Наталья Александрова - Таинственный сапфир апостола Петра

Сигильдеев охнул и сел на удачно подвернувшийся ящик.

— Убийство… — бормотал он невнятно. — На это я не соглашался… На это я не подписывался…

— Ну, так признайтесь, Сигильдеев! — продолжал наступление капитан. — Признайтесь, облегчите свою совесть, а заодно и свою участь! Суд это непременно учтет!

— Да, лучше признавайся, Сигильдеев! — поддержал коллегу Скопин. — Признавайся, а не то…

— Да… — уныло проговорил мастер. — Я признаю… Я иногда давал номера с тех машин, которые ремонтировал… Давал их попользоваться разным людям…

— За деньги?

— Нет… никаких денег… по дружбе…

— Не надо песен, Сигильдеев! По дружбе! — передразнил Перченок мастера. — Ни за что не поверю, что вы рисковали бесплатно! Не похожи вы, Сигильдеев, на такого лоха, чтобы вот так, бесплатно своей шкурой рисковать!

— А если и за деньги? — вскинулся мастер. — Сейчас же честным трудом не проживешь! Тут тебе и налоги, тут тебе и проверяющим всяким заплати, и бандиты своего требуют… Простому человеку никак не выкрутиться, все его норовят обобрать!

— Вы же понимали, Сигильдеев, что те люди, которым вы давали эти номера, намерены использовать их в преступных целях! — сурово рокотал голос Перченка. — Вы понимали, Сигильдеев, что являетесь пособником преступников?

— Я… не знал… я… не думал…

— Не изображайте из себя наивного простачка! Ну ладно, допустим, остальные эпизоды мы оставим на вашей совести, меня больше всего интересует, кому вы дали номер от этого белого «Ниссана»? Номер ОПА-835?

— Человеку одному дал…

— Понятно, что не крокодилу! А что за человек? И когда он должен будет вернуть вам этот номер?

— Человек такой… обыкновенный… — мямлил Сигильдеев, — а когда вернет — я не знаю…

— Не верю! — перебил его Перченок. — У вас с этим «обыкновенным человеком» наверняка давние доверительные отношения, вы ему неоднократно давали на время номера, и он их вам каждый раз возвращал, иначе у вас были бы неприятности. Так когда он должен вернуть номера от «Ниссана»?

— Не знаю… — пробормотал мастер и воровато оглянулся на настенные часы.

— А я думаю, что знаете! — неожиданно спокойно проговорил Перченок. — Вы сказали, что к завтрашнему дню найдете номера — значит, тот человек должен вернуть их сегодня. Больше того, Сигильдеев, вы явно торопитесь и сейчас посмотрели на часы — значит, он придет очень скоро… Говорите, Сигильдеев, когда — это ваш последний шанс смягчить свою участь!

— Через полтора часа… — пробормотал Сигильдеев и закрыл рот рукой. — Ой, что же я сделал… Это же такой страшный человек…

— Вы все правильно сделали, Сигильдеев, — заверил его Перченок и достал телефон, чтобы связаться со своим начальством и срочно вызвать на улицу Тракториста Кучерявого группу захвата.

Уже через час оперативники прибыли в мастерскую. Капитан Перченок переговорил с их командиром, и бойцов расставили в скрытных местах по периметру. Коля Скопин присоединился к ним. Сам Перченок, вполне безобидно выглядевший в своем помятом штатском костюме, остался в мастерской и разговаривал с Сигильдеевым, изображая рядового автовладельца, который привез в ремонт свою машину. Кстати, Сигильдеев, осмотрев автомобиль капитана, нашел в нем много неисправностей, нуждающихся в срочном устранении.

На одежду Перченка прикрепили незаметный микрофон, чтобы он мог связаться с группой захвата и вызвать ее в нужный момент. Сигналом для штурма были слова «А это что такое?».

Прошло полтора часа. Сигильдеев заметно нервничал, Перченок тоже чувствовал себя неуютно.

— Вы ничего не перепутали, Сигильдеев? — проговорил капитан, взглянув на стрелки часов. — Он точно назвал вам время? Смотрите, если вы ввели нас в заблуждение…

— Точно, точно! — заверил его мастер и вдруг уставился на ворота мастерской.

В воротах появился невзрачный мужичок средних лет, в приплюснутой кепке и пиджаке, пошитом во времена развитого социализма. В руке мужичок держал большую матерчатую сумку, из которой торчал уголок белого металлического предмета.

Мужичок, войдя со света в полутьму мастерской, растерянно оглядывался по сторонам.

— А это что такое? — удивленно проговорил капитан Перченок, в каком-то умственном помутнении забыв, что именно эти слова являются сигналом для штурма опергруппы.

В ту же секунду за спиной плюгавого мужичка возникли двое здоровенных парней в черной униформе, они повалили несчастного на пол и заломили ему руки за спину.

Обездвиженный мужичок дико завыл.

В это время еще двое оперативников, ворвавшись в мастерскую, заняли позиции по углам, направив в разные стороны короткие десантные автоматы. Еще один вбежал следом, с автоматом на изготовку, оценил обстановку и проговорил в компактную рацию:

— Лягушка, лягушка, это головастик! Все чисто!

После этого в мастерскую вошли командир группы захвата и Николай Скопин.

— Ну что? — довольным голосом проговорил командир. — Операция прошла успешно, вашего убийцу взяли!

«Убийца», лежа на полу, визжал тонким голосом. Время от времени в этом визге можно было разобрать отдельные слова:

— Помогите! Убивают! Грабят! Похищают! Спасите! Террористы напали!

— Заткнись! — прикрикнул на него командир. — Сам террорист! — Он снова повернулся к Перченку и проговорил: — Ну что, мы свое дело сделали, оформляйте арест!

— Не знаю… — протянул Перченок, наклонившись над подозреваемым. — Как-то он на убийцу не тянет! Ты вообще кто?

— Стрекопытов я! — прохныкал тот, пытаясь улечься поудобнее. — Афанасий Стрекопытов… Тут по соседству гаражи сторожу… Чего они на меня накинулись?

Только тут Перченок вспомнил про Сигильдеева, повернулся к нему и спросил:

— Это тот человек?

— Нет, — ответил мастер уверенно, — не тот, однозначно!

— Похоже, не того взяли, — с тяжелым вздохом проговорил Перченок.

— Что значит — не того? — возмутился командир опергруппы. — Ты командовал, капитан! Ты сказал условную фразу — мы и пошли на штурм! Так что к нам никаких претензий!

— Похоже, что я сам виноват! — вздохнул Перченок.

Тут он обратил внимание на сумку несчастного сторожа и потянулся к ней. Командир опергруппы схватил его за плечо:

— Ты что, капитан? А вдруг там взрывное устройство?

— Да непохоже… Это же посторонний человек…

— Вот именно, я тут вообще не при делах! — пропыхтел задержанный. — Посторонний я! Афанасий Стрекопытов! Велите своим орлам, чтобы отпустили меня!

— Лежи! — прикрикнул на него командир опергруппы. — Лежи и молчи вплоть до выяснения личности! Посторонний или не посторонний, а порядок есть порядок! — Командир повернулся к одному из своих людей и скомандовал:

— Рябинников, проверь подозрительную сумку!