Наталья Александрова - Таинственный сапфир апостола Петра

— Слушаюсь! — Боец осторожно, подцепив за ручки стволом автомата, отодвинул сумку в угол мастерской, отгородил ее от остальных ящиками, так же осторожно раскрыл ее и облегченно вздохнул.

— Ну, что там? — спросил Перченок, пытаясь заглянуть через плечо бойца.

— Не высовывайся, капитан! — одернул его командир и, в свою очередь, спросил: — Что там, Рябинников?

— Взрывного устройства нет, — отозвался тот довольным голосом, — отбой воздушной тревоги!

— Взрывного нет, а что есть?

— Номера автомобильные!

— Номера? — На этот раз Перченок решительно отодвинул бойца и подошел к выложенным на бетонный пол мастерской номерам.

— ОПА-835! — прочитал он с выражением и переглянулся с Николаем Скопиным. — Те самые номера!

Затем он посмотрел на Сигильдеева и строго проговорил:

— Ваши номера, Сигильдеев?

— Да вроде мои… — пробормотал тот испуганным голосом. — То есть не мои, а от этого «Ниссана», будь он проклят совсем…

— Как же тогда вы говорите, что это не тот человек, который брал у вас эти номера?

— Честное слово, не тот! — Сигильдеев для большей достоверности ударил себя в грудь большим тяжелым кулаком. — Тот был такой… серьезный человек, крутой, одним словом, а этот — шушера какая-то… нестоящий какой-то…

— Нестоящий я! — подхватил снизу задержанный. — Не при делах я… Стрекопытов моя фамилия… Гаражи я сторожу… Меня тут каждая собака знает…

Перченок подошел к нему и пристально, внимательно оглядел.

Действительно, трудно было представить, что этот тщедушный мужичок — профессиональный преступник, убийца. Хотя внешность людей бывает обманчива…

— А если ты не при делах, если ты действительно сторож Стрекопытов, тогда откуда у тебя эти номера?

— От того человека! — прохныкал сторож.

— От какого такого человека?

И Стрекопытов, перемежая свой рассказ вздохами и жалобами, поведал, что за полчаса до его задержания к нему подошел незнакомый человек с сумкой в руках и попросил передать эту сумку мастеру Сигильдееву.

— А что ж ты сам не хочешь ему эту сумку отдать? — якобы спросил незнакомца подозрительный Стрекопытов.

— Поссорились мы с ним намедни, — признался незнакомец, — не сошлись во мнениях по вопросу глобального потепления. Боюсь, что он на меня зло затаил. А он, Сигильдеев, мужик здоровый, может крепко накостылять.

— А мне-то от него не перепадет? — опасливо осведомился Стрекопытов.

— Нет, тебе ничего не будет! — успокоил его незнакомец. — Ты же человек посторонний, не при делах…

А чтобы его слова выглядели убедительнее, он заплатил Стрекопытову некоторую сумму денег. И обещал заплатить еще столько же, когда тот передаст сумку Сигильдееву и благополучно вернется.

— А тут вы на меня всем скопом навалились, — всхлипнул несчастный сторож. — Так что мне вместо денег достались одни неприятности… Отпустите меня, а?

— Лежи! — прикрикнул на него командир и снова повернулся к Перченку: — Похоже, капитан, что ваш человек нас обманул, послал вместо себя этого недомерка…

— Он ведь тебе еще денег обещал? — обратился Перченок к несчастному Стрекопытову.

— Обещал, — подтвердил тот. — Непременно, говорил, заплачу еще столько же, когда эти номера отдашь и обратно вернешься! За мной, говорил, не заржавеет!

— А где он тебя обещал ждать?

Стрекопытов замялся и потом с некоторым смущением в голосе проговорил:

— А он сказал, что сам ко мне подойдет.

Перченок выслушал его и переглянулся с командиром опергруппы. Отведя его в сторону, он вполголоса проговорил:

— Может быть, еще не все потеряно… Может, еще есть шанс взять убийцу… Он же захочет удостовериться, что Стрекопытов отдал номера мастеру…

— Сомневаюсь, — покачал головой командир. — Думаю, что он следил издалека за мастерской и видел, как мы этого хомячка повязали. Так что сейчас его и след простыл.

— Так-то оно так, — вздохнул Перченок, — но все же, мне кажется, шанс есть, и нужно этот шанс использовать. Следует отпустить Стрекопытова и проследить за ним. Видится мне, он темнит и что-то недоговаривает.

— Ладно, у нас есть еще полчаса, — командир взглянул на свой хронометр.

— Тогда прикажите отпустить Стрекопытова, пускай он возвращается на свое рабочее место, а ваши ребята за ним скрытно наблюдают!

Командир опергруппы отдал соответствующие распоряжения.

Бойцы отпустили несчастного сторожа, тот, кряхтя и потирая поясницу, поднялся с пола.

— Приносим свои извинения, — обратился к нему Перченок. — Можете быть свободны и вернуться на свое рабочее место.

— Извинения! — недовольно проворчал Стрекопытов. — Толку-то с этих извинений… Вон, бока намяли…

— Ты, никак, чем-то недоволен? — Командир опергруппы шагнул к нему с угрожающим видом.

— Нет, я доволен, я всем доволен! — пролепетал сторож и поспешно покинул мастерскую.

Спецназовцы немного выждали и незаметно двинулись за ним. Перченок и Скопин шли последними, командир опергруппы приказал им держаться на безопасном расстоянии от бойцов и ни в коем случае не ввязываться в драку, если таковая начнется.

Стрекопытов прошел пару кварталов. Дальше начинался пустырь, застроенный разномастными гаражами — солидными кирпичными постройками, более скромными сварными конструкциями из железных листов и совсем старыми развалюхами.

Рядом с этими гаражами располагалась сторожка — рабочее место Стрекопытова. Перченок и Скопин остановились на краю пустыря и оттуда наблюдали за событиями через бинокль, который дал им командир опергруппы.

Дойдя до своей сторожки, Стрекопытов остановился и огляделся по сторонам.

Спецназовцы так ловко попрятались, слившись с пейзажем, что, даже зная об их существовании, Перченок не мог найти ни одного из них. Это напомнило ему детскую картинку, на которой нужно было найти семь спрятавшихся зверюшек. Зато он хорошо видел сторожа.

Стрекопытов стоял на пороге своей сторожки, явно чего-то или кого-то ожидая.

Так он простоял минут десять и вдруг устремился в сторону от сторожки, видимо, увидев там что-то интересное.

Перченок перевел бинокль в ту сторону, куда бежал Стрекопытов, и увидел в траве картонную коробку, перевязанную красной лентой.

Подбежав к этой коробке, сторож в раздумье остановился над ней, затем наклонился, потянул за ленту…

Тут из травы, в нескольких метрах от него, выскочил, словно чертик из табакерки, человек в черной облегающей униформе — один из бойцов опергруппы.

— Стой! — крикнул он Стрекопытову. — Стой, не трогай!

Однако было уже поздно.

Стрекопытов дернул за ленту…

В то же мгновение на месте коробки полыхнула яркая вспышка, а затем раздался грохот взрыва. Стрекопытов рухнул, как подкошенный, и бежавший к нему на помощь боец покачнулся и упал.