Татьяна Полозова - Хаос и Порядок

Ей было невыносимо ходить каждый день на работу, скрывая под непроницаемой маской равнодушия или благоденствия истинные эмоции. Она не ненавидела Питера, как уверяла многих, и до последнего времени, и саму себя, но смотреть на него, зная что, придя домой, она увидит его отражение в дочери, было слишком тяжелым бременем. Она думала, что смогла забыть его, простить, выкинуть из головы все, но ошиблась. Тупая боль, как от старого незалеченного ранения вонзилась в ее тело, как только она увидела его месяц назад в кабинете Теренса, сковав по рукам и ногам. Он даже не соизволил посвятить ее в то, с кем она будет работать, лишь рассказав о сути работы. Хотя, наверное, это даже к лучшему, потому что она бы точно отказалась от дела, к которому испытывает неподдельный интерес. И теперь ради него вынуждена была натягивать на себя хладнокровие и простодушие, делая вид, каждое утро, что ничего не было и, ведя себя так непосредственно, как только могла.

Питер высвободил свою руку из-под размякшего ото сна прекрасного тела стройной блондинки. Он зажмурился, скрываясь от яркого солнца, пробивавшегося сквозь жалюзи спальни, и осмотрел свою спутницу. Девушка мирно спала и ее полная красивая грудь вздымалась при каждом вздохе. Питер укрыл женщину покрывалом и тихо прошел в ванную, прихватив телефон и кое-что из одежды.

Он включил воду и, не проверив ее температуру, залез под душ. Холодная вода заставила его непроизвольно вскрикнуть и поежиться, но переключать кран не стал.

Как раз в это время его телефон зазвенел. Марлини выключил воду и вышел из ванны.

— Да, Робинсон? — Взял он трубку, непроизвольно зевнув, выглядывая в спальню и заметив, что его сегодняшняя спутница лишь перевернулась на его половину кровати, обняв подушку и накрывшись покрывалом с головой.

— Марлини если ты принимаешь душ с пышногрудой блондинкой, то могу тебе посочувствовать, так как сейчас тебе придется выставить ее за порог. — Без доли иронии произнесла Кет, удивив Питера практически точным описанием его утреннего моциона.

— Кетрин, ты собираешься приехать ко мне и составить компанию? — Неприменул вставить свою толику сарказма мужчина.

— Ох, Питер, я же обещала тебе, что буду твоей, но не сегодня, судя по всему, — без сожаления ответила агент.

— Что произошло? — Уже настороженно спросил Марлини.

— Новое убийство, Питер. Приезжай. Дом Гилберта.

Рядом с местом происшествия уже столпилась толпа зевак, не пойми, откуда взявшиеся журналисты, вечно пронюхивающие все раньше остальных, члены друидистской общины и полицейские.

— Марлини! — Позвала его Кетрин, стоящая рядом с Барбарой и усердно записывающая что-то в блокнот.

Питер прошел через заграждение и подошел к напарнице.

— Я когда-нибудь скажу тебе доброе утро? — Грустно спросил он.

Кетрин слабо улыбнулась, отвечая на приветствие, и вкратце описала ситуацию.

— Убитый Уильям Кокли, 47 лет. Был найден вчера около полуночи в спальне Гилберта.

Марлини вскинул брови в негласном вопросе.

— Друиды вчера проводили обряд во дворе дома. Все были там, и никто не обратил внимания на отсутствие одного из братьев. — Пояснила Кетрин. — Преступник по традиции перерезал жертве горло.

— Он уже обнаглел, скажу я тебе. В следующий раз он подкинет тело в наш кабинет?! — Раздосадовано бурчал Питер, заглядывая в окна комнаты, где был обнаружен мужчина.

— Меня интересует одно — смогли бы друиды не заметить присутствие постороннего, так же как не заметили отсутствие своего? — Неожиданно появившийся Оливер, напугал напарников, одновременно вздрогнувших и обернувшихся к нему.

— Привет. — Натянуто улыбнулся мужчина. — Кстати, Теренс сказал мне, что звонила та старушка — свидетель убийства. — Вскользь заметил он, выглядывая из-за плеча Питера и рассматривая поляну, на которой вчера ночью проходил ритуал. — Похоже, ты была права. Она немного, — он покрутил пальцем у виска. — Шизанутая.

— Почему? — Кетрин мотнула головой в сторону дома, приглашая напарников пройти в спальню, где обнаружили тело.

— Вчера она позвонила в полицию и сообщила, что вспомнила, как выглядит убийца.

— О! — Воскликнула Кетрин.

— Не обольщайся, — сразу же отсек все надежды Оливер. — Она сказала, что вчера смотрела телевизор, и его показывали по каналу Дискавери.

Агенты обошли выставленную зачем-то в коридор мебель, чуть не натолкнулись на гипсовый бюст Гринмена, пошатнувшийся, но, тем не менее, не упавший с лакированного постамента с медной табличкой со словами поздравления кому-то и, оборачиваясь на фотографии, исполненные в серо-зеленом свете, зашли в комнату.

— Только не говори мне, что она заподозрила Авраама Линкольна. — Марлини заинтересованно остановился напротив одной из акварельных картин, изображавших голых девиц с длинными золотыми локонами, в дубовом лесу.

— О, нет. Президент ее не удовлетворил. — Оливер, заметив подобную заинтересованность друга, несильно ткнул его в бок, предупредительно кивнув в сторону Кет, рассматривавшую статуэтки на полке у противоположной стены. — Но зато ей показалось, что Боб Марли вполне способен на подобное.

— Боб Марли? — Хрипло переспросил Питер, отвлекшись от созерцания прекрасного.

— Да. Я покопался в прошлом этой леди и оказалось, что наша старушка, не такая уж и праведница. — Отметил Уинстер, продолжая обыскивать комнату. — В юности она увлекалась регги и, видимо, перекурила канабиса. Теперь ей везде чудится великий растаман.

— Вот уж не подумала бы. — Покачала головой Кетрин, повернувшись к мужчинам, которые тут же улыбнулись ей как два кота, вылизавших всю сметану в доме.

Питер пожал плечами и спросил:

— Ты уже видела тело?

— Да. Мельком. — Подтвердила женщина. — Татуировок нет вообще. Барбара им займется.

— А крест? — Уточнил он, странно рассматривая постель, в которой лежала жертва.

— Нет, ничего, что указывало бы на православие или католицизм. — Ответила она.

Но Питер, казалось, не обратил внимания на ее слова. Он буквально сверлил взглядом цветастое небрежно смятое покрывало на постели, пропитанное бурыми пятнами крови.

— Помоги мне. — Через плечо бросил он Оливеру.

Мужчины ухватились за чугунные опоры кровати и, сдвинув ее в сторону, заглянули на пол под ней:

— Бинго! Гребаное бинго! — Зло прошипел Марлини, подняв руки, рассматривая начерченный красный кельтский крест.

— Я признаться не ожидал твоего прихода. — Теряясь, обращался Теренс к своему собеседнику. — Сколько мы не виделись? Пять? Десять лет?

Он внимательно рассматривал старого друга, сидящего напротив и не мог поверить в то, что видел. Вместо крепкого здорового молодого мужчины он видел перед собой худого, жалкого с пожелтевшим лицом старика.