Татьяна Полозова - Хаос и Порядок

— Что-то случилось? — Поинтересовался Питер, теперь обеспокоенный, а не просто любопытный.

Женщина пару раз кашлянула и решилась.

— Нет, все нормально. В пределах допустимого. — Нехотя ответила она. — Просто, возникли некоторые затруднения. — Она сделала акцент на слове «некоторые», тем самым дав понять, что не хотела бы вникать в подробности. — Вы, ребята, не могли бы меня отпустить на сегодня. Просто, кое-что…

— Все нормально, Кет, — перебил ее оправдания Марлини. Он понимал, что женщина не хочет говорить об этом и понимал, что это не просто свидание в парке. — Иди. Мы тебя прикроем. — Коротко ответил он.

Кет слегка улыбнулась.

— Спасибо, Питер. — Почти шепотом произнесла она. Вдруг в ее глазах блеснул огонек сомнения. Но это не было сомнение по поводу того остаться или нет, или как отблагодарить коллегу. Скорее, это касалось чего-то более серьезного, более глубинного, того, что она не могла позволить себе сказать давно.

— Спасибо. — Повторила она. — Я возьму кое-что домой. — Указала она на папки с делом.

Марлини просто кивнул и также мягко улыбнулся, лишь приподняв уголки губ.

— Конечно, Кет.

Молодая женщина сидела за письменным столом, подпирая одной рукой левую щеку, а второй долбя по клавишам ноутбука. Она пыталась сосредоточиться только на написании дипломной работы, но тронувшее горизонт солнце на закате озарило окна оранжевым светом и отгоняло все мысли об учебе, заставляя думать только о расцветавшей весне.

Девушка тяжело вздохнула и уставилась в экран. Белый лист с пятью предложениями вводной части дипломного проекта.

Стук, снова стук…

Она оглянулась, стараясь определить, откуда доносится звук. Он приближался и девушка поняла, что это стук каблуков по дощатому полу ее старенького дома.

Дверь скрипнула и в комнату вошел незнакомец в темном плаще с надвинутым на глаза капюшоном.

— Ккккто Вы? — Заикаясь, спросила она, отодвигаясь на офисном стуле на колесиках ближе к шкафу. Перед глазами вставали фотографии убитых ранее мужчин. Она зажмурилась и, вместо того чтобы сопротивляться, вжалась в кресло.

Незнакомец подошел к ней ближе и схватил за горло. Девушка непроизвольно ухватилась за его запястья и пыталась отодвинуть его руки от себя.

— Вы… — Она хрипло пыталась закричать. Ее рука потянулась к столу, где стоял компьютер и стала шарить по нему, чтобы найти хоть что-то для спасения.

Незнакомец отпустил ее горло и быстро схватил за освободившуюся руку. Девушка не смогла дотянуться до лежащих на столе ножниц и всхлипнула, когда в руке нападавшего появилось что-то блестящее.

Красная зарница осветила скрытое балахоном лицо незнакомца, девушка прикрыла глаза и ослабила захват. За окном пропели первые птицы. На полу появились багровые мазки, как разбрызганные неосторожным художником брызги. Картина в комнате напоминала фотографию Виткина, где главным экспонатом стала молодая натурщица [6] Джоэл-Питер Виткин — американский фотограф. Типичная для Виткина тематика — смерть, телесность, отдельные части тела, маргинальные индивиды (транссексуалы, гермафродиты, карлики). (Прим. авт) . Молодая мертвая натурщица.

— Ну, вот, милая, теперь, если мы поставим кубик вот сюда, — Кет обнимала, сидящую между ее ног маленькую девочку в мягкой пижаме с изображением розового пони и ставила перед ней крупные цветные кубики, образуя из них пирамиду. — Вот так. Тебе нравится? Неплохо, правда? Мы можем поселить в этот домик твою Синди. — Кет поцеловала в лобик, прикрытый редкими светлыми волосиками, смеющуюся девочку и потянулась за куклой, отброшенной в сторону ранее.

Девочка приподнялась на коленки, подползла к домику и одним уверенным ударом разнесла его.

— Эй, Рейч, ты что? — С наигранной обидой возмутилась Кетрин. — Мама так старалась. — Сокрушенно произнесла она, когда в дверь постучали.

Женщина подняла дочь на руки, поправив задравшиеся штанишки комбинезона, и снова поцеловала ее в пухлую раскрасневшуюся щечку.

— Посмотрим, кто это к нам пришел. — Подошла она к двери, держа на руках Рей чел, размахивающую своими маленькими, но уже очень сильными ручками, которыми трепала волосы Кетрин. — Наверное, это пицца для мамы. — Предположила женщина и открыла дверь.

— Кетрин.

За дверью стоял Оливер, уже протянувший ей папку с документами, но заметив ребенка на ее руках, тут же сделал шаг назад, уставившись на девочку, будто впервые вообще видел ребенка.

— Оливер. — Растерянно произнесла Кетрин, прижав девочку к себе. Та же, словно, почувствовав неожиданное смущение двух взрослых, прекратила играть с локонами женщины и с любопытством посмотрела на мужчину.

— Я принес тебе документы, которые ты хотела забрать, но забыла. — Промямлил тот, протягивая папку женщине.

— Спасибо. — Еле слышно произнесла она, раскрыв дверь шире. — Ты, наверное, хочешь поговорить… теперь. — Неуверенно спросила она, посмотрев на ребенка, а потом снова на коллегу.

— Не то, чтобы настаиваю. — Произнес мужчина, входя в квартиру и захлопывая за собой дверь.

— Эта квартира идеально подойдет Вам. Вы человек серьезный, замкнутый и такая обстановка должна Вам понравиться. Не так ли? — Учтиво, с откровенным еврейским акцентом обращался к смурному мужчине пожилой человек в клетчатой рубашке и полосатых штанах на широких подтяжках лимонного цвета. — В этой квартире я давно уже не живу, она принадлежала моей покойной жене, а после ее смерти я решил ее сдавать. Знаете, она так тяжело болела, хотя…Вам, это будет неинтересно. — Отметил арендодатель, провожая своего потенциального квартиросъемщика по комнатам.

Квартира, действительно, была очень темной, все окна, кроме одного занавешены плотными шторами, непропукающими ни света, ни пыли. В большой комнате стоял только диван, с промятой серединой и телевизор прямо на полу. А в маленькой кухоньке электрическая плита, забрызганная маслом, две старые, разваливающиеся тумбочки и высокий стул с новой, не укладывающейся в обстановку, обивкой.

Человек, желающий снять жилье, что-то невнятно пробурчал на иностранном языке.

— Что-что? — Переспросил хозяин квартиры. — Вы согласны снять квартиру?

Незнакомец кивнул.

— Хорошо. Тогда я хотел бы получить деньги сейчас… — осторожно уведомил его мужчина. Откровенно говоря, он побаивался этого странного человека, не снимавшего ни плаща, ни капюшона и все время отворачивавшегося от пристального разглядывания. — Стоимость будет две… — начал говорить пожилой, но тут же осекся, — триста долларов в месяц.

Он уже приготовился оправдывать такую цену не слишком благоустроенного жилья тем, что не требует документов и действует на свой страх и риск, сдавая квартиру иностранцу, но арендатор ни слова не сказал против и, выложив деньги на кухонную тумбу, подошел к окну и немного отодвинул занавеску.