Уилл Фергюсон - 419

Она кивнула.

Городишки, которые они проезжали, были выкушены прямо из леса, и даже многомиллионный Портако, высившийся целыми кварталами бетона, еле сдерживал натиск джунглей. Они проехали еще; над самыми кронами профырчал тяжеловооруженный вертолет — по бортам высовывались солдаты, щетинились стволы.

Ннамди издалека услышал стрельбу и глянул на Амину:

— Может, тебе лучше…

Она скользнула в койку, задернула занавеску.

Мимо проревели молодые парни на мотоциклах — без рубашек, голые плечи перетянуты пулеметными лентами. Джо пробивался по Оверри к железнодорожным путям — и вдруг сбросил скорость, лицо сморщилось.

Ннамди увидел на дороге людей.

— Полиция?

— Хуже, — сказал Джо. — «Убил-пошел». В Портако заваруха.

Не блокпост — скорее засада; сотрудники мобильной полиции выволокли Джо из грузовика и поставили на колени. Во всю глотку потребовали бумаги, так вжали ствол Джо в висок, что остался след.

Ннамди держал наготове пачку найр, но вскоре сообразил, что им нужно другое. Осторожно, двумя пальчиками Джо залез в карман рубахи, вытащил Турковы бумаги — подписанные властями, блистательно подделанные. Печати витиеватые, от того же чернокнижника, но командир полицейских на них и не глянул. Его интересовали политические склонности Джо, и он наклонился так близко, что брызгал слюной:

— Эт мшина чья? ОАДН? — спросил он. — ОАДН?

ОАДН: Освободительная армия Дельты Нигера. Сердце у Ннамди сжалось.

Джо, может, и не игбо, но на игбо говорил четко и бегло. Услышав его красноречивые мольбы и оправдания, полицейский в отвращении отступил и махнул рукой — катись, мол. Если б из кабины выволокли Ннамди, задали тот же вопрос, услышали не поддающийся маскировке акцент иджо, дело обернулось бы совсем иначе.

Джо забрался на сиденье, потрясенный, но не сломленный.

— Вот тебе и Портако, — сказал он, выдавив смешок. Завел грузовик, включил передачу. И от души расхохотался, сообразив, что полицейские забыли взять свою мзду. Ни единой двадцатки не забрали. — Дешевле КПП и не встречалось! — заорал он. Главное — торжествовать победу, пусть и мелкую. Вот тебе и Портако.

Они переехали рельсы по виадуку Азикве и свернули было направо, на Вокзальную, но дорогу им преградила дымовая завеса и горящие покрышки. В дрожащем мареве они разглядели далекую перестрелку: люди перебегали дорогу, дула вспыхивали, пули стучали в стены.

— Херота и проклятие, вот незадача-то. — Джо затормозил, с усилием повернул руль.

Они влились в панический поток машин, мчавшихся на север по Аба.

— Потом вернемся, — сказал Джо. — Подъедем с другой стороны.

Окольные пути вели их мимо роскошных отелей и жилых комплексов, где иностранные рабочие окопались, точно крысы из буша, и держали круговую оборону.

— «Меридиан». — Джо кивнул на величественный отель, заваленный мешками с песком и под охраной солдат. — И «Президентский». Я в обоих бывал, в вестибюле. Как приемная в раю.

У нефтяных компаний свои поселки — высокие заборы, вооруженная охрана.

— Там я тоже был, — сказал Джо. — Товар доставлял. В одном футбольное поле — так там трава густая, зеленая, что твой бильярдный стол. Для крикета поле, для тенниса. Бассейны, поле для гольфа. Знаете гольф? Только ойибо в такое играют. Бьешь по ма-ахонькому мячику, а потом идешь, идешь и идешь, или на тележке едешь, едешь и едешь, пока мячик не найдешь. И опять бьешь.

За воротами мелькнули ряды белых бунгало. Ннамди снова вспомнил кондиционированные коридоры Бонни-айленда — только здесь чище и пустее. Будь у тебя хоть десять крикетных полей и бассейнов, все равно грустно, наверное, вот так прятаться за заборами.

Из другого комплекса выехал внедорожник — за рулем нигериец, на подножках повисли телохранители. Внутри прячется ойибо в галстуке — лицо будто вскипело, даже в машине с кондиционером. Ойибо орал в мобильный телефон.

Джо свернул на юг, обогнул заваруху по краю и вернулся на Элекахию. Им наперерез бросились вооруженные люди с блокпоста, но Старый район был уже близок, и «Мечтать не вредно» ринулась напролом, ломая доски и распугивая полицейских. Кто-то закричал, о цистерну звякнула пара пуль — и их уже не догнать.

— Проскочили! — захохотал Джо.

Точно вода сквозь сеть.

Они прогрохотали по шахматным улочкам Старого района, мимо борделей, мимо баров Геенны. Даже полиции не хватало духу сунуться в эти кварталы или хоть для порядка их прочесать. Губернатор за губернатором обещали натравить на Геенну бульдозеры и стереть ее с лица земли, от берега до самых трущоб, но никому не хватало смелости — или же глупости.

Игбо Джо, сам себе бульдозер, прорвался сквозь проулки, тараном пробил запруженные проезды, долгим воем гудка разгоняя пешеходов и машины помельче — укокошил по пути пару кур, но в целом обошлось почти без крови.

— Жители Портако, — пояснил он, — легки на ногу.

Перед гаражом Джо давил на гудок, пока рабочая бригада не распахнула двери настежь. Джо в последний раз тяжело налег на баранку, завел цистерну туда, где все началось. «Мечтать не вредно» еле влезла — и еле добралась: на последнем отрезке пути двигатель то и дело осекался, содрогался на низких передачах, а высокие не тянул.

— Хорошо, что ты его наладил перед отъездом, — кивнул Джо Ннамди.

Джо хотел отослать Амину прочь, чтоб не попалась на глаза Турку, но тот уже явился — слетел по лестнице из кабинета на втором этаже, улыбаясь от уха до уха, заранее распахнув объятия.

— Мои бродяги возвратились! Вы одолели все препоны! Столько невзгод, но вы — вы вернулись в родной дом!

Джо с Турком обнялись.

— Что такое в Портако? — спросил Джо. — Куда ни плюнь, везде стреляют.

— Ничего не знаю. Комендантский час ввели, но город не закрыли. Пока еще. Я слыхал, похитили много иностранных рабочих. Кого-то из автобуса компании вытащили, прямо в городе, при свете дня! Военные против бунтовщиков. Бунтовщики против полиции. Полиция против военных. Вертолеты против мотоциклов. Мотоциклы против пулеметов. А иджо против всех. Все это и вообще ничего. Ситуация меняется каждый день — да куда там, каждый час. Главное, вы вернулись — это уже счастье. Я боялся, что вас обоих потерял, о грузовике уж не говоря.

Скрип петель — и появилась маленькая фигурка.

Турок поглядел на Амину, затем на Джо:

— А это еще что?

И вот теперь она сидела перед Турком над ремонтным цехом, молчала, и на языке у нее был вкус жасмина и Сахеля.

Игбо Джо из шланга мыл цистерну, счищал застывшую глину из колесных ниш и отскребал верхний слой погибших насекомых с решетки. Ннамди отчалил тратить деньги. А Турок беседовал с девушкой.

— У меня раньше была гостиница, — сказал он. — Однако нынче от гостеприимности никакого проку. Но я все равно скучаю. Что должен, то и делаешь. Ваш чай, — прибавил он. — Пейте, пока не остыл.