Пол Клеменс - Заговор богов

– Да, это Кевин Волчек, – перешел на ломаный английский Анджей. – Господин Морталес, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – человек сильно волновался. – Несколько часов назад мы общались с месье Бродериком, проживающим в Брюсселе… Надеюсь, вам знакомо это имя?

Месье Бродерик – якобы адвокат, который, по уверению Ангерлинка, в любое время суток был к услугам Раковского.

– Да, господин Морталес. Давайте не будем перечислять наших общих знакомых. Я прибыл в Мексику, чтобы провести переговоры о передаче заинтересованным лицам одного предмета. Надеюсь, вы не собираетесь пойти на попятную?

– К черту попятную! – вскричал нервный абонент. – Заберите у меня эту гадость!

Анджей вздрогнул, покосился на Кристу. Та сидела с большими глазами и, видимо, все слышала. Он невольно втянул голову в плечи.

– Как много вам нужно времени, чтобы сюда приехать?

– Трудно сказать, господин Морталес… Собственно, мы уже едем. На автомобиле. Полагаю, километров четыреста проехали…

– О, боже всемилостивый! – взмолился продюсер. – Поспешите, я вас умоляю! У Сантельеро за деревушкой Сан-Антониу повернете на кольце налево. Тридцать километров. Местечко Эль-Чуитос, городок Аризава. Улица Портильо приведет в поместье, спросите у любого…

– Но я не уверен, что мы доберемся сегодня…

– Хорошо, я буду ждать вас завтра! – выплюнул абонент и связь разъединилась.

– Фу… – сказал Анджей, вытирая пот со лба. – Договоренность, кажется, в силе. Но что-то у него не в порядке.

– У нас у всех что-то не в порядке, – пробормотала Криста, не сводя с Раковского пристального взгляда. – Я знаю, что ты сейчас скажешь. Нужно срываться, бежать, трясти Филиппе, ехать. А утром важное дело…

И снова сотни километров по серой от пыли трассе. Филиппе делал всё, чтобы машину обогнали ее собственные колеса. Пейзажи не баловали разнообразием. Выжженная солнцем пустыня, кактусы, голубая агава. Скученные деревеньки, центральные улицы городков, люди в широкополых шляпах, прячущиеся от зноя под зонтиками кафе. Готические контуры провинциальных церквей и кафедральных соборов, исполненные средневекового достоинства… Приходилось останавливаться по просьбе Кристы. Она уходила в пустыню, где ее безбожно рвало. Возвращалась, шатаясь, падала в машину. Теперь из нее и слова нельзя было вытянуть.

От палящего зноя перегревался мотор. Филиппе чертыхался, делал остановки. У деревушки с романтичным (а главное, морским) названием Денальмарина пришлось застрять надолго. Здесь была автобусная остановка, торговые ряды, где пыльные «Марии» продавали жвачку, печенье, сигареты, пулькерия-бар в вагончике с покосившейся вывеской. У входа в сувенирную лавку в плетеном кресле сидел высохший старик в сомбреро и курил черную трубку.

Криста с бледным лицом выбралась из машины и куда-то побрела.

– Далеко ли, радость моя? – встревожился Анджей. – Мы скоро поедем.

– Ты думаешь, я не хожу в туалет? – съязвила девушка. – По-твоему, я слишком возвышенна для этого?

Филиппе распахнул капот. Повалил густой пар.

– Нет, приятель, скоро мы не поедем. Эта крошка должна передохнуть. Помоги-ка заменить подушку под двигателем – старая прохудилась, в багажнике должна быть новая. Мы же не хотим, чтобы после первой кочки мотор остался на дороге?

Провозились минут тридцать – ввиду отсутствия ремонтной эстакады, замена подушки была сродни вырыванию зуба через желудок. Потом стояли, прислонясь к капоту, жадно курили, обливаясь потом.

– Поехали, – Филиппе щелчком выбросил окурок. – Порядок.

Но тут выяснилось, что пропала Криста. В туалет так долго не ходят. Чертыхнувшись, Анджей побрел к сувенирной лавке, у входа в которую сидел сухой, как саксаул, старик.

– Буэнос диас, амиго, – поздоровался он. На этом знания испанского исчерпывались, он продолжал по-английски: – Вы понимаете по-английски? Девушка. Бледная. Искала туалет.

– Искала, – кивнул старик. Спешить в этой жизни ему уже было некуда. Он вытянул из нагрудного кармана специальный ершик для прочистки курительной трубки и неспешно принялся его использовать по прямому назначению. Потом поковырялся ершиком в зубах. Выбросил, запустил щепоть в расшитый бахромой кисет и начал неспешно набивать трубку.

– И что? – нетерпеливо спросил Анджей.

– Нашла, – старик чиркнул спичкой с добрый карандаш, окутав себя и художника едким дымом.

– Что нашла? – Анджей уже забыл, о чем он говорил вначале.

– Туалет. Это недалеко. Вон там, за домом, – старик нарисовал корявым пальцем замысловатую петлю.

Захотелось взять увесистую доску и ускорить протекание беседы.

– Она уже вышла?

– Вышла, – согласился старик.

– Она в твоей лавочке, амиго?

Старик старательно прокашлялся.

– Нет.

– А где?

– Там, – старик с усилием разогнул корявый палец и выстрелил в пулькерию-бар, откуда раздался взрыв хохота.

– Спасибо, – Анджей похолодел и растерянно обернулся. Филиппе избавил от трупов насекомых лобовое стекло и втискивался на рабочее место. Спохватившись, Анджей побежал в забегаловку.

– Ты, это, парень… – проскрипел за спиной старик.

Раковский остановился.

– Что, амиго?

– Ты это… – повторил старик и с наслаждением затянулся. – Ты беги туда скорее, парень. А то не так давно к старине Диего завернул на пару дринков индеец Джо по кличке Дьяболо со своими дружками, а этот парень страстно любит худеньких белопопых курочек… – старик мелко затрясся от смеха.

Анджей влетел в пулькерию как раз к разбору шапок. И ужаснулся. Криста, пьяная в хлам, сидела за столом в окружении трех противных морд, тянула мутное пойло, икала и смеялась. Глаза у нее были никакие. И сама она уже потеряла контакт с головой. Потные лапы трепали ее нежное тельце, а украшенное «трудовыми» мозолями щупальце похотливо забиралось под майку. Девушка хихикала, забавляясь этими «ухаживаниями». Плечистый тип с ленточкой в сальных волосах и исполосованным шрамами лицом поднял девушку под мышки, завертел головой, подыскивая, в какую норку уволочь. Дверь в подсобку была приоткрыта. Туда он и собрался. Двое дружков одобрительно загудели. Анджей ударил индейца по руке, схватил Кристу за запястье. Несостоявшийся насильник оторопел, возмущенно закурлыкал.

– My wife, – по складам и очень популярно объяснил Анджей.

Трое недовольно переглянулись.

– К-кого я вижу! – захохотала Криста и чуть не растянулась на ровном месте. Стала яростно от него отбиваться, выкручиваться. – Оставь м-меня в покое, урод… Никакая я т-тебе не wife…

– Успокойся, милая, – пробормотал Раковский. – Возьми себя в руки. Я понимаю, тебе все надоело, тебя никто не любит, ты должна умереть. Но не таким же экзотичным способом! Шевели, шевели косточками…