Салла Симукка - Белый, как снег

Сесть. Затем как следует прижаться спиною к стене. Тогда она сможет ступнями упереться в дверь. Крепкая створка ни на миллиметр не сдвинулась с места. Белоснежка повторила свою попытку три раза. Ничего. Сидя на полу и снова собирая силы, она задумалась.

А если ей попробовать поднять себя вверх, упираясь спиною в одну стену, а ногами – в другую? А потом подниматься сантиметр за сантиметром, пока она не доберется до рюкзака и, может, даже до окна? А что дальше? Сможет ли она разбить стекло и протиснуться наружу?

Перебирать другие варианты Белоснежка не стала – все они не помогут ей сбежать. Помочь ей могут лишь настойчивость, терпение и целеустремленность.

Ей не хотелось думать, что намеревается сделать с нею Адам Гавел. И все же она думала об этом. Этому типу нельзя верить ни на йоту. Если смерть Яро не случайна, в чем Белоснежка была полностью уверена, у нее нет никаких шансов выжить. Сам ли он ее задушит? Доверит ли это кому-нибудь другому? Убьют ли ее в исповедальне или зарежут в другом месте?

Смерть в исповедальне… С этим не хотелось мириться.

Белоснежка сильно вжалась спиною в стену, почувствовав ее твердую холодную поверхность. Стена, возможно, станет ее другом, ее поддержкой и опорой… Теперь Белоснежка сосредоточилась на упоре связанных ног на противоположной стене. Она понимала, что медленный подъем наверх будет трудным и утомительным. Ей надо обязательно проделать это с первого раза, с первой попытки.

Напряжение… Белоснежка уже в воздухе между двух стен. Она держит равновесие, старается сохранять спокойствие и глубоко дышит через нос. Ее крови нужно много кислорода.

Сантиметр за сантиметром, все выше и выше. Давление и напряжение должны быть одинаковыми – как между спиной и стеной, так и между другой стеной и ногами. Когда ноги были уже настолько высоко, что точка опоры угрожала сместиться на плечи и затылок, Белоснежка поддернула спину выше. Это сложнее, чем двигать ногами.

Два сантиметра. Три.

Она продолжала медленно двигаться.

Теперь вкус тряпки во рту придавал ей сил.

Еще несколько сантиметров – и ее голова уже на уровне рюкзака. Она может скинуть его с гвоздя. В рюкзаке лежит нож для фруктов, которым она сможет перерезать веревки.

В этот момент со стороны двора послышались шаги; кто-то направлялся к исповедальне. Остановился у двери. В этот момент Белоснежка непроизвольно расслабила ноги, не удержалась и упала на пол.

Ею овладела паника, когда она услышала, что кто-то поворачивает ключ в двери.

Лучший и надежнейший киллер города еще раз повторил полученные им инструкции.

Сначала он идет к дому. Около задней двери найдет ключи от каморки, которая находится во дворе. Заберет беспомощную связанную девчонку и организует все так, что будет казаться, что она сама сбежала.

Все ясно. Ошибка и неудача невозможны.

Один раз ей удалось сбежать. Второго раза не будет.

Белоснежка смотрела, как медленно открывается дверь. Она попыталась привести мысли в порядок. Сможет ли она каким-то образом обмануть прибывшего? Притвориться потерявшей сознание? Это может дать ей маленький шанс. Конечно, очень маленький, но все же она должна хоть что-то попробовать. Она никогда не сдавалась без борьбы, тем более не собиралась делать это сейчас.

Белоснежка закрыла глаза и бессильно рухнула на пол.

Человек вошел внутрь. Затем опустил руки на ее голову и погладил по волосам.

– Белоснежка, – прошептал голос.

Она открыла глаза. Зеленка…

Та ловко и быстро развязала узлы и сорвала тряпку со рта Белоснежки. Ее тут же вырвало. А затем в ее легкие ворвался свежий воздух. Он казался необыкновенно вкусным.

– Тебе нужно уходить. Немедленно. Времени не так много. – Голос Зеленки был испуганным, говор – торопливым.

Белоснежка сорвала рюкзак с гвоздя:

– Только с тобой.

Девушка несколько раз моргнула. Казалось, она размышляла. Затем указала рукою в сторону дома.

– Нет времени на споры. Остальные в молельне, но я не знаю, надолго ли. Я попросила разрешения у Адама помолиться у себя. Я знала о том, что он держит запасные ключи в камине. Их надо отнести на место, прежде чем кто-то заметит, что их оттуда брали.

– Но тебя поймают! Адам накажет тебя!

– Нет. Я все здесь организую так, будто ты сбежала. Так беги же… Ну же!

Зеленка выглядела неуверенно. Ее руки и ноги дрожали.

Белоснежке ужасно хотелось сбежать, но ее ужасала мысль, что она бросает сестру на милость этих психов. И если она сейчас уйдет, увидит ли она еще когда-нибудь Зеленку?

– Здесь опасно. Ты не понимаешь… Я думаю, что мы обе не знаем правды об Адаме, – сделала она попытку.

Зеленка сделала шаг назад – и снова стала очень далекой.

– Я все понимаю. Он добр ко мне.

– Почему тогда ты позволяешь мне сбежать?

– Он может быть жесток к тем, кто не ведает истины. А я не хочу, чтобы ты страдала.

Белоснежке захотелось заорать в полный голос о том, что Зеленка несет бред, но она чувствовала, что ее слова не дойдут до цели. Между ними снова выросла стена.

– Но истина… – снова заговорила Белоснежка.

– Скоро другие увидят ее, и она сожжет им глаза. Я надеюсь, что ты не другая, но, кажется, твое сердце еще не совсем открыто. Уходи.

Слова Зеленки ударили Белоснежку, словно кинжал в грудь. Хотелось обнять сестру, сказать ей, как она боится за нее, сказать, что та в опасности. Зеленку было ужасно жаль. Белоснежка могла сделать все это, но не сделала. То ли из застенчивости, то ли из страха, то ли по укоренившейся привычке.

Никогда ни за кем не бегай. Никогда не выпрашивай любовь, дружбу или доверие.

Белоснежка лишь благодарно коснулась руки Зеленки, а потом побежала к забору заднего двора и перебралась через его пики. Только отбежав так далеко, что взгляд назад чуть не свел ее с ума, она в сердцах обругала себя за свои принципы. Так Белоснежка потеряла связь с сестрой. Так она потеряла сестру навсегда.

Белоснежка на секунду остановилась отдышаться и достала из рюкзака бумажку, на которой Зеленка нарисовала свое родовое древо с маленькими редкими ветвями.

Пора пойти поговорить с мертвыми, раз не получается с живыми.

Зеленка прикрыла рукой лицо и со всей силы бросила распятие в окно. Стекло разбилось. Звук наверняка донесся до дома, поэтому у Зеленки оставалось лишь несколько минут. К счастью, молельня находится в другой части здания, и из ее окна не видно заднего двора. Окошко исповедальни было маленьким, но все же достаточным для того, чтобы Белоснежка могла из него выбраться. Веревки лежали на полу, и Зеленка уронила рядом с ними распятие. Иисус разочаровался, глядя на нее.