Салла Симукка - Белый, как снег

– Ты недавно говорила с Кайсой, и у вас вышла интересная беседа. Хотя изначально ты звонила мне, – сказал отец.

– Да. Хотела узнать, понравилось ли тебе в Праге, – ответила Белоснежка.

Она дала взгляду передохнуть на ближайшей могиле, не покрытой плющом. На самом деле не стоит жалеть, что приехала сюда. Атмосфера этого места – снов, кошмаров, готичных деревьев – невероятно хороша. Ради этого здесь стоило оказаться.

– Откуда ты знаешь, что я был в Праге? – Голос отца звучал недружелюбно, почти как на допросе.

Белоснежка ненадолго задумалась. Она не хотела рассказывать все отцу сейчас. Не в этот раз.

– От одного общего знакомого. Или, скажем так, от знакомого из прошлого.

– Звучит очень интригующе. Как будто кто-то вспомнил меня спустя столько времени…

Белоснежка не дала отцу продолжить, а перешла прямо к делу.

– Почему ты не рассказывал мне о том, что был здесь?

На другом конце линии стало тихо – так надолго, что Белоснежка подумала, что связь прервалась.

– Я тогда был, честно говоря, так подавлен и печален, что не хотел позже это вспоминать. И сейчас ничего не помню, – сказал, наконец, отец твердым голосом.

«Даже не помнишь того, что здесь родилась твоя старшая дочь», – захотелось крикнуть в телефон.

– Вот. Поэтому и не рассказал. Нечего рассказывать.

Белоснежка уставилась куда-то вперед. Нечего рассказывать. Кроме того, что у тебя здесь дочь. Подумаешь, какая мелочь.

– Вот поэтому я раньше и звонила, – сказала она. – Это все.

– Все хорошо… Деньги есть? Хостел хороший?

Отец снова вернул своему голосу беспокойный, немного отстраненный тон.

– Да-да. Все отлично. Через пару дней вернусь.

«Видимо, даже с сестрой», – мысленно добавила Белоснежка. Тогда посмотрим, повторит ли отец свое «нечего рассказывать».

Она часто думала о том, что все в ее семье как будто играют роль членов семьи. Мама играет маму, папа – папу, а Белоснежка – их дочь. Они ведут себя так, как будто находятся на сцене, как будто их часто фотографируют. Она долго думала, что все семьи такие, но позже, где-то к десяти годам, начала присматриваться к другим семьям и их жизни, когда смотрела на отцов и матерей с детьми, в магазинах, парках, праздниках. Они вели себя иначе. Они ссорились, смеялись, были настоящими. Сказать такое о семье Белоснежки просто не могло прийти в голову – только лишь то, что они отлично знали текст своих ролей.

Это делало атмосферу в доме странной и затрудняло общение. В принципе, отец-бизнесмен и мать-библиограф исполняли свои роли как следует. Но все же казалось, что они говорят словами, которые кто-то специально написал для них. Они не были цельными, не были живыми – какие-то тени. Белоснежка не представляла, как смочь увидеть других людей за этими тенями.

Сквозь зеленые листья было видно, что на надгробном камне напротив написано имя, начинающееся с «Ф». Надо посмотреть поближе. Белоснежка поднялась, шагнула к камню и начала убирать с его поверхности растения. Франц… Франц Гавел. И второе имя. Мария Гавлова. Сердце Белоснежки застучало. И годы жизни подходят…

– Ты звони, если что, – заставил пообещать отец.

– Да-да. Пока!

Белоснежка закончила разговор, как выпендривающийся тинейджер, но сейчас она хотела сосредоточиться на надгробном камне, стоящем перед ней. Там было еще одно имя. Руки Белоснежки затряслись, когда она оборвала плющ.

Клаус Гавел. Родился в 1940-м. Умер в 1952-м.

Белоснежка долго стояла, уставившись на цифры, прежде чем ее раскалывающаяся голова согласилась подсказать, что в них необычного.

Клаус Гавел умер в 12 лет. Вряд ли он мог быть отцом Адама Гавела. Конечно же, такое бывает, но шансы настолько малы, что Белоснежка могла поклясться, что Адам обманывает Зеленку. Она достала из кармана мобильник и сфотографировала камень. Она покажет эту фотографию сестре. Тогда та наверняка поверит, что ее «семья» – и особенно ее «отец» – не настолько невинны, как она себе представляла.

Убирая мобильник обратно в карман, Белоснежка внезапно почувствовала в ноздрях запах, который в момент превратил ее головную боль в мигрень. Отвратительная смесь запаха пота и одеколона. Такой же запах она чувствовала совсем недавно. Накануне…

Белоснежка не стала тратить драгоценное время на то, чтобы оглянуться, а сразу побежала со всех ног. Доля секунды – это совсем не мало. Сзади кто-то преследовал ее.

Песок кладбищенских дорожек пронзительно заскрипел под ее кроссовками, когда Белоснежка рванула от преследователя.

«Спасите и сохраните, – умоляла она смиренных ангелов, наблюдавших за ее побегом пустыми глазами. – Раскройте свои крылья, поднимите бурю, которая заставит его отступить…»

Горячий воздух не двигался.

Преследователь был очень быстрым. Наверняка у него больше энергии и влаги в организме, чем у Белоснежки, у которой за спиной лишь несколько часов сна и долгая ходьба по жаре; кожа которой еще выпускает пот, хотя она была уверена, что уже выпустила его весь, до последней капли.

Белоснежка вылетела из ворот кладбища. Рядом станция метро. Недолго думая, она бросилась вниз по ступенькам. Конечно, решение спрятаться под землей от несущегося следом убийцы – не самая лучшая идея, но Белоснежка прикинула, что там наверняка есть охрана и что убийца ничего не сделает ей на глазах у множества людей.

Тяжелые шаги по ступенькам уверяли ее в том, что мужчина не отстает.

К платформе как раз прибыл поезд. Белоснежка рванула внутрь в числе первых. Преследователя задержали выходящие из поезда, но не сильно. Она продолжала бежать вдоль вагона, все дальше и дальше. Увидела, как мужчина расталкивал людей, чтобы попасть внутрь и неизбежно настичь беглянку.

Именно в этот момент к станции подошел поезд в другую сторону. Двери открылись, и люди из него двинулись в их поезд. К счастью, между ними оказались десятки людей, и Белоснежка наблюдала, как преследователю приходится пробиваться через толпу. Видимо, его совсем не волновало, что на него смотрят. Выражение его лица говорило о том, что он готов убить Белоснежку голыми руками на глазах у всего метро.

Белоснежка изо всех сил пыталась сохранять спокойствие и считала секунды. Совершить рывок надо в самую последнюю секунду.

Мужчина приближался. Двери закрывались. У поезда на противоположной части перрона они были еще открыты. Когда Белоснежка увидела, что сейчас они тоже закроются, она быстро нажала кнопку открытия дверей, выскочила, за несколько шагов пересекла платформу, перекинула рюкзак со спины в руку, махнула им, повернулась боком и как раз протиснулась в отверстие закрывающихся дверей поезда.

Поезд тронулся. Как и второй. Белоснежка успела увидеть, как убийца с красным лицом машет ей кулаком, но напрасно. Метро увозило его в противоположную сторону.