Самюэль Бьорк - Сова

Молодая девушка отложила газету, надула большой розовый пузырь из жвачки и посмотрела на него, но не глупо, нет, она даже слегка улыбнулась. Человек в белом велосипедном шлеме почувствовал, как сердце сильней забилось под пуховиком, когда начал выкладывать товары на ленту. Она, видимо, поняла это. Что сегодня его день. Что плохая погода – не его вина.

– Пакет? – спросила девушка, когда он выложил все на кассу.

– Нет, спасибо, – довольно улыбнулся мужчина в белом велосипедном шлеме и уже собирался сложить покупки в рюкзак за спиной, как вдруг заметил их.

На стойке перед кассой.

Газеты.

О, нет.

– Картой или наличными?

Мужчина в белом велосипедном шлеме стоял, не в силах пошевелиться.

На весь разворот.

Фотография.

Как они смогли?..

– Извините? Как будете платить?

– Что?

– Картой или наличными? – сказала девушка, посмотрев на него.

– Курица сама пришла, – пробормотал он, не отрывая глаз от фотографии на обложках газет перед ним.

– Что вы хотите сказать? – спросила девушка.

– Курица, – сказал он.

– Да? – неуверенно проговорила девушка.

– Она пошла добровольно. Она не всегда так делает.

– Ну, ладно… – сказала кассирша. – Но как вы хотите заплатить – картой или наличными?

– Нет, у меня есть рюкзак.

– Рюкзак?

– Мне не нужен пакет.

– Нет… хорошо… но… как вы будете оплачивать покупки?

– Это не моя вина.

– Что вы имеете в виду?

– Это не я убил кошку.

– Кошку?

Девушка, жующая жвачку, вытаращила глаза.

– И собаку тоже.

– Собаку? Но как… хотите заплатить картой, или?..

Пришел волк. Толстый волк в очках. Вышел из другой двери сзади. Волк подходил ближе и ближе, и мужчине в белом велосипедном шлеме захотелось только убежать из магазина, но ноги не слушались, словно приклеились к бетону. Он закрыл глаза и заткнул пальцами уши, сегодня вторник, лучше всего спрятаться в ванной, особенно в марте, потому что приедет мусоровоз, нет, сейчас не март, сейчас октябрь, так сказала лиса.

– Привет, Джим, это ты?

Человек в белом велосипедном шлеме открыл глаза. Все-таки это оказался не волк. Это был тот добрый человек. Добрый человек с бородой, владелец магазина.

– Курица сама легла в корзинку, – кивнул человек в белом велосипедном шлеме, когда добрый человек с бородой посмотрел на кассиршу, она только пожала плечами.

– Какие-то проблемы с оплатой?

Девушка со жвачкой во рту покрутила пальцем у виска и покачала головой, но добрый человек с бородой строго посмотрел на нее, и она быстро опустила палец.

– Пойдем, сложим твои покупки, Джим, – сказал добрый владелец магазина и помог ему убрать все в рюкзак.

– Это не я убил собаку, – осторожно проговорил человек в белом велосипедном шлеме, кивая.

– Я совершенно уверен, что это был не ты, – сказал добрый человек с бородой и проводил его до дверей, теперь они открывались легче, почти сами собой.

– Не думай про оплату сегодня, Джим, потом разберемся, хорошо?

Добрый человек улыбнулся ему, не смеясь и не показывая зубы, хотя у него возникли некоторые проблемы с одним из велосипедных замков.

– Знаешь, я с удовольствием привезу тебе покупки домой. Ты только позвони, и мы приедем, ладно?

– Очень важно справляться самому.

– Само собой. И ты отлично справляешься, Джим. Но если что-то нужно, просто позвони, хорошо?

– У лисы белый кончик хвоста, поэтому сейчас октябрь, – сказал человек в белом велосипедном шлеме, тяжело нажав на педали, и поехал домой, установив новый рекорд в этот раз, меньше двадцати двух минут, хотя было очень, очень холодно, особенно на середине пути.

Карри проснулся от далекого гула, потянулся к будильнику на ночном столике, чтобы он умолк. Пальцы нащупали кнопку сверху, и звук пропал. С улыбкой он скользнул обратно в сон, плотнее закутался в одеяло и перекатился к Сунниве, чтобы ощутить тепло ее тела. Он любил так лежать. Эти короткие минуты, когда они обычно делали вид, что никому не нужно на работу. Когда они выключали будильник и притворялись, что не нужно никуда идти, что они свободны и могут сами решать, делать все, что захочется, никаких требований или начальников, только они вдвоем под одеялом. Ее теплая мягкая кожа, когда она зарывалась носом в ямку на его шее и прижималась к нему, как будто хотела, чтобы он заботился о ней. Карри улыбался и крепче притягивал ее к себе. Суннива. Он понял сразу, как только увидел ее. Что ему нужна именно она. Рыжеволосая и с прекрасной улыбкой, она всегда покупала кофе в том же месте, где и он, каждое утро, он по пути в Высшую школу полиции, она – медсестра по пути на работу. Однажды он осмелился и пригласил ее в кино, и, к его большому удивлению, она согласилась.

Карри продрал глаза и уперся взглядом в кучу коробок на голом линолеуме, в квартире, которая точно не была его собственной, и реальность начала медленно возвращаться. Он уснул в одежде, на тонком матрасе, не дома, нет, совсем не дома, она поменяла замок, вот что она сделала, и теперь его ключ больше не подходил. Гул снаружи никак не смолкал. Медленно и ошалело Карри встал с тонкого матраса и пошел на звук в полусне, вышел в коридор и лицом к лицу столкнулся с мужчиной, стоявшим на пороге квартиры Мии.

– Миа Крюгер? – спросил мужчина с тонкими усиками, сверяясь с бумажкой в руке.

– А что, похоже? – пробормотал Карри, почувствовав, что все еще пьян.

Два дня в запое. После того, как она сказала, что больше ничего не хочет. Суннива.

– Ээ, да нет, – сказал мужчина, оглянувшись вокруг, явно ошарашенный увиденным.

Иди к чертовой матери, Юн. И на этот раз я, черт побери, серьезно, теперь с меня хватит. Все деньги? Все наши деньги? Ты знаешь, сколько я работала? Ты вообще понимаешь это?

– По-вашему, я похож на Мию Крюгер?

Он почувствовал от себя вонь. Карри надеялся, что этот парень не заметит. Двое суток пил в одной и той же одежде, не ходил на работу, ему просто было насрать.

– Я могу вернуться позже, – сказал парень в рабочей одежде, словно извиняясь. – Но в подвале грибы…

– Что? – спросил Карри, с трудом устояв, тесный коридор двигался у него под ногами.

– А это последняя квартира, – продолжил низенький мужчина на пороге. – Жилищный кооператив…

– Ладно, – кивнул Карри, согнувшись крючком, когда пол начал двигаться под ногами еще быстрее.

Несколько минут спустя он стоял перед стадионом «Бишлетт», в ботинках и куртке, отдал человеку в рабочей одежде ключ от квартиры, попросив положить его в почтовый ящик. В карманах куртки он поискал коробочку табака и положил щепотку под верхнюю губу, поймав такси, медленно проезжавшее мимо по Бишлеттгата.

В лифте было тесно. Он миллион раз поднимался на этом лифте, но сегодня было иначе, почти как в герметичной коробке, он обрадовался, когда двери наконец открылись и выпустили его.