Диана Чемберлен - Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты

Он уехал из Киссривер и направился к южной оконечности Внешней косы. Никто бы не догадался, что часом раньше все скрывал туман. Солнце заливало ярким светом все вокруг, а когда Алек въехал в Мантео, оно зажгло искры на кораблях, стоявших в гавани.

Он оставил машину возле дома престарелых, но не визит к Мэри Пур был целью его поездки. Алек перешел на другую сторону улицы, к маленькому антикварному магазину, и нахмурился, увидев табличку «Закрыто» на двери. Ему и в голову не пришло, что магазин закрыт в такую рань.

Но на дорожке стояла машина. Алек заглянул внутрь и увидел свет, льющийся из задней комнаты. Он постучал, и через мгновение пожилая седая женщина чуть приоткрыла дверь.

– Чем могу помочь? – спросила она.

– Я знаю, что магазин еще закрыт, но это очень важно, – сказал он. – Я ищу старинную куклу для моей дочери. Полагаю, жена обычно покупала их именно у вас.

– Анни О’Нил?

– Да-да.

Женщина открыла дверь шире.

– Вы, наверное, Алек. – Она улыбнулась. – Входите. Меня зовут Хелен.

Он пожал протянутую руку.

– Рада с вами познакомиться, – продолжала Хелен. – Анни покупала кукол девочке на день рождения, верно?

– Правильно. В этом году я немного опоздал с подарком.

– Лучше поздно, чем никогда, – Хелен прислонилась к прилавку со старинными украшениями. – Анни была очаровательной женщиной! Это она подарила. – Хелен указала на витраж, украшавший окно. Ее магазин в миниатюре стоял на зеленой траве в окружении деревьев. Этого творения Анни Алек тоже никогда раньше не видел.

– Красиво, – одобрил он.

– Я так расстроилась, когда услышала… – Хелен повела его в маленькую комнату, где на старинной мебели сидели куклы. Одна из них – рыжеволосый бесенок – сразу же привлекла внимание Алека.

– Вот эта, – указал он на нее. – Никаких сомнений.

– Одобряю ваш выбор. Я в первый раз вижу куклу с рыжими волосами. Я получила ее около месяца назад. Помню, еще подумала тогда, что она наверняка понравилась бы Святой Анне. Личико куклы сделано из тончайшего фарфора, у нее настоящие волосы. Из-за этого она очень дорогая. – Хелен повернула маленький ценник, привязанный к руке куклы, так, чтобы Алек увидел цену.

– Вот это да! – охнул он, но это не охладило его решимости. – Ничего, я все равно возьму.

Хелен взяла куклу и отнесла ее в зал, где достала из-под прилавка мягкую бумагу и коробку. Застелив дно, она уложила куклу и сказала:

– Анни сама упаковывала подарок. Думаю, она сама рисовала бумагу. Hо… Может быть, мне ее все-таки завернуть?

– Будьте так любезны.

Женщина взяла лист упаковочной бумаги в белую и голубую полоску и начала заворачивать коробку.

– Анни часто заходила ко мне, – рассказывала она. – В магазине сразу становилось светлее. Мы до сих пор ее вспоминаем. – Хелен прикрепила к коробке заранее сделанный бант и протянула Алеку. – Все по ней скучают.

– Думаю, больше всего на свете моя жена боялась, что о ней забудут, – кивнул Алек.

Вернувшись домой, он услышал, как из комнаты Лэйси доносится громкая музыка. Но первым делом он зашел в кабинет и позвонил Ноле.

– У меня есть новость, – объявил Алек. – Она тебе не понравится, так что соберись с силами.

– Что случилось, милый?

– Я выхожу из состава комитета.

– Ты шутишь, – отреагировала Нола после долгого молчания.

– Нет.

– Алек, ради всего святого, почему?

– Я не могу пускаться в объяснения, Нола. Я назначаю тебя новым председателем и желаю тебе всяческих успехов.

– Подожди! Не вешай трубку! Ты обязан все объяснить, Алек. Что я скажу остальным?

Алек провел пальцами по бумаге, скрывающей подарок для Лэйси.

– Скажи им, что мне было даровано прозрение. Скажи, что меня отпустили на свободу.

Алек поднялся на второй этаж, держа коробку в руках, и постучал в комнату Лэйси.

– Подожди, папа, не входи! – взвизгнула она в ответ. – Я не одета. Через секунду буду готова.

Алек слышал, как она носится по комнате, и размышлял над тем, что увидит, когда дверь откроется.

Через пару минут Лэйси распахнула дверь. На ней были ее обычные шорты и футболка, волосы скрывала большая соломенная шляпа.

– Почему ты в шляпе? – удивился Алек.

– Просто так. – Девочка явно нервничала. Она посмотрела на коробку в его руках. – Что это?

– Подарок на день рождения, хотя и с большим опозданием.

Лэйси взяла коробку, села на кровать, Алек прислонился к косяку и смотрел на нее. Девочка закусила губу и подняла крышку.

– О! – выдохнула Лэйси. – Она просто потрясающая, папа. – Она вынула куклу из коробки, коснулась ее волос. – Рыжик. – Девочка подняла на него глаза. – Где ты нашел куклу с рыжими волосами?

Алек пожал плечами и напустил на себя таинственный вид.

Лэйси встала и посадила куклу в центре полки над комодом, прямо под постером с изображением длинноволосого, затянутого в кожу музыканта.

– Я тоже должна кое-что показать тебе, папа, – Лэйси неожиданно смутилась. – Но ты сойдешь с ума.

Алек улыбнулся, сложил руки на груди.

– Знаешь что, Лэйси? Думаю, сейчас меня уже ничем не удивишь. Показывай.

Не сводя с него глаз, Лэйси медленно сняла шляпу, открывая невероятно короткие рыжие кудряшки. Она состригла все черные волосы. Стрижка получилась совсем короткой, но все локоны были рыжими.

– Лэйси, ты красавица. – Алек прижал ее к себе, и она не стала вырываться. Он коснулся щекой еще влажных кудрей, вдохнул сладкий, свежий запах.

Когда-нибудь ему придется сказать девочке правду. Когда-нибудь ему придется рассказать обо всем Тому Нестору. Но не теперь. Пока она принадлежит ему.

Неужели можно так просто закончить отношения?

Оливия встала утром, отчетливо сознавая, что ни разу не вспомнила о Поле с той минуты, когда он ушел из ее дома. Правда, накануне она допоздна работала, задержалась дольше, чем должна была, позволила пациентам полностью завладеть ее вниманием и временем. Она работала до тех пор, пока не почувствовала, что, вернувшись домой, сразу заснет и до утра проспит без сновидений.

Она приняла душ, высушила волосы. И ей показалось, что она намеренно не вспоминает о муже, не позволяя мыслям о нем завладеть ее сознанием, словно заранее знает, что этого не выдержит.

Оливия думала об Алеке. У нее был выходной, и, занимаясь домашними делами, она все время прислушивалась, не зазвонит ли телефон, мысленно приказывая Алеку позвонить ей. Сама она пока не станет больше звонить. Ему необходимо время, чтобы свыкнуться с тем, что он узнал.

Около полудня Оливия неохотно ушла из дома, но ей нужно было в магазин. Когда часом позже она свернула на улицу, ведущую к ее дому, то увидела Алека на причале неподалеку. Ей оставалось проехать еще метров двести, но Оливия отчетливо видела его. Она остановила машину, чтобы понаблюдать за Алеком. Он прислонился к перилам пирса и, прикрывая глаза ладонью от солнца, смотрел на залив. Острая нежность переполняла душу Оливии. Каким ужасным оказался для него прошедший день. Она и сама с трудом верила в то, что узнала о своем муже, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что пришлось выслушать Алеку.