Салла Симукка - Белый, как снег

– Тебя хотели убрать, – утверждал он. – Лучше, чтобы мы держались вместе до конца твоего отпуска. Иначе ты попадешь в неприятности. На самом деле возможна даже угроза твоей жизни.

Затем они оба широко зевнули, взглянули друг на друга и прыснули от смеха. Полный абсурд. Говорить об угрозе жизни и при этом зевать, как будто речь идет о чем-то не более интересном, чем остатки вчерашней овсянки… Времени уже много. У них обоих был трудный день. Надо продолжить разговор завтра, на свежую голову. Белоснежке казалось, что она может уснуть, сидя за столом Иржи, посреди фразы, не проснувшись даже от того, что голова ударится о стол.

Журналист положил для нее матрас, когда Белоснежка пошла помыть лицо и почистить зубы. Девушка с трудом удержала желание заглянуть в шкафчики Иржи. Она и так уже достаточно вторглась в его жизнь. И вообще, шпионить нехорошо.

Наконец Белоснежка опустила голову на подушку и представила, как к ней приходит сон. Но он не пришел.

Taivaan tähdet, valkoisina

Loistivat meille

Kuin meitä katsellen [27].

Случайная шутка Иржи о сне в одной кровати заставила вспомнить, что она никогда больше не сможет ни в кого влюбиться, ведь она еще так горячо любит Огонька. Так она его любила. Поэтому тоска и не отпускала. Не ослабляла хватку. Сможет ли она когда-нибудь еще флиртовать? Сможет ли хотя бы подумать о том, чтобы довериться кому-то, подпустить к себе кого-то, полностью, до самой кожи?

Она не знала…

Звездной августовской ночью они сидели на деревянной лавке возле башни Таммела, и все было хорошо. Белоснежка гладила пальцами татуировку созвездия на затылке Огонька и искала ту же картинку на небе. Когда она отыскала ее, к ней пришли спокойствие, уверенность и радость.

– Я люблю тебя, – сказала Белоснежка.

Слова были простыми и естественными. Так легко, хотя их содержание тяжелее всего, что она когда-либо говорила.

– И я тебя, – ответил Огонек так же естественно.

Небо над ними было темным и полным звезд. И каждая сейчас светила именно им.

Vielä paljon olisin ollut,

Sulle paljon, paljon enemmän [28].

В своей жизни Белоснежка успела столкнуться с большим количеством забавных слов, но «фуникулер» все же одно из самых смешных. Фуникулер. Фуникулер. Фуникулер. Ей хотелось повторять это слово вслух, пока двигался вагончик. А вот «канатная дорога» не звучит так приятно, хотя речь идет об одном и том же – о железной дороге на тросе, которая используется на крутых подъемах. Белоснежка гадала, стоит ли забираться на Петршин пешком, но утром она спросила мнения Иржи, и он сказал, что лучше воспользоваться фуникулером, если это возможно. Кроме того, непонятно почему, на него еще не повысили цену как на туристический объект, поэтому заплатить за него можно, как за проезд на общественном транспорте.

Утром Белоснежка и Иржи решили следующее: журналист продолжит свое исследование, а его гостья из Финляндии попытается расспросить Зеленку и выяснить, какие планы могут быть у общины. Вечером они снова встретятся у Иржи и обменяются сведениями. Он убежденно придерживался того мнения, что для Белоснежки безопасно останавливаться только у него. Девушка это вполне допускала.

Сейчас она смотрела на зеленые склоны холма, а фуникулер медленно и ровно поднимался все выше и выше. Глаза ее жадно всматривались в окрестный пейзаж, который был совсем не таким, как в Финляндии. Долины, холмы, склоны, лестницы, крыши… Сердце билось от такого разнообразия. Бо ́ льшая часть пассажиров – туристы, которые иногда подскакивали и восторженно вскрикивали. Некоторые – явно местные – сидели мрачно, как финны в автобусе в ноябре. Белоснежка уже успела понять, что пражане отнюдь не болтливые и шумные весельчаки. Это ей подходило. Кассирша не улыбнулась – вот и ладненько, не нужно скалиться в ответ.

Дело – делом, улыбка – улыбкой.

Не было еще даже десяти, а температура уже беспощадно поднималась. Однако на холме дул приятный ветерок, который залетал в открытые окна фуникулера. Белоснежке на секунду показалось, что она делает именно то, зачем и приехала в Прагу. Как будто она одинокая туристка, которую никто не знает и которая никого не знает. В своем ритме, в своих мыслях. Захотелось забыть, что она едет на встречу с Зеленкой.

Напротив сидел отец с двумя дочерями. Девочкам было на вид три и пять лет, и они определенно были сестры. Обе с косичками. У младшей они закручены двумя смешными рогаликами вокруг ушей, у старшей подняты вверх короной. Как у Зеленки. Девочки сидят так, что левое колено младшей и правое старшей слились между собой. У младшей на коленке пластырь Hallo kitty.

Белоснежка вдруг вспомнила, как мягкие и немного неуклюжие, но нежные руки приклеивали ей на колено пластырь с Микки-Маусом. Голос, который шептал: «Старшая сестра подует, и все пройдет». А затем сильное дуновение, и на колено падают две капельки слюны. Белоснежке смешно…

Нет, неправильная картинка. Кто-то точно пытался наклеить пластырь. Подруга постарше или кузина. Но не старшая сестра. Тогда Белоснежка и Зеленка еще не встретились. Видимо, наблюдение за девочками вызвало в памяти Белоснежки какое-то детское воспоминание, а мысли добавили туда то, чего не было и в помине. Человеческое мышление так и работает. Именно так люди манипулируют несуществующими воспоминаниями. Некоторые помнят радости и горести из детства, которых на самом деле не было.

Еще более навязчивая картинка всплыла в памяти Белоснежки. Кошмар, который больше всего на свете не хотелось видеть. Как она наклеила пластырь, но крови было так много, что пластырь стал мокрым и красным… Слишком много крови… Почему боль не уходит, когда приклеивают пластырь?..

Фуникулер ударился о землю. Тряска выбила из головы Белоснежки все лишнее, пугающее. Но в тот же момент в ее памяти всплыло кое-что еще – и это не могло быть фантазией…

Лица мамы и папы парят где-то вверху, вероятно, над ее кроватью. Белоснежка лежит в кровати, и ей кажется, что она тяжелая, как слон, спрессованный в мячик. Кажется, так ей тогда и казалось. Тяжелый мячик, контуры неразличимы. Лица мамы и папы серые, утомленные и грустные.

– Твоя старшая сестра… – говорят они.

Каждый по отдельности и оба сразу. По какой-то причине они больше ничего не сказали…

Люди стали проталкиваться мимо Белоснежки из вагончика. Она тоже заставила свои ноги двигаться, хотя на нее давили воспоминания. Все они – сущая правда, она вдруг отчетливо это поняла.