Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды

Зная Матти почти всю свою жизнь, она привыкла к привычке подруги грузить ее разными мелочами. Нет, конечно, иной раз это раздражало, но именно благодаря скрупулезности Матти не было цены. Если честно, Алекс не знала никого, кто мог хотя бы отдаленно сравниться с нею по части организационных способностей. Кроме того, Матти обожала театр, так же как свою подругу Алекс, – пусть они никогда не были по-настоящему близки, как то можно ожидать от подруг. Причина же, по всей видимости, заключалась в неспособности Матти поддерживать чересчур близкие личные отношения.

Когда Матти наконец попрощалась и положила трубку, Алекс была практически готова выйти из дома. Она уже спускалась по лестнице, когда решила на всякий случай проверить вторую эсэмэску, которая пришла, пока она разговаривала с Матти. Стоило ей взглянуть на дисплей, как сердце ее растаяло.

«Привет, тетя Алекс! В беге в мешках я пришел вторым. Мама выиграла в «Лук и стрелы» золотую рыбку. И потом отдала ее мне. Твой Джексон».

«Ты умница, – быстро набрала ответ Алекс на номер мобильника сестры. – А что ты будешь делать с золотой рыбкой?»

Еще до того, как пришел ответ, зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер. Тем не менее Алекс нажала зеленую кнопку.

– Привет, Алекс слушает.

– Ах да, Алекс, – отозвался женский голос на другом конце линии, как будто его хозяйка забыла, кому звонит. – Это Хизер Хэнкок. Я только что слышала, что Джейсона сегодня на прогоне не будет. Насколько я понимаю, прогон тоже отменили?

– Вообще-то нет, – ответила Алекс, пытаясь не выдать раздражения в голосе. Интересно, как эта Хизер Хэнкок, репортер «Кестерли газетт», узнала, что планы Джейсона изменились? Собственно, здесь нечего даже гадать. Ее закадычная подружка Джина уже наверняка сообщила ей об этом, чтобы после они вместе могли позлорадствовать и перемыть новой подружке мужа косточки.

– Вообще-то тут подвернулось еще одно мероприятие, где мне позарез нужно быть, – сочла своим долгом сообщить ей Хизер. – Если что, я перезвоню.

– Одну секундочку! – крикнула Алекс в трубку, пока ее собеседница не отключилась. – Это будет до премьеры, как я понимаю.

– Разумеется. Надеюсь, я сумею выкроить на вас время.

Ощетинившись и одновременно напомнив себе о необходимости соблюдать манеры, Алекс произнесла:

– Мы же договаривались, что ты напишешь про нас, если мы разрешим тебе присутствовать на техническом прогоне…

– Я бы не стала называть это договоренностью, – перебила ее Хизер скучающим тоном. – Я лишь дала согласие заглянуть к вам на репетицию, если случайно окажусь рядом и буду располагать временем. Сегодняшний вечер с самого начала обещал выдаться напряженным. Ну а поскольку Джейсона на прогоне не будет…

– Какая тебе разница, будет он там или нет?

– Как я уже сказала, у меня появились новые планы. Надеюсь, ты слышала про шоу, которое на днях откроется в театре Кестерли? Согласись, что масштаб события играет роль, тем более что одна из участниц была занята в Эммердейле. Читателям наверняка будет интересно про нее узнать.

– Какой, однако, щедрый жест с ее стороны, поговорить с репортершей провинциальной газетенки, которую никто не читает, – подпустила в свою очередь шпильку Алекс и тотчас поморщилась. Похоже, как обычно, она хватила через край.

– Ах, вот оно что! В таком случае какой мне смысл писать о твоем самодеятельном спектаклике? – прозвучало в ответ. – Можешь заниматься своими делами, я тебя не задерживаю.

На том конце линии воцарилась тишина.

Злясь на себя и на Хизер Хэнкок, Алекс сунула телефон в сумку и открыла переднюю дверь. Господи, какая муха ее укусила? Чем она думала, сцепившись с этой самоуверенной дурой, и это тогда, когда их крошечная труппа нуждается в любой бесплатной рекламе, если они хотят, чтобы в зрительном зале было занято хотя бы несколько кресел. Не будь Хизер подругой Джины, не говоря уже про ее склонность к самолюбованию, разве клюнула бы она, Алекс, на ее наживку?

В общем, вечер с самого начала пошел псу под хвост, а все из-за Джины. Теперь же эта язва Хизер наверняка уже сообщила бывшей женушке Джейсона, какое жалкое и невоспитанное создание эта его новая подружка. (Алекс сильно сомневалась, что характеристика была дана ей именно в таких политкорректных выражениях, но лично она пока не решалась прибегнуть к более крепким словечкам.)

Вспомнив, что племянник наверняка уже придумал для золотой рыбки имя, о чем не преминул сообщить ей эсэмэской, Алекс, пока поворачивала в замке ключ, порылась в сумке и вытащила телефон. Посмотрев на дисплей, она рассмеялась и тут же напечатала ответ.

«Вот это да! Всегда мечтала, чтобы в мою честь назвали золотую рыбку. Горю желанием с ней познакомиться».

Если бы только все дети были так счастливы и любимы, как двойняшки ее сестры!

Маленькую девочку била такая сильная дрожь, что она боялась, что не сможет сидеть тихо. А ведь мама велела ей сидеть тихо. И она старалась, хотя это так трудно, очень трудно, тем более в темноте. Рядом – вернее, прижавшись к ней – сидел маленький мальчик. Она кожей чувствовала, как внутри его громко стучит страх. От этого было трудно дышать.

Снаружи донеслись крики, злобное рычание, глухие удары, тяжелые шаги, грохот и звон бьющегося стекла.

Маленькая девочка сжалась в плотный комок.

Мальчик попробовал встать. Он был старше сестры, выше и храбрее. Открыв дверь, он велел ей оставаться на месте, а сам ушел.

Она хотела, чтобы он вернулся. Ей было страшно оставаться одной. Одна она может попасть в руки к плохому дяде. Мама скоро за ней придет. Она ведь обещала.

Хлопнула дверь, и воцарилась тишина. Но она по-прежнему сидела, боясь пошевелиться. Где же мальчик? Почему он не вернулся?

Темнота была подобна монстру, в чьей шерсти она запуталась. Темнота взяла ее в плотное кольцо, укутала словно коконом. Она задыхалась от ужаса. Казалось, монстр вот-вот поглотит ее.

Неужели мама забыла о ней? Все еще дрожа, девочка поднялась и шагнула к двери. Внезапно снаружи снова раздался шум. Она тотчас отпрянула. Плохой дядя по-прежнему там. Он придет сюда и заберет ее с собой, и тогда она больше никогда не увидит маму.

Сунув кулачок рот, чтобы сдержать рыдания, она забилась еще дальше в угол позади огромного ящика. Ей были слышны самые разные голоса, но ни один из них не был похож на голос мамы.

По ее щекам катились слезы. Но она должна сидеть тихо. Она хочет к маме. Почему же мамы нет?

Она сидела долго-долго. Когда же все наконец стихло, она встала, неслышно на цыпочках подошла к двери и потянулась к замку, но тот был слишком высоко. Как она ни старалась, дотянуться до него не смогла. В тусклом пятнышке света она видела собственную ручку – бледную, маленькую, с растопыренными пальчиками. Увы, замок располагался выше. Ей его не достать.