Кристина Ульсон - Заложник

— Я больше не могу. Прекрати стучать. Дай же всему этому поскорее закончиться.

Фатима попробовала оторвать затылок от пола. К ее удивлению, это у нее легко получилось. Огнетушитель все еще стоял рядом с Каримом. Ничего более подходящего в пределах досягаемости Фатима не видела.

У нее всего одна попытка. Протянув руку за огнетушителем, Фатима должна быть уверена, что в следующий момент сумеет подняться и обрушить его на голову Карима. Если тот успеет встать раньше, все будет кончено. Физически Карим намного сильнее ее. Один-единственный шанс. В ее распоряжении пара секунд.

Фатима выжидала. Эрик отчаянно колотил. Еще немного, и дверь не выдержит. Стоит ли на это надеяться? Нет.

Это бронированная дверь, рассчитанная как раз на такую ситуацию. Укрепленная именно против внешних воздействий с целью защиты экипажа, а следовательно, и пассажиров. Никому не пришло в голову подстраховаться на случай, если угроза будет исходить с внутренней стороны.

Фатима чувствовала, что Карим собирается совершить нечто ужасное, хотя и не знала что. Стук в дверь его отвлек, и это хорошо. Фатима зажмурила глаза, пытаясь сосредоточиться.

Она продумывала варианты действий. Что, если просто попытаться нажать кнопку блокировки? Успеет ли она опередить Карима? Если да, в следующую секунду Эрик будет в кабине.

Карим уронил голову на руки, прижал ладони к ушам.

Сейчас или никогда.

Кнопка или огнетушитель?

Раз, два, три…

И тут она увидела то, что нужно. Вилку!

Не пластиковую вилку, какие раздают в салонах экономкласса, а настоящую, из нержавеющей стали. Такими едят только пассажиры первого класса и члены экипажа.

Фатима протянула руку и намертво сжала вилку пальцами.

Теперь только действовать, обратного пути нет. Она попытается дотянуться до кнопки, а потом набросится на Карима. Только бы Эрик не подвел.

Фатима прикрыла веки и глубоко вздохнула.

Сейчас или никогда.

Сестра и брат. Женщина и ее любовь. Неразрывные узы и отчаянные поступки. Все просто и в то же время непостижимо. И столько всего остается непонятного.

В любом другом расследовании это можно было бы назвать большим прорывом, но только не в этом. Самолет с четырьмя сотнями заложников все еще находился в воздухе, и американцы не отказывались от своего ужасного решения. Время почти вышло, теперь счет шел не на часы, а на минуты.

— Только бы там не было бомбы. — Алекс смотрел в окно из-за спины Фредрики.

Снаружи была темная дождливая ночь. Ни одного огонька. Фредрика сжала ладонь Алекса:

— Все будет в порядке.

— Ты действительно в это веришь?

Нет.

Все идет не так. Правительство только что объявило о пересмотре решения относительно Захарии Келифи, и это вызвало бурную реакцию в массмедиа. Однако Карим все равно продолжает вести самолет навстречу гибели.

— Абсолютно.

— Но каким образом, Фредрика? Топлива осталось на полчаса.

— Мы еще не знаем, что с Эриком. Это наша последняя надежда.

Алекс отвернулся:

— Нас, наверное, принимают за парочку.

Она еще крепче сжала его кисть:

— Бог с ними. Мы же полицейские. Нам не впервой задерживаться в участке допоздна.

Алекс коснулся подбородком ее плеча. Фредрика улыбнулась:

— А ведь Петер когда-то говорил то же самое.

Алекс отпрянул:

— Я помню.

Фредрика вздохнула. Это было именно то, что заставило ее уйти из полиции. Эта работа постоянно требовала жертв.

«Прости, что я оставила тебя тогда, но я действительно больше не могла».

— А кто с детьми, Спенсер?

Фредрика удивилась этому вопросу:

— Нет, он сейчас пьянствует в кафе «Опера».

Алекс тихо рассмеялся:

— Прости меня, я стар и глуп. Конечно же, он дома с детьми.

Спенсер только что звонил, и Фредрика отклонила вызов. У нее не было времени ни на него, ни на детей. И бог знает в каком она будет состоянии, когда рассветет и история с самолетом завершится.

— Не помешала? — За плечом Алекса нарисовалась фигура Эден.

Фредрике показалось, что она стояла там по меньшей мере уже несколько минут.

— Нет, — ответил Алекс.

Эден попросила их пройти в конференц-зал, где уже ждали Деннис и Себастьян.

— Я только что говорила с немцами, — начала Эден. — Они ничего не знают о Софии Келифи.

Деннис поправил воротник. Он носил рубашки цвета хаки, в которых, как казалось Фредрике, Спенсер смотрелся бы бесподобно.

— Тогда они ее просто упустили. Потому что, прежде чем затевать угон самолета, нужно, по крайней мере, представлять, с чем имеешь дело. — Деннис вздохнул. — Если только она вообще в этом участвует.

В последнем, увы, сомневаться не приходилось.

— Собственно, что за беда, если они не могут ее идентифицировать? София живет в Германии. Ее предполагаемый друг был схвачен американцами в лагере для боевиков в Пакистане и отсидел в «коттедже Теннисона». А ее брату Захарии скоро вернут шведский вид на жительство, — добавила она, помолчав.

Почти целый день Фредрика была на стороне Захарии, но теперь не знала, что и думать.

— Надо срочно искать Софию, — подвела итог Эден.

— Где?

— Обратимся в полицию Арланды. Автомобиль Захарии в аэропорту на долгосрочной парковке. Кстати, на том же этаже, где нашли коробку с телефонами. И знаете, где он стоит?

— Ты сейчас сказала, что на долгосрочной парковке, — напомнил Себастьян.

— Да, но, если конкретнее, он находится неподалеку от машины Карима Сасси.

— Но как же мы этого не заметили раньше? — удивился Деннис. — Мы же брали отпечатки пальцев Карима.

— Тогда нас не интересовало ничего, кроме этих отпечатков, — объяснила Эден.

— Думаете, они там встречались? — недоверчиво спросила Фредрика. — Это там Карим оставил свои отпечатки на ее телефоне?

Эден что-то записала в блокноте.

— Этого я не знаю и не считаю возможным тратить время на ненужные дискуссии.

В это момент зазвонил мобильник Эден.

— У меня нет времени, — сказала она в трубку. — Поговорим об этом позже.

Фредрика догадалась, кто это, и вскоре ее предположения подтвердились.

— Если у нее температура, дай ей альведон, — продолжала Эден. — Займемся этим, когда я вернусь домой… не знаю, когда это будет. Если я задержусь до утра, перезвоню. Пока.

Она нажала кнопку и опустила мобильник в карман пиджака.

Фредрика не могла оторвать от Эден глаз. В ее голосе и манерах было нечто такое, отчего у Фредрики холодело внутри. Складывалось впечатление, что собственные дети Эден действительно безразличны. Но ведь так не бывает? Или…

— Кем нам следует заняться немедленно, так это Каримом Сасси. — Эден снова повернулась к коллегам.

Наконец-то.

— Мы все еще не знаем, с какой стороны подойти к этой проблеме, — согласился Деннис.