Пол Клеменс - Заговор богов

– Ага, щас! – заорала Криста. – Вот к-когда рак на г-горе свистнет, или к-когда русалка на ш-пагат с-сядет – вот тогда я с т-тобой поеду, п-понял?!

Он поступил благоразумно, что не повернулся к потенциальному противнику спиной. Схватил извивающуюся девушку под мышку, пятился. Звероподобный индеец Джо, вылитая копия из романа Марка Твена, угрожая, сделал шаг, запустил лапу под грубую рубаху. Анджей ногой подцепил трехногий табурет, швырнул. Еще один – для чего пришлось перехватить Кристу за ремень на копчике. Она закружилась, как юла. Но один из метательных снарядов достиг цели, попав индейцу точно в лоб. Надо же. Индеец рухнул на стойку. Загремела витрина, обрушилась бутылочная шеренга. С воплем вылетел перепуганный хозяин – маленький, раскосый, с тремя волосинками. Но остановить побоище он уже не мог. Один из парней бросился на художника, размахивая бутылкой. Запнулся о перевернутую табуретку, растянулся. Другой оказался более удачлив. Анджей послал Кристу точным броском в распахнутую дверь – и очень кстати: тяжелая оплеуха отбросила его на пустой стол. В голове загудело. Пьяная рожа уже висела над ним, он сунул пятку атакующему в живот, вложил в толчок все силы, что остались. Согласно второму закону Ньютона, в движение пришли оба: индеец отлетел в дальний угол стойки, изобразил элемент нижнего брейка и врезался в хлипкую перегородку. Анджей проделал кувырок, ударился копчиком о подоконник, взвыл. Враги неторопливо поднимались – все трое. Индеец Джо подобрал бутылку, вскрыл щелчком ногтя (!), пристально глядя Анджею в глаза, отхлебнул и… обхватив за горлышко, разнес донышко об угол стойки. Обветренные губы процедили ядреное испанское ругательство…

– Bastande! – вопил хозяин пулькерии. – Bastande! – видимо, «достаточно».

Продолжать это веселье не имело смысла. Анджей обхватил столешницу, рывком вознес ее над головой и, чувствуя, что срывает плечо, бросил в узкий проход… Вылетел из пулькерии, молясь, чтобы не пришлось искать по задворкам Кристу. Она стояла, шатаясь, как былинка на ветру, и, кажется, трезвела.

– Н-надо же, – проскрипела Криста. – Наше т-тернистое путешествие сплошь и р-рядом отмечено м-мелкими стычками с м-местными туземными п-племенами… Т-ты прямо ц-цивилизатор к-какой-то, Раковский… – завершение фразы ей пришлось исполнять уже на бегу – он тащил ее в машину. Филиппе за рулем потрясенно хлопал глазами.

– Дверь открой! – заорал Анджей. – И заводи быстрее!

Он впихнул Кристу в салон, сам влетал ногами вперед уже на ходу – Филиппе очень не понравились разъяренные индейцы, выбегающие из заведения. У одного в руках табуретка, которую он немедленно швырнул в машину, у других бутылки с алкоголем. Старик у входа в сувенирную лавочку с блаженным видом грелся на солнышке, пуская кольца ядовитого дыма…

Только у въезда на трассу Филиппе удалось справиться с заносами и избежать столкновения со стареньким грузовым «Фордом», который не собирался ему уступать. Одна бутылка все же попала в машину. Но заднее стекло устояло. Индейцы прыгали на обочине, изнемогая от бессильной ярости.

– Мерзавцы, – справедливо обозвал Филиппе индейцев и слегка притормозил. – Может, остановим, всыплем этим нехристям по первое число?

– Уже всыпал, – Анджей в изнеможении откинул голову.

– Что-то незаметно, – хмыкнул Филиппе. – Впрочем, дело хозяйское, – и он поддал газу.

– Не останавливай, парень, гони, – прошептал Анджей. – И лучше выбери какую-нибудь боковую дорогу. Номер машины эти твари видели – кто их знает, вдруг у них знакомства в полиции… Долго еще до Сантельеро?

– Долго, парень, – скорбно сообщил Филиппе. – Мы, считай, еще и полпути не проехали…

Вторая половина путешествия воспринималась урывками. Анджею казалось, он целый год не выбирается из Мексики. Криста, выпустив пар, превратилась в поникшее растение, свернулась в клубочек, уснула. Раковский тоже не выдерживал. Глаза закрывались. В последующие часы он просыпался раз десять, вскакивал, падал, искал приемлемую позу, видел жуткие сны и снова в панике просыпался. Едва он подавал признаки жизни, Филиппе начинал что-то говорить, но Анджей не слышал – мигом отрубался…

– Просыпайтесь, искатели приключений, – потряс его за плечо Филиппе. – Мы уже в Сантельеро. Куда дальше едем?

Анджей просыпался мучительно. Стонала Криста, села, растрепанная, с безумным взором, сжала виски.

– Боже всемилостивый, как болит голова… Она сейчас треснет… Раковский, что я пила? И где все эти милые люди?..

Вести с похмельным существом трезвые беседы было рановато. Ночь еще не вступила в права, но небо было черное, как сажа. Горели и переливались выпуклые звезды. Машина стояла у края проезжей части освещенной фонарями площади. Массивные каменные здания с замшелыми фасадами, брусчатка, дерево манго в перекрестном свете фонарей. Напротив – если что-то значит мексиканский флаг на портале – административное здание с вычурным фасадом. Ходили люди, смеялись, сорили обертками и объедками, из подвального кабачка доносились звуки испанской гитары.

– Сантельеро, дружище, – повторил Филиппе. – Можно выйти, освежиться. По-моему, для мисс это крайне существенно.

– Для мисс существенно умереть… – простонала Криста.

– Прескверная штука – деревенский пульке, – прокомментировал Филиппе. – Нет, хозяева, если гонят для себя, подходят к делу с душой. Но вот когда на продажу… Уж лучше ослиной мочой давиться.

– Спасибо, Филиппе, за все, – сказал Анджей. – Дальше мы сами. Разберемся. Почтовое отделение здесь есть?

– Да вон, за углом. Государственное почтовое отделение. Кстати, мексиканская почта отлично работает. Послушай, приятель, ты уже собираешься отделаться от бедного Филиппе? – в голосе водителя сквозила праведная обида.

– Так надо, Филиппе, извини. Назад поедем завтра к вечеру. Уж найдем транспорт. Развлекайся на исторической родине, расслабься. Держи, – он сунул водителю пачку денег. – Здесь, как условились, и небольшая премия – за беспокойство, за бутылку в стекло…

Филиппе пошуршал бумажками.

– Много, приятель. Мы так не договаривались… – голос дрогнул.

– Много не мало, – успокоил Анджей. – Удачи, дружище. Аварий поменьше, детишек еще настругать…

Филиппе рассмеялся:

– Да настругать несложно. Кормить их кто будет?

Анджей уводил Кристу темными закоулками, постоянно озирался. Она покорно семенила, наступая на пятки. Страх сидел в подкорке. Кто их мог встречать в Сантельеро? Кто такой симпатяга Филиппе? Насколько он искренен?

Они выбрались из глухого переулка на тихую улочку в западной части города. Совсем иной мир. Вымерло все. Фонари не работали, свет в домах давно погасили. Лунный свет озарял приземистые дома с фундаментом из тесаного камня, кафельные стены. Ни одного прохожего.