Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды

Несколько мгновений в трубке царило молчание.

– Я даже не подозревал, что вы шпионите за нашей семьей, – наконец подал голос Уэйд.

– Поверьте, в этом бы не возникло необходимости, если бы вы мне сами сказали, что вашу тещу звали Джилл Маккарти и она была душевнобольной. Вы же предпочли закрыть глаза на очевидное, умолчали, что вам в школу звонила и обвиняла вас в убийстве сына собственная супруга.

Когда Алекс произносила эти слова, на пороге возникла Матти и растерянно заморгала.

– Скажу больше, – продолжала между тем Алекс, – с вашей стороны вопиющая самонадеянность – утаить от меня правду о душевном здоровье вашей жены, что вынуждает меня задать вам вопрос: что именно вы от меня скрываете, мистер Уэйд?

В ответ на том конце линии раздались короткие гудки. Алекс от злости едва не разбила собственный мобильник о стену. Однако в последний момент, быстро прокрутив «входящие», нашла номер Уэйда и набрала его. Как и следовало ожидать, Уэйд не собирался отвечать ей. К сожалению, нервов это тоже не успокоило. Скорее, наоборот, в душу закрался страх, а правильно ли она поступила?

– Извини, – сказала она Матти. Ее помощница, как известно, была не большой любительницей бурных сцен. – В данный момент у меня имеется один весьма сложный папаша. Похоже, Отилию к врачу завтра отвезет он сам, – добавила она, на сей раз обращаясь к матери.

Несмотря на всю ее озабоченность привязанностью дочери к своей подопечной, Анну это известие насторожило ничуть не меньше.

– Как я понимаю, в данном случае настоять на своем ты не можешь? – неуверенно спросила она.

Алекс покачала головой.

– Могу сказать лишь одно – в его же собственных интересах привезти дочь на осмотр. Если же нет… – Что, собственно, она сможет сделать, если же нет? Алекс уже набирала номер Томми. Если Брайан Уэйд считает, что ему удастся избежать визита к педиатру, то ему лучше знать, что как только ей станет об этом известно, буквально в ту же минуту будет выписан ордер на экстренное изъятие Отилии из семьи.

У Алекс защемило сердце при мысли, что Отилию могут поместить в приемную семью. С какой радостью она взяла бы на себя заботу о девочке! Увы, это исключено. Однако, если девочка действительно подвергается насилию со стороны отца, ее в любом случае следует от него изолировать.

Оставалось лишь надеяться, что, выплеснув несколько минут назад на Уэйда эмоции, она не вывела его тем самым из душевного равновесия. Что, если он запаниковал? Ведь если с Отилией между сегодняшним вечером и завтрашним днем случится что-то плохое, она себе этого никогда не простит.

Брайан Уэйд сидел на стуле рядом с кроваткой Отилии, держа книжку про мишку Пэддингтона в одной руке и Ботика – в другой. Лежа под стеганым одеялом, она широко раскрытыми глазами смотрела на любимого мишку. Как же ей хотелось протянуть руку и спасти его, но она не решалась.

– Надеюсь, теперь ты понимаешь, – говорил тем временем Уэйд, – что тебе нечего бояться. Ты лишь сделаешь так, как тебе сказано, и все будет хорошо.

Отилия быстро посмотрела на отца, затем снова на Ботика.

– Ты меня поняла? – требовательно повторил Уэйд.

Отилия быстро кивнула.

– Ты обещаешь мне вести себя так, как я тебе сказал?

И снова быстрый кивок.

– Ботик тебя слушает, и он поедет вместе с нами. И если ты нарушишь обещание, он это сразу узнает, и тогда его больше у тебя не будет. Ты ведь не хочешь, чтобы это случилось?

Отилия покачала головой и протянула за игрушкой руку.

– Он еще не готов вернуться к тебе, – возразил Уэйд, убирая от нее медведя. – Он хочет услышать историю, сидя у меня на коленях.

Отилия послушно убрала руку.

Уэйд наклонил голову, как будто в голову ему только что пришла какая-то мысль.

– Кстати, мне кажется, что Тигру тоже будет интересно ее послушать, – сказал он. – Как ты думаешь, может, разрешим ему?

Нижняя губа Отилии начала подрагивать.

– А вот плакать не надо. Он еще подумает, что ты его не любишь. Мы же не хотим, чтобы это случилось?

Отилия попыталась сдержать слезы.

– Ну вот, – сказал Уэйд спустя несколько минут, усадив Ботика рядом с Тигром. – Мы готовы, надеюсь, и ты тоже.

Когда история наконец закончилась, он вернул книжку на полку и на цыпочках вышел из комнаты. Отилия крепко спала, прижав в себе любимого мишку. Его собственные щеки были покрыты нездоровым румянцем, а когда он закрывал за собой дверь, рука слегка подрагивала.

Проходя мимо комнаты Эрики, Уэйд остановился и прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, какое количество таблеток она проглотила. Она никогда не смотрела, что принимает, никогда не читала этикеток и не соблюдала доз.

Заставить ее уснуть навсегда – проще простого. Его самого никто ни в чем не заподозрит, все интернет-заказы сделаны на ее имя, с ее компьютера и доставлены по этому адресу. У нее был собственный счет в банке, на который он ежемесячно переводил небольшие суммы денег. Их хватало на то, чтобы пополнять запасы провизии – что, кстати, тоже делалось с ее компьютера, – и на разные мелочи вроде таблеток. Точно так же приобретались и оплачивались игрушки Отилии, ее одежда. Нет, конечно, кое-что покупал и он сам, как и любой отец, которому хочется побаловать свою дочурку.

Войдя к себе в комнату, он сел на кровать и задумчиво подпер ладонями подбородок. Слова Алекс Лейк до сих пор отбивали в его мозгу зловещую барабанную дробь.

– Что вы утаиваете от меня, мистер Уэйд? Что вы пытаетесь скрыть?

Ответ был такой: все. Абсолютно все. Но его секреты были как призма: поверни ее другой гранью, как на ней появлялась новая картинка, и так до бесконечности. По большей части это были лица детей, чьи имена он давно забыл, если знал вообще. Хорошо помнил он только два имени: имя сына – Джонатан и дочери – Отилия.

Эрика была в сарае. Было утро. Воздух снаружи промозглый, сырой. Как только она разбила окно, он начал вливаться внутрь, словно водянистый суп. Он налипал ей на волосы крошечными кристалликами, оставлял капли влаги на коже, оседал тонкой туманной пленкой на компьютере и фотографическом оборудовании, как обычно тщательно вытертом и аккуратно расставленном по полкам.

Ботик.

Ну, конечно же! Вот он, пароль. Так просто, так очевидно. Почему же раньше она не додумалась?

И вот теперь она все глубже погружалась в мозг желтого глаза, извлекая фотографии, рассказы, электронные письма, целые веб-сайты, откапывая их, словно ракушки из песка. В детстве она частенько этим занималась. Помнится, в детстве она оставила одну ракушку себе и даже дала ей имя – Гарри. Друг из него был никакой, но она все равно плакала горькими слезами, когда отчим его раздавил.