Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды

– В принципе я не против, – сказала Алекс.

– Ты – нет, а я – да, – возразила Анна, – ведь это означало бы, что в аэропорт мы поедем на разных машинах. Согласись, что это глупо. К тому же я должна быть в зале вылетов уже в половине шестого утра, что также полная чушь. Так что давай лучше не будем менять наших планов и попрощаемся здесь.

Алекс подошла к ней и обняла за шею.

– Спасибо тебе, что нашла меня, – прошептала она.

– Я тоже этому рада, – нежно улыбнулась в ответ Анна. – Ты выросла и стала чудесной молодой женщиной. Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь, особенно если учесть, через что ты прошла. Ты у меня такая умная, такая способная.

– Узнаю себя, любимую, – поддразнила ее Алекс с хитринкой в глазах.

– Да, ты именно такая, – ответила Анна. – Все эти две недели я пристально наблюдала за тобой. Скажу честно, я не просто люблю тебя, я восхищаюсь тобой. А любила я тебя всегда, как ты понимаешь.

– Понимаю, – кивнула Алекс, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются предательские слезы.

– И всегда буду любить. Теперь же я всегда готова прийти к тебе по первому твоему зову. Будут ли нас разделять тысячи миль или мы будем жить в одной стране, ничто не способно нас разлучить.

– Да, к этому нужно стремиться, но порой бывает… – сказала она, думая об Отилии, но Анна приложила к ее губам палец.

– Тсс. Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказала она, – но уверяю тебя, очень часто все образуется само собой. Знаю, в нашем с тобой случае на это ушли годы, но это еще не значит, что Отилию ждет то же самое.

Хотелось бы надеяться! В следующую секунду зазвонил ее мобильник. Алекс повернула голову, одновременно страшась и надеясь, что ей звонит педиатр. Это и впрямь оказалась она. Внутри у Алекс все похолодело. Неужели ее худшие опасения сбылись?

– Алекс Лейк слушает, – ответила она, нажимая зеленую кнопку.

– Привет, Алекс. Это Тина. Тина Гардинер.

– Привет, как дела? – вежливо поинтересовалась Алекс.

– Хорошо. Правда, как обычно, сбилась с ног, но я знаю, что тебе не терпится услышать мое заключение по Отилии Уэйд. Я обязательно его наберу и пришлю тебе по электронной почте. А пока, я знаю, ты хотела бы услышать ответ на самый главный вопрос.

У Алекс перехватило дыхание.

– Боюсь, она не девственница. Целостность гимена нарушена, клитор реагирует на слабую стимуляцию.

Алекс попыталась что-то сказать в ответ, но жуткие картины, моментально всплывшие в ее мозгу, напрочь лишили ее дара речи.

– Как ты сама понимаешь, у отца нашлось объяснение нарушенному гимену, – продолжала Тина Гардинер. – По его словам, года полтора назад она упала с самодельных качелей на колышек от палатки. Сиденье якобы было из автомобильной шины.

Качели с сиденьем из автомобильной шины?

– И ты ему поверила? – выдавила она.

– Скажем так, никаких шрамов, которые могли бы остаться после такого падения, я не заметила. Но если же мы хотим доказать, что он лжет… Это потребует дополнительного времени и малоприятных процедур для девочки. В любом случае, мне искренне жаль, что я вынуждена сообщить тебе это. Насколько мне известно, ты уделяешь особое внимание этой крошке. Представляю, какой это для тебя удар.

Удар – это мягко сказано. Это шок. А если удар – то в самое сердце.

Впервые за всю свою жизнь Алекс искренне захотела убить человека.

– Как я уже сказала, – продолжала между тем Тина Гардинер, – к концу дня ты получишь полный отчет. Хотя, если честно, официально это произойдет не раньше понедельника или вторника. Ты уже извини, но такие у нас правила.

Поблагодарив Тину, Алекс нажала на кнопку отбоя. Перед глазами тотчас возникла омерзительная сцена того, что Уэйд делает с дочерью. К горлу тотчас подкатилась тошнота, и Алекс бросилась в туалет.

Через пару минут мать вытерла ей рот мокрым полотенцем. Однако унять сердцебиение оказалось сложнее.

– До меня только что кое-что дошло, – сказала она. – В первый день, когда я только познакомилась с Отилией у нее дома, я спросила у нее, в какие игры ей нравится играть, и она ответила «не в шинкр». По крайней мере, мне так послышалось. При этом, когда она была с нами, я ни разу не замечала, чтобы она боялась качелей с шиной вместо сиденья. Потому что, если то падение причинило ей физическую боль, она вряд ли стала бы кататься на таких качелях снова. Единственное, чего она избегает и о чем не хочет говорить, это тигр. Кстати, когда она произносит это слово, оно действительно звучит у нее как «шинкр». – Алекс пристально посмотрела на Анну. – При этом она не знает, кто такой тигр. Когда она складывала пазл и когда я показала ей тигра в зоопарке, она понятия не имела, что это такой полосатый зверь.

На лице Анны возникла гримаса отвращения. Похоже, она догадалась, что это за «тигр».

– Она обрадовалась, когда я назвала его Тигрой, а не тигром, – продолжала Алекс, чувствуя, что ей вновь становится дурно.

– И что ты намерена предпринять? – убитым голосом спросила Анна.

Алекс попыталась рассуждать здраво.

– Первым делом поставить в известность Томми, – ответила она, – после чего мы вместе с ним пригласим на разговор Брайана Уэйда.

– Разве ее нельзя изъять прямо сейчас на основании заключения врача?

Алекс покачала головой.

– У нас пока никаких доказательств, но, по крайней мере педиатр, похоже, на нашей стороне. Правда, это еще не значит, что другой тоже примет нашу сторону, но я уверена: Брайан Уэйд потребует вторичного освидетельствования, возможно, даже третьего.

Анна не сразу нашлась, что на это сказать.

– И нельзя исключать того, что он говорит правду, – вяло сказала она.

– Мне бы очень хотелось в это верить, но боюсь, что я не смогу. – Алекс посмотрела на часы. – Мне нужно заехать за Отилией и отвезти ее домой. Она проведет со мной сегодня весь день, пока ее родители не вернутся от психиатра. Эрике на сегодня назначено освидетельствование.

– Боже милостивый, – прошептала Анна. – Бедный ребенок, ей не позавидуешь. Сумасшедшая мать и отец, которого, вероятно, даже не назовешь человеком.

– Не вероятно, а точно, – поправила ее Алекс. – Потому что я нисколько в этом не сомневаюсь. Более того, я сделаю все для того, чтобы это доказать.

Ей уже стали видны последствия разоблачения заместителя директора начальной школы, однако отступать в ее планы не входило.

– Даже если меня потом уволят с работы, – с жаром заявила она, – я сделаю все для того, чтобы этот изворотливый мерзавец больше не смог прикоснуться к ней даже пальцем.

Брайан Уйэд копал и копал, зачерпывая лопатой огромные комья земли и кидая их в кучу, которая доходила ему уже до талии. Он знал: Отилия наблюдает за ним из окна второго этажа. Возможно, также и Эрика смотрит на него, но ему было все равно. После четверга, когда состоялся визит к педиатру, им, парализуя его сознание и волю, овладел страх. Уэйд не знал, что ему делать и куда обратиться. Этим утром, когда он собирался в церковь, его осенило. Он должен выкопать большую яму и похоронить в ней свой позор, все доказательства его вины, которые наверняка хотела бы заполучить Алекс Лейк.