Салла Симукка - Белый, как снег

«Прости мне все мои прегрешения», – шептала про себя Зеленка.

Она с замиранием сердца начала запирать дверь снаружи, борясь с желанием все время оглядываться. Это лишь отнимет драгоценное время. Руки ее мелко дрожали, но все же Зеленка смогла запереть замок. Затем она наконец повернулась к дому и услышала, как остальные поспешили к задней двери.

Зеленка молилась, чтобы никому не пришло в голову пойти проверить, в комнате ли она. Она знала, что о таком нельзя молиться, но сейчас это ей было неважно.

С заднего двора слышались голоса спешащих людей. Зеленка попросила у Господа сил для своих дрожащих ног и начала карабкаться по деревянной лестнице к окну. Осторожно залезла внутрь. Никого. Дверь заперта. Отлично. Самое важное, что ее окно все еще открыто. И только теперь Зеленка заметила, что осколок разбитого стекла разрезал ее ладонь и из раны сочатся красные капли. Девушка приложила рану ко рту и слизнула их. От вкуса крови затошнило, но ей нельзя быть слабой. Еще несколько красных капель просочились из ранки. Зеленка отдернула покрывало с кровати и приложила рану к простыне. Если кто-то спросит о том, откуда кровь, она может сказать, что это месячные, которые внезапно начались ночью.

Кровотечение ненадолго приостановилось. Зеленка открыла дверь и побежала на первый этаж.

Камин. Ей надо успеть к камину. От запасного ключа надо избавиться как можно быстрее, прежде чем Адам или кто-то другой смогут ее заподозрить.

Зеленка быстро выглянула из окна гостиной на задний двор. Остальные уже были там. Адам открыл дверь исповедальни, и Зеленка услышала, как он выражал свое удивление тем, что Белоснежка сбежала. Затем она засунула руку в камин, нащупала руками углубление и засунула туда ключ.

Именно в этот момент Адам позвал Зеленку. Девушка побежала к задней двери навстречу ему.

– Твоя так называемая сестра пропала, – сказал Адам.

– Что?..

Зеленка пыталась придать своему голосу удивление, злобу и страх. Адам посмотрел ей прямо в глаза. Девушка твердо выдержала его взгляд. Первый раз в жизни. Адам наморщил лоб, но Зеленка продолжала искренне и невинно смотреть на него.

– Иди, посмотри сама, если не веришь, – сказал он.

Когда Адам повернулся спиной к Зеленке и отправился в сторону дома, Зеленка сунула руку в карман брюк. Так не будет видно ни ранки, ни почерневших от каминной золы пальцев.

Следуя за Адамом, Зеленка размышляла, как, оказывается, удивительно легко врать.

Мобильник сообщил о том, что пришло новое сообщение. Наемный убийца проверил телефон. Он был уже почти около дома. Сообщение от заказчика.

«Отличная работа».

Мужчина удивился. Ведь еще же ничего не сделано! Та-а-ак… Он выругался про себя. Надо позвонить. Он понял, что девчонке удалось сбежать.

Снова.

Ангел тяжело опустил голову на руку. От его левого крыла откололся большой кусок, а глаза выглядели так, как будто он уже много веков плакал огромными черными слезами. Ангел-хранитель, который горько обвиняет себя за то, что не смог сохранить. Плющ опутал его ноги, подобно оковам. Разбитое крыло больше никогда не даст ангелу улететь в небеса. Он навсегда остался на земле, проливать черные слезы и страдать из-за своей греховной неудачи.

Белоснежка смотрела на его унылую печальную позу. Она ощущала то же самое. Такую же безнадежность. Такую же горечь неудачи. На что она надеялась? Виноградское кладбище – одно из самых больших в Праге. Поиск иголки в стоге сена – игрушки по сравнению с ее задачей.

Зеленка упомянула при Белоснежке, что ее покойные бабушка и дедушка лежат на этом кладбище. Сама она ни разу не посещала их могилы. Адам говорил, что нельзя зацикливаться на мертвых, когда есть живые. Белоснежке казалось, что это звучит так, будто Адам не хочет, чтобы кто-то слишком настойчиво изучал родовое древо. Поэтому она решила выяснить, дадут ли могильные камни хоть одну зацепку.

Если она найдет в истории Адама какую-нибудь дыру, то сможет убедить Зеленку не оставаться больше в общине. Если ей удастся уличить Адама во лжи, Зеленка перестанет верить его «истине». Казалось, что она начинает слишком издалека, но ничего другого ей в голову не пришло.

Нужно вытащить сестру из общины и из-под влияния Адама.

Пройдя пешком от метро до кладбища, Белоснежка поняла, что это было ошибкой. Этим утром она натянула на ноги кроссовки, но теперь была уверена, что проветриваемые сандалии были бы лучше. Ноги вспотели, пятки стерлись, а пальцы ощущались словно картофельное пюре. Бутылку воды Белоснежка осушила уже полчаса назад. Очевидно, за время пути из нее вышло с по ́ том больше влаги, чем попало внутрь. Вскоре начала болеть голова.

И от осознания того, что найти могилы родственников Зеленки почти невозможно, легче не становилось. Мало того, что кладбище оказалось гигантским – и Белоснежка с трудом понимала принцип расположения могил, – это место даже среди бела дня выглядело словно кошмарный готический сон. Старые деревья отбрасывали на могильные плиты и камни причудливые тени. Кресты, скульптуры и ограды были словно изгрызены жадными зубами времени: от них откалывались куски, они выглядели гротескно. У некоторых ангелов была отколота рука, или даже обе, или часть головы. Тексты на плитах стерлись, и их трудно было разобрать. Кроме того, землю, корни деревьев и надгробные плиты плотным мягким ковром укрывал темно-зеленый плющ.

Белоснежка нашла бесконечное количество Францев и Марий, и еще больше Гавелов, и даже множество могил, где были Франц и Мария Гавелы-Гавловы. Но годы их жизни не просматривались. Жившие в XVIII веке ее не интересовали. Белоснежка чувствовала, что головная боль, вызванная обезвоживанием, начала распространяться по всему телу. Воскресная трапеза общины продолжала крутиться в животе, хотя мерзкой тряпки во рту уже не было. Белоснежке не хотелось, чтобы ее вырвало на кладбище, прямо на какую-нибудь могилу. Хотя мертвым уже все равно, это будет невежливо перед лицом живых, проходящих мимо могил.

Она ненадолго уселась на скамейку в тени деревьев и глубоко вздохнула. Бессмысленно продолжать поиски. Надо добраться до ближайшего магазина, купить холодной воды, а позже спросить у Иржи, знает ли он что-то о бабушке и дедушке Зеленки. Иржи ведь изучал церковные книги.

Поход на кладбище был бредом. Белоснежка решила, что это должно послужить ей уроком и напоминанием. Не суетись. Сначала проясни обстановку.

Именно в этот момент зазвонил телефон Белоснежки. Папа. Ей не хотелось отвечать, но она знала, что поговорить сейчас будет разумнее всего. Иначе родители удивятся.