Татьяна Полозова - Хаос и Порядок

В руках она держала большой сверток темной заляпанной в грязи ткани, который выпал у нее, пока она справлялась с тугой задвижкой. Быстро собрав упавший сверток, стараясь не слишком шуршать, женщина поспешила из комнаты, выключив центральный свет и включив маленькую ночную лампадку на придиванном столике.

Как только она поднялась по скрипучей лестнице к себе, Гилберт, будто бы и не спавший вовсе приоткрыл один глаз и, осмотревшись, покачал головой. По его впавшим, пожелтевшим старческим морщинистым щекам пробежала предательская скупая слеза.

Кетрин нежилась в приятной горячей ванне, наполненной до краев облаками воздушной ароматной пены, потирая молодое, уставшее от долгого дня тело жесткой мочалкой. Включив расслабляющую музыку с нотами природных звуков, она попыталась забыться и не думать о том, что возможно эта ночь принесет еще одну смерть. Вернул ее на землю телефонный звонок, она нехотя вытащила руку из горячей воды и, отряхнув ее от налипшей пены, одним приоткрытым глазом посмотрела на дисплей.

— Да, Питер. — Ответила она.

— Привет. — Чрезмерно загадочно поздоровался тот.

— Что-то случилось? — Побеспокоилась девушка, уже напрягшись.

— Нет. Нет. Все в порядке. По крайней мере, пока.

— Но все-таки ты что-то хочешь мне сказать? — Полюбопытствовала она, понимая, что Марлини втягивает ее в какую-то одному ему известную игру.

— Нуууу, — загадочно протянул тот на другом конце провода.

— Питер, если ты мне сейчас же не скажешь, то я приеду и убью тебя. — Напущено грозно предупредила женщина.

— Оооо! У меня есть шанс? — Наигранно переспросил Питер.

Кетрин уже выйдя из ванны и, включив громкую связь, положила телефон на тумбочку у раковины, вытиралась полотенцем.

— Питер, говори лучше! — Не выдержав, приказала она.

— Что ты делаешь? — Неожиданно перевел мужчина разговор.

— Что… Что? — Удивленно уставила она на телефон, словно Питер мог бы это увидеть. — Ты что только ради этого мне позвонил? — Она схватила телефон и снова приставила его к уху.

— Ну же, Кетрин, расскажи мне. — Сексуальным томным голосом попросил он.

— Иди к дьяволу! — Раздосадовано выругалась она, собираясь бросить трубку, но Питер ее остановил.

— Эй, эй, эй. Ладно, ладно, прости. Я зарвался. Прости. — Искренне произнес мужчина.

— Говори что хотел. — Строго сказала Кет, уже без тени юмора.

— Мне звонили ребята, наблюдавшие за домом незнакомца. Сегодня там кое-что произошло. — Перешел он к делу.

Кетрин вышла из ванной комнаты и уселась на диван в гостиной, набросив на плечи влажное полотенце.

— И?

— Они видели человека, одетого в такой же плащ, что и Лильборн. Он приходил в этот дом, но в сам подъезд даже не зашел. Когда ребята побежали за ним, то он скрылся во внутреннем дворе и исчез.

— Исчез? — Недоверчиво переспросила Кет.

— Угу. Другого выхода как через калитку с этого двора нет. Забор слишком высокий, перемахнуть через него стоит усилий. Так что…

— Питер, но ты же не веришь, что этот человек просто растворился? Наверняка спрятался где-нибудь и потом вышел. — Предположила женщина, отбрасывая полотенце на край дивана и, развалившись, стала переключать каналы по телевизору.

— Я уже ничему не удивлюсь. Но ты, конечно, права. Наши парни просто просмотрели. Потому что через некоторое время тот самый Сарк — друг нашего Теренса увидел этого незнакомца, выходящего через калитку. Только теперь он прошел не по центральной улице, а пошел проулками и наблюдатели его не видели.

— А Сарк? Он видел, куда тот пошел?

— Нет. Он хотел побежать за ним, но тот успел уйти. Он звонил мне, но я не слышал.

— Вряд ли мы могли бы помочь чем-то, находясь в нескольких десятках кварталов от него. — Отметила Кетрин.

— Да. — Подтвердил Питер. — Кет? — Понизив голос, окликнул он. — Так что ты делаешь?

— Питер! — Возмущенно воскликнула она и на этот раз точно бросила трубку под раскатистый ехидный смех напарника.

Но этот смех скорее можно было бы назвать гомерическим. Питер действительно сейчас сидел на своем кожаном протертом диване и думал о напарнице. Он хотел позвонить ей, сразу как пришел домой. Нет, еще раньше, как только расстался с ней на работе, как только ее автомобиль скрылся из вида. И ему хотелось позвонить ей просто так — без повода, не говоря ни об убийствах, ни о преступниках, ни о свидетелях. Просто услышать ее голос, ее возглас недовольства, ее ворчание, ее смех. Чувствовать, что она улыбается его плоским шуточкам, слышать ответные остроты в свой адрес и не забыть подколоть ее насчет Майкла.

Сейчас, когда он крепко сжимал в руке телефонную трубку, ему как никогда хотелось снова позвонить и извиниться, а еще лучше приехать и просто выпить кофе в ее компании. Он послал к черту все свои мысли по поводу того, чтобы попытаться забыть ее. Как вы собираетесь забыть человека, который держит в руках ваше сердце на ваших же глазах.

Питеру вспомнился один вечер, еще в Академии, когда он приехал к ней неожиданно. Его первый вечер в ее квартире, их незамысловатый разговор. Тогда он и не думал посещать Кет, просто вот так как сейчас захотелось прийти в гости и он схватил куртку, забежав в соседний цветочный магазин и купил простые скромные подснежники, которые она так нежно прижимала к себе, вдыхая их аромат и так мило улыбалась в благодарность за неожиданный подарок.

«Интересно, они долго жили?» — Подумалось ему. Как бы хотелось, чтобы да. Чтобы их запах пробуждал ее с утра, чтобы Кетрин видела их и вспоминала его, чтобы прикасалась к цветам и думала о нем.

Кетрин же, после разговора с напарником, так внезапно закончившегося, теребила в руках телефон, в глубине души ожидая, что тот снова позвонит. Рейчел мирно посапывала в своей кроватке, что-то бормоча на своем непонятном языке. Женщина сидела на кровати в своей спальне и держала в руках розовую коробку с маленькими бабочками, вырезанными из детских раскрасок и наклеенными на крышку коробки. Она откинула крышку и положила ее рядом с собой. В коробке лежал засохший букет цветов. Уже растерявшие свой аромат и поникшие, но все еще навевавшие воспоминания о вечере, когда Кетрин и Питер были не агентами ФБР, а просто людьми. Пусть, не друзьями, но приятелями, способными рассказать многое друг другу, откровенничать, наслаждаться совместной компанией и не думать ни о чем кроме как о нынешней минуте, проведенной вместе.

Девушка провела ладонью по головкам цветов, и они рассыпали на дно свои сухие лепестки, словно слезы о потерянной жизни. Но Кет, все еще надеясь сохранить их, бережно вынула их и поднесла к лицу, выхватывая, как последние глотки воздуха, несуществующие запахи, стараясь запомнить хотя бы этот тонкую, весеннюю память свежести.