Татьяна Полозова - Хаос и Порядок

— Помните, вы говорили, что семь-восемь лет назад в общине уже происходило нечто подобное? — Наконец напомнил о своем существовании Алан.

Оливер приподнял брови и искоса посмотрел на напарницу, которая в свою очередь смотрела на Алана через зеркало заднего вида.

— Так, может, крест был нанесен тогда? А теперь он просто оказался в нужном месте в нужное время.

— Но тогда не происходило убийств. И нигде подобные символы обнаружены не были. Если тогдашний преступник оставлял метки в домах своих жертв, то почему отметил только Гилберта? — Нетвердо произнесла она.

— А что если тогда крест имел абсолютно другое значение. Может как раз Гилберт его и нанес. В качестве оберега, например. И вообще, почему мы решили, что крест оставляет убийца? Что если на место преступления приходит еще кто-то и уже он рисует его? — Предположил Оливер.

— Разумно. — Одобрил Алан, как будто это имело значение. — А что с этим незнакомцем, который меня приложил?

— Мы как раз едем к одному человеку, способному нам кое-что рассказать о нем. — Ответил агент.

«Сегодня утром у Капитолия произошло столкновение между участниками демонстрации против политики американского правительства на Ближнем Востоке и ее сторонниками. Подробную информацию осветит наш специальный корреспондент Джон Кэппот».

Новостной выпуск привлек внимание Сарка, до этого беспокойно слоняющегося по комнате, в раздумьях о произошедшем.

Немолодой уже мужчина с седыми висками и изрядно выдающимся пивным животом в сером дорогом костюме, но без галстука, то и дело, переходя на крик, пытался донести до зрителей сведения о случившемся.

«Сегодня в 10 часов утра около тысячи человек отправились от Капитолия к Белому Дому по одной из парковых зон Национальной аллеи. Навстречу им выдвинулась группа из двухсот человек, с плакатами и баннерами на которых написаны пацифистские лозунги и требования прекратить эскалацию конфликта в Ираке. После того как мирным путем конфликт между двумя группами решить не удалось, то со стороны неприятелей развертывания военных действий полетела дымовая шашка». — Корреспондент сопровождал повествование эмоциональной жестикуляцией в ту сторону, где произошло столкновение: — «В ответ на это некоторые из сторонников политики правительства набросились на противников, в результате чего завязалась драка, вовлекшая в себя абсолютное большинство участников как с той, так и с другой стороны. Подоспевшая полиция с трудом, с применением слезоточивого газа, смогла остановить беспорядки и задержала около трехсот человек. В качестве пострадавших с обеих сторон насчитывается 203 человека, обратившихся за врачебной помощью из которых трое находятся в тяжелом состоянии. Следствие выясняет личности зачинщиков конфликта. Джон Кэппот для Новостей Двенадцатого канала».

Аарон Сарк с негодованием причмокнул губами и выключил телевизор, вернувшись к окну, надеясь заметить еще что-либо, хотя сам прекрасно понимал, что незнакомец, за которым охотилось ФБР, не вернется.

Но на этот раз его надежды оправдались. Через несколько минут с противоположной стороны улицы дорогу перебежал человек в точно таком же плаще что и у подозреваемого. Но вместо того чтобы пойти домой он обошел здание кругом и, сорвав печать с калитки, ведущей к заднему дворику, прошел туда.

Сарк, только заметивший выходящих из голубого Тауруса, агентов ФБР, приставленных наблюдать за домом, быстро побежал вниз, одновременно набирая на старом сотовом номер Марлини.

— Твоя простая философия не доведет до добра. Ты знаешь, кто это. Знаешь и молчишь. — Укоризненно отчитывала Гилберта Мартина.

Мужчина сидел в любимом кресле, опустив голову и обрушив скрещенные руки на трость.

— Ты говоришь, что духи не позволяют тебе сказать кто это, но разве они позволяют тебе бездействовать? Разве ты не можешь применить магию? Соверши обряд завершения, развоплощения. Пожалуйста. — С мольбой в голосе и слезами на глазах упала она на колени перед стариком.

Тот ласково погладил ее по волосам и мягко улыбаясь, ответил:

— Я не могу. Это не в моей власти. Он должен сам прийти к этому. Должен сам пройти по пути самопознания.

— Да будь ты проклят! Ты что не видишь как мне плохо! — Разъяренно бросила Мартина и, одним движением вскочив на ноги, убежала прочь из комнаты.

— Мартина, стой! Не надо, Мартина, дочка, не надо! — Со слезами на глазах прокричал Гилберт, пытаясь остановить ее.

Ветер, сквозящий через незаделанные щели дома, приносил с собой весенний запах свежести, распустившейся зелени, обновления, прохлады, легкомысленности, чувственности и молодости.

Солнце, разливая по розовому небу свой закатный свет, садилось за крыши небоскребов, когда незнакомец завершил свой ритуал.

Он еще раз обошел вокруг начертанных символов и, опершись на стену, тяжело выдохнул и закрыл глаза. Его сердце редко стучало в груди, а дыхание, наоборот, участилось от чувства непонятной тревоги. Тело налилось свинцом, а голова тяжелой как каменный набалдашник. Человек медленно спустился по стене вниз и шлепнулся на пол. Глаза слипались от усталости и перенапряжения, и он обхватил руками голову и повалился на бок, но только первая дрема коснулась его плеч, как дверь в комнату с размахом отворилась и в нее вошел незнакомец в таком плаще, что и мужчины. Посетитель надвинул капюшон на глаза еще сильнее и быстро выхватил из глубокого кармана острое позолоченное лезвие в форме серпа.

Мужчина вскочил на ноги и попытался схватить посетителя за руку, спасая себя, но не успел.

— Ты не должен ему мешать. — Проговорил тот и резким уверенным движением полоснул мужчине по горлу.

Теплая алая кровь брызнула на пол и стены, задев и одежду убийцы. Ее густой поток разлился вокруг рухнувшего на пол человека. Преступник утерся рукавом плаща и, вытерев лезвие серпа краем плаща, бросил на тело убитого свежесорванную ветку омелы.

— Никто не должен ему мешать. — Еще раз повторил убийца и твердым равнодушным шагом покинул комнату, по полу которой багряным облаком растекалась кровь жертвы, смывая за собой символы, начертанные тем всего несколько часов назад.

Агенты вошли в маленькую квадратную комнату с темными коричневыми обоями и желтым от частого курения ее обитателей потолком. Это дополнялось захламленной обстановкой с излишним количеством мебели, из-за чего в комнате и двоим-то было тесно, а четверым тем более.

Хозяин комнаты, которая служила ему кабинетом, был слишком крупным для столь небольшого помещения. Он был словно медведь в кроличьей норе. И удивительно то, с каким проворством он двигался в узких проходах между мебелью.