ничего определенного слышно не было. Только голос Александра Владимировича разобрать можно было. Вроде бы он в чем-то оправдывался.

Может, тетя приехала? И, увидев у себя в квартире незнакомого мужчину, приняла его за грабителя? И милицию вызвать теперь хочет? Она детективов начиталась – она может.

Я тихонько соскользнула с постели и неслышно подошла к двери.

Нет, не тетя это, вряд ли это тетя; голосов, кроме григорьевского, было несколько, и, кроме того, все они были мужскими.

– Да ты че, козел, в натуре?! Понимаешь, чего базаришь?! – разобрала я.

И еще – Александр Владимирович:

– Вы, наверное, ребята, не за того меня принимаете. Вы, наверное, ребята, ошиблись…

Все, тут уж действовать нужно, а не подслушивать. Не знаю, что это за ребята и чего им в моей квартире надо, но то, что не с благими намерениями они пришли, это точно. И то, что сейчас скорее всего начнется мордобой, тоже – точно.

Я рывком распахнула дверь. Трое бритоголовых барбосов в спортивных костюмах обернулись в мою сторону, а осторожный Григорьев благоразумно ретировался на кухню. По стеночке, незаметно так.

Первый барбос успел только пару раз моргнуть и, получив от меня крепкий удар в челюсть, полетел вверх тормашками и рухнул на вешалку.

Сломал, вероятно.

Второй, секунду подумав, додумался, наверное, до того, что меня неплохо бы побить, и, нагнув голову, двинулся на меня. Я подпрыгнула и, размахнувшись, врезала сверху пяткой по бритому затылку.

Парень упал ничком, ткнулся носом в китайский тетин линолеум.

Третий, наблюдая за всей этой сценой, сделал для себя соответствующие выводы и осторожно, задом, не поворачиваясь ко мне спиной, отступал к двери. К выходу из квартиры.

Да нет, голубчик, так просто ты от меня не уйдешь. Я оттолкнулась от стены и взлетела в воздух. За эти доли секунды, пока я с подготовленной для удара ногой летела к третьему барбосу, дверь в квартиру внезапно распахнулась и на пороге возник собственной персоной Генрих.

Ну уж чего тут… Остановиться я уже не могла. Да и не хотела, если честно, очень уж красиво все получалось.

Моя нога с размаху впечаталась в подбородок барбоса, сила удара швырнула парня на Генриха. Тот, в свою очередь, тоже не удержался на ногах и загремел по лестнице вниз.

Парень с раздробленной челюстью – за ним.

Вот это да!

Я думала, туша Генриха мне лестницу проломит. Вплоть до первого этажа. Я спустилась на площадку ниже.

Парень стонал в углу. Генрих с усилием приподнял голову.

– Привет! – поздоровалась я. – Решил нанести ответный дружеский визит? Я и не подозревала, что ты такой злопамятный.

Генрих уронил голову.

– Женя! – Григорьев показался из дверей моей квартиры. Он шепотом позвал меня. – А они там того… лежат, – сообщил он.

– Знаю, еще часик пролежат, если в чувство их не приводить, я свой удар знаю, – ответила я.

Александр Владимирович кивнул успокоенно, вытянув шею, с интересом посмотрел на Генриха и снова пропал в недрах моего жилища.

Я обернулась к Генриху. Он с трудом поднимался по стеночке.

– Поговорить зашел, – сказал он, видя, что я смотрю на него, – а ты сразу.

Поговорить? О чем это, интересно?

– Ты в следующий раз нормально, по-человечески заходи, – посоветовала я, – а не барбосов своих на разведку высылай.

– А как же без разведки-то? – удивился Генрих. Он уже поднялся и теперь, кряхтя, неповоротливо отряхивался. – Сама понимаешь, в какое время мы живем…

– Ладно, – вздохнула я, – убирай своих братков и заходи. На кухню проходи. Там и поговорим. Хотя о чем нам с тобой говорить, ума не приложу…

– Дело, значит, такое, – утвердившись на стуле, начал Генрих. – После того как ты ко мне… заходила, приехали братки из города и сказали, что мою квартиру обчистили.

– Твою?! – я была так удивлена, что удивления своего скрывать не стала. – Это кто же? Тебя же все воры в городе знают! Да и гастролеры заезжие не осмелились бы… Вот это новость! – я рассмеялась. Вот уж действительно – вор у вора дубинку украл.

Григорьев тихонько пил кофе у окна и с интересом, хотя и с некоторым испугом, смотрел на Генриха.

– Ну и чего же ты ко мне приперся? – спросила я у Генриха. – На меня, что ли, думаешь?

– Да нет, что ты! – быстро ответил он.

А потом задумался:

– Слушай, чего ты тогда… про Петьку Черепа спросила?

– Да так… поинтересовалась. А что?

– А то, что братки человека, похожего на Петьку, в день ограбления квартиры в моем дворе видели. Вернее, не человека, похожего, а… точно – Черепа. Я своим браткам верю, они не перепутают. А ты – последняя, кто про Черепа спрашивал. Я думал, чего знаешь про него…

– То есть ты думаешь, это Череп твою квартиру взял? – задумчиво произнесла я.

– Череп полгода в городе не был! – мрачно проговорил Генрих. – Исчез когда, даже не попрощался со мной. Правда, у нас тогда отношения такие были… Нехорошие отношения были. Я думаю, он перекрывался от меня. А как появился – ни с кем из братков не общался. А в моем дворе видели его. И квартира моя… – Генрих вдруг застонал, – у меня же там общак был городской, не считая моих личных вещей. Касса воров всего города. Это знаешь, какие бабки? Ты таких бабок и не видела никогда.

– Нормально… Александр Владимирович, вы человечка того из-под стражи выпустили? – обратилась я к Григорьеву.

– Да когда? У меня других проблем по горло было!

– Вы можете позвонить в банк попросить, чтобы проверили?

– Могу, конечно…

Григорьев ушел звонить, и Генрих, подумав и повздыхав, выложил еще одну подробность:

– Шифр от сейфа, где бабки были, только я знал и Череп. Сейф не взломан. Открыт.

Я усмехнулась:

– А чего ты шифр не сменил? Сам же говорил, что с Черепом у вас отношения были последнее время… натянутые. И исчез он потом.

– Да разве я думал, что он осмелится? – вскинулся Генрих. – Никто бы не осмелился. А Череп вот крысятником оказался – у своих взял, – Генрих сунул в рот сигарету и немедленно задымил.

И то верно. У воров с этим дело строго. Воруй у кого хочешь, своих не трогай.

Вернулся Григорьев из прихожей – телефон у меня там стоит. Позвонил уже.

– Я этого парня в помещение старого деньгохранилища посадил, – сообщил он, – там пусто сейчас… Нет его там… То ли сбежал, то ли выпустили его. Выпустили скорее всего, сбежать оттуда невозможно. Как, Коля его звали?

– Петя, – проворчал Генрих, – фамилия Петухов.