Майкл Коннелли - Пятый свидетель

— Правильно.

— Я ничего не пропустил?

— Думаю, нет.

— Хорошо. Тогда позвольте мне кое-что продемонстрировать вам на этих экранах.

Я взял пульт дистанционного управления, который Фриман любезно оставила на трибуне, и прокрутил видеозапись обыска назад, внимательно следя за бегущим вспять изображением, чтобы вовремя остановить перемотку там, где мне было нужно.

— Итак, можете ли вы сказать жюри, что в данный момент происходит на записи?

Я нажал кнопку «просмотр», и экран ожил, показывая, как Лонгстрет и один из криминалистов выходят из дома, пересекают галерею и приближаются к гаражной двери.

— Ну, это момент, когда мы входим в гараж, — ответила Лонгстрет.

С экрана послышался ее голос: «Понадобится взять ключ у Керлена. — Однако на видеозаписи она одновременно с этим протягивала руку в перчатке к шарообразной ручке двери, и та поворачивалась. — Нет, не понадобится, дверь открыта».

Я подождал, пока на записи Лонгстрет с криминалистом войдут в гараж и включат свет, после чего снова нажал кнопку «пауза».

— Детектив, это момент, когда вы впервые входите в гараж?

— Да.

— Я вижу, что вы зажгли свет. Кто-нибудь из вашей бригады, проводившей обыск, до этого входил в гараж?

— Нет, никто не входил.

Я медленно прокрутил видео немного назад, к моменту, когда она открывает дверь, запустил изображение и сказал:

— Я заметил, что вы не воспользовались ключом, чтобы войти в гараж, детектив. Почему?

— Как вы видите, я попробовала повернуть ручку, и дверь оказалась незапертой.

— Вы знаете почему?

— Нет, просто она не была заперта.

— Когда ваша бригада прибыла на место обыска, в доме кто-нибудь был?

— Нет, никого не было.

— И входная дверь самого дома была заперта, верно?

— Да, миссис Треммел заперла ее, когда согласилась проехать с нами в Ван-Нуйс.

— Она сама ее заперла, или вы велели ей это сделать?

— Нет, она сама ее заперла.

— Значит, заперев дом, она оставила незапертой дверь, которая ведет со двора в гараж, так?

— Похоже на то.

— И значит, можно с уверенностью сказать, что в момент, когда вы и остальные участники обыска прибыли на место с ордером, гаражная дверь не была заперта?

— Да, это так.

— А это означает, что кто угодно мог свободно войти в гараж, пока его хозяйка Лайза Треммел находилась под стражей в полицейском участке, верно?

— Полагаю, это возможно. Да.

— Кстати, покидая в то утро дом вместе с миссис Треммел, вы с детективом Керленом оставили сотрудника полиции охранять его, чтобы быть уверенными, что в нем ничего не будет нарушено и ничего из него не унесут?

— Нет, мы этого не сделали.

— Не кажется ли вам, что это было бы предусмотрительно, учитывая, что в доме могли находиться улики по делу об убийстве?

— В тот момент миссис Треммел еще не была подозреваемой. Она была просто лицом, которое добровольно согласилось побеседовать с нами.

Я чуть было не улыбнулся, и Лонгстрет тоже: она только что на цыпочках прошла мимо ловушки, которую я ей расставил. Определенно она была очень хороша.

— Ах да, — сказал я, — она ведь еще не была подозреваемой. Ну конечно. Так сколько времени, вы говорите, гаражная дверь оставалась незапертой, давая возможность любому войти в нее?

— Этого я не могу сказать. Прежде всего потому, что не знаю, когда именно она была оставлена незапертой. Вероятно, хозяйка вообще никогда не запирала свой гараж.

Я кивнул и акцентировал внимание присяжных на этом ответе небольшой паузой.

— Вы или детектив Керлен давали распоряжение сотрудникам криминалистической службы проверить отпечатки пальцев на ручке гаражной двери?

— Нет, не давали.

— Почему, детектив?

— Мы не считали это необходимым. Обыск проводился в доме, который не считался местом преступления.

— Позвольте спросить вас в порядке предположения, детектив: как вы думаете, мог ли человек, который тщательно спланировал и осуществил убийство, оставить пару собственных туфель со следами крови в своем же незапертом гараже? Особенно после того, как позаботился о том, чтобы избавиться от орудия преступления?

Фриман заявила протест, сославшись на сложность формулировки вопроса и на то, что защита оперирует неочевидными фактами. Для меня это было не важно. Вопрос, собственно, предназначался не Лонгстрет. Он предназначался присяжным.

— Ваша честь, я снимаю свой вопрос, — объявил я. — И других вопросов к этой свидетельнице не имею.

Сойдя с трибуны, я сел за свой стол и уставился на присяжных, медленно обведя глазами сначала один, потом другой ряд их ложи, пока не остановил взгляд на Ферлонге. Он не отвел глаза, и я счел это очень хорошим знаком.

Герб Дэл приехал один. Циско встретил его у входа и препроводил в мой кабинет, где уже ждал я. Баллокс сидела слева от меня, для Дэла был оставлен стул напротив моего стола. Циско остался стоять, как и было задумано. Я хотел, чтобы он, приняв задумчивый вид, расхаживал по комнате: это заставило бы Дэла чувствовать себя неуютно и опасаться, что любое неверное слово может спровоцировать гиганта в черной обтягивающей футболке на вспышку гнева.

Ни кофе, ни содовой я Дэлу не предложил, не стал ходить вокруг да около или пытаться восстановить отношения, а сразу перешел к делу:

— Герб, мы собрались здесь исключительно для того, чтобы точно выяснить, что вы сделали, что связывает вас с Оппарицио и как нам следует действовать дальше. Насколько мне известно, я никому не понадоблюсь до девяти часов следующего утра, так что у нас, если потребуется, впереди целая ночь.

— Прежде чем мы начнем, я хочу убедиться, что наша сделка останется в силе, если я буду с вами сотрудничать, — ответил Дэл.

— Я уже сказал вам во время ленча: сделка заключается в том, что вы избежите тюрьмы. В обмен на это вы расскажете мне все, что знаете. Никаких других обещаний не ждите.

— Я не буду давать никаких показаний. Все — только к вашему сведению. Кроме того, у меня для вас есть кое-что получше, чем мои показания.

— Посмотрим. А прямо сейчас почему бы вам не начать с самого начала? Сегодня вы сказали, что вам велели отправиться на Лайзин пикет. Начните отсюда.

Дэл кивнул было, но потом передумал.

— Наверное, надо начать с более раннего момента, с начала прошлого года.

Я жестом пригласил его говорить:

— Откуда угодно. В нашем распоряжении, повторяю, вся ночь.

И Дэл начал рассказывать длинную историю о том, как он годом раньше продюсировал фильм под названием «Чистокровный скакун». Это была душещипательная семейная история о девочке, которой подарили коня по имени Честер. На внутренней поверхности его нижней губы она нашла вытатуированный номер, указывавший, что некогда он был чистокровным скакуном, который считался погибшим во время пожара в конюшне, случившегося годом раньше.