Татьяна Полозова - Хаос и Порядок

«Если бы вы знали правду», — подумала она, спрятав ехидную ухмылку.

Сам Марлини не обратил внимания на слухи и спокойно прошел в кабинет, заняв место за столом, предварительно отодвинув стул для своей напарницы. Она только еле заметно качнула головой и заняла место рядом с ним. Они оба нашли взглядом Оливера и пытались по его выражению лица понять, что ему удалось выяснить, однако эмоции Венеры Милосской были красноречивее его каменной мимики.

— Итак, раз агенты Марлини и Робинсон наконец-то прибыли, я думаю, нам стоит начать. — Заметил Теренс. — Меня интересует то, каким образом продвинулось следствие за последние дни.

Марлини опустил голову, что было непроизвольным символом сожаления. Кетрин не смотрела на него, но чувствовала его раскаяние, словно это он был виновен в произошедшем. Он ощущал угрызения совести за то, что не мог помочь жертвам и на протяжении нескольких дней не мог выйти на след убийцы.

— Агент Марлини? У Вас есть, что сказать нам? — С нетерпением спросил начальник.

Но за мужчину ответила Кет.

— Сэр, за последние несколько дней мы с коллегами смогли собрать некоторую информацию, которая, возможно, помогла бы нам найти преступника. — Она старалась не замечать ехидных усмешек других агентов и уставилась на Теренса, просверливая дыру в его пиджаке. — Очевидно, что убийца ярый противник каких-либо религиозных отступлений, коими, безусловно, считает и друидизм. Отмечается, что преступник оставляет на месте убийства знаки, которые, наверняка, должны показать нам и другим друидам мотивацию.

Кетрин бросила на стол фотографии с крестами, начертанными на стенах в местах происшествий.

— Мотивацию? — Переспросил Теренс, разглядывая фотографии.

— Агент Робинсон хочет сказать, что этот крест является символическим изображением пересечения христианства и друидизма, символом взаимозависимости двух религий, в то время как преступник, очевидно, не принимает возможности соединения несоединимого. Поэтому и зачеркивает крест.

— А способ убийства? — Уточнил замдиректора. — Он что-то может объяснить?

— Он использует серп как наиболее быстрый способ обезвреживания жертвы и решения проблемы с сопротивлением, либо…

— Либо с теми же религиозными мотивами. — Прервала напарника Кетрин. — В кельтской мифологии серп это ритуальное орудие…

— Мы пришли на лекцию по религиоведению? — Презрительно бросил один из агентов, за что был удостоен таким пронзительным взглядом «заткнись-или-я-убью-тебя» от Питера, что тут же заткнулся.

— Он использовался во время обрядов для срезания плодов и растений, в том числе омелы, так как считалось, что таким образом серп выпускает энергию из растений и она возносится к небу, благословляя собрание. — Развела руками Кет, мол, «делайте выводы сами».

— У жертв он тоже пытается «выпустить энергию»? — Переспросил Теренс, стараясь не обращать внимания на ядовитые усмешки агентов, наблюдающих за работой Кетрин и Питера.

— Очевидно, что для преступника важно своего рода разрешение от высших сил, которым он поклоняется. — Кивнул Питер, оглядев сидящих за столом коллег. — Религиозные фанатики, обыкновенно, одержимы идеей «очищения», «искупления», «направления на путь истинный»; убивая жертв подобным образом, преступник пытается показать во имя чего он совершает свои злонамерения и в то же время пытается доказать их правомочность, с точки зрения той же религии.

Утро было поздним, но Сарк проснулся сегодня позже обычного. Всю ночь ему снились то иракские деревушки, то арабские женщины, танцующие на костях его сослуживцев, то незнакомцы в длинных плащах, стреляющие в него и все вокруг заливалось зеленым цветом.

Мужчина подошел к окну. Сегодня он решил, во что бы то ни стало разузнать о происходящем. Дальше ждать было нельзя. Почему-то он думал именно так.

Штор в той квартире не было и Сарк смог разглядеть в свой бинокль, оставшийся еще с военных времен, что постамент, перед которым молился недавно тот незнакомец остался стоять на прежнем месте.

— Черт бы тебя подрал! — Выругался мужчина и отошел от окна. Больше рассмотреть что-либо было невозможно.

Он мельком натянул на себя плащ и вылетел на улицу.

У подъезда стоял домоправитель.

— Мистер Сарк, я хотел бы еще раз извиниться за причиненные неудобства… — начал тот, пробуя оправдаться, но Сарк только отмахнулся от него.

— Мистер Сарк… — Пытался остановить мужчину домоправитель, но безрезультатно. — Все сошли с ума… — Покачал он головой.

Сарк бежал, будто на последнюю электричку, не замечая ничего вокруг. Он чувствовал, что ему нужно быть в той квартире как можно скорее, или… Что или? Он и сам не знал, просто бежал, повинуясь мимолетному инстинкту. Как тогда в Эль-Кувейте…

«Мы шли по главной улице города. Во что она превратилась? Груды разваленных кирпичей и бетона, всклокоченный асфальт, как волосы после долгого сна, туман вокруг и запах гнили и гари. Мы пробили иракскую стену обороны, но потеряли нескольких парней. Капитан Теренс шел впереди. Как всегда впереди. Мы знали, что он там, потому что слышали его гулкие, раздающиеся в глухоте мертвой улицы, шаги. Я услышал свист и побежал. Не знаю почему. Я просто бежал. Инстинкт. Так я говорил себе».

— А где наш юный друг? — Поинтересовался Марлини, когда они вошли в кабинет.

— Понятия не имею. — Ответила Кет и рухнула на диван.

— Знаете, я всю ночь думал, а что если нам стоит искать не кого-то постороннего, а члена той общины? Может быть, мы изначально неверно определились с направлением, поэтому и блуждаем в потемках. — Оливер, вошедший вслед за напарниками в кабинет сел за стол Питера, теребил его сувенирную ручку с позолоченной гравировкой, напоминавшей о юбилее Бюро.

Кет подала Оливеру знак продолжать, не понимая, о чем он говорит.

— Ну вот смотри, — начал пояснять он, — мы думали что друидов убивают из-за того что не хотят мириться с их существованием? А, может быть, их убивают не, потому что они друиды, а потому что они «не совсем друиды»?

— Что значит «не совсем друиды»? — Уточнила Кет.

— Ты сама говорила, что некоторые из них носили крестики — символы христианства, может быть, они не до конца порвали свою связь с классической религией, и сохраняли элементы двоеверия? А Камерон? Он обращался к Аюрведе. Это ли не странно? Кстати, я говорил с основателем той клиники, в которой лечил свою ауру Альберт. Он пришел туда по рекомендации одного из своих друзей по общине.

— Ну, двоеверие характерно для многих народов и в разные эпохи… — Упиралась Кетрин.

— И, наверняка, найдутся те, кто уничтожал вероотступников? — Предположил Питер, стоя у ящиков с папками предыдущих дел.