Уильям Рихтер - Очи черные

– Что? – спросила она.

– Это очень важное сообщение.

– Боже мой, – проскрипела девушка с таким видом, будто ее пытают. Она отложила перо и встала со стула. С запиской Тэвина в руке она вышла из-за стола и пошла в другой конец комнаты, чтобы положить ее в нужный ящик. Как только она скрылась из виду, Тэвин, пригнувшись, направился прямиком к ящику № 310. Там он засунул кончик шариковой ручки в замочную скважину и с силой повернул, так что конец ручки остался внутри.

Недалеко от угла 94-й улицы и Вест-Энд-авеню стояло такси, наполовину скрытое в переулке, но так, что пассажирам было хорошо видно 94-ю улицу. На заднем сиденье машины сидели Клеско и Лев. За рулем был Рамзан, болгарин из того подвала в Квинсе, где штамповали поддельные банковские карты; он суетился и потел, несмотря на холодный день. Клеско и Лев не сводили глаз с заброшенной химчистки на первом этаже пустого здания неподалеку.

Через час появились трое подростков – той девушки с ними не было, – они вошли в химчистку со служебного входа, открыв дверь своим ключом.

Найти их новое пристанище было несложно, как только Клеско понял, как Валли выбирает места для своей компании и как попадает в них, надо было только просмотреть списки недвижимости, выставленной для сдачи в аренду компанией «Десмонд & Грин», и понять, какое из зданий больше всего подходит для этих ребят.

Вскоре двое подростков вышли и куда-то направились, оставив в химчистке одного парня.

– Ждем девчонку, – сказал Клеско, и Лев кивнул.

Лев видел, что с каждым часом злость и нетерпение старика возрастают. До сих пор Льву удавалось сдерживать Клеско, направлять его мысли к их общей цели и не давать им возвращаться в тот водоворот гнева, что бурлил и клокотал в темных глубинах его сознания. Бойня, устроенная в офисе доктора Рейнер, ничуть не утолила мучавшую Клеско жажду мести. Напротив, казалось, жажда эта все возрастала с каждой каплей пролитой крови.

Лев думал о том моменте, когда отец уже не будет подчиняться требованиям здравого смысла, не сможет контролировать себя и поддаваться влиянию сына. Что Льву останется делать тогда?

Наконец терпение их было вознаграждено – светловолосая девчонка, с которой они столкнулись в офисе доктора Рейнер, подъехала к химчистке за рулем большого американского автомобиля. Она кое-как припарковалась перед зданием, оставила машину и вошла внутрь. Через несколько минут она снова вышла вместе с черным парнем. Они вдвоем сели в «Линкольн» и поехали, парень был за рулем.

Через тридцать минут трое в такси остановились в квартале от Карлтон-стрит в Бруклине, наблюдая за подростками. Им была хорошо видна машина девчонки, их же удачно заслонил от нее полосатый красно-белый эвакуатор, стоящий прямо перед ними. Рамзан, сидя за рулем такси, нервно ловил каждое слово и движение Клеско, сидевшего прямо за ним.

– Клеско, – заныл Рамзан. – Говорю тебе, тогда у тебя из-за нас были проблемы, но я в этом не участвовал.

– Ты – нет, – проворчал Клеско.

– Я предложил помочь, потому что мы давно вели дела вместе, доверяли друг другу. Помогали друг другу делать деньги. Тогда, в тот день… полиция была уже там… двадцать ментов, я ничего не мог сделать…

– Полная машина абаканских винтовок, и ты ничего не мог сделать?

– Я один с двумя сербами? Оружие – да, но всего пара пацанов? – Рамзан видел, что Клеско не убеждают его аргументы. Тот пробормотал себе под нос:

– Это было давно.

Сначала идея взять Рамзана с его машиной показалась им удачной – девчонке лицо Рамзана было незнакомо, так что если посадить его за руль, можно было остаться незамеченными, но уже через несколько часов с болгарином Клеско устал от его непрерывного нытья и запаха страха, который, казалось, источали его поры.

– Что-то… – сказала Лев, смотревший на «Таун-Кар» в бинокль. – Черный что-то делает.

Клеско взял бинокль и посмотрел, как компаньон девушки вошел в почтовую контору, ту же, куда за пару минут до того заходила девушка. Парень отвлек безмозглую девицу, служащую почты, и, как только она отвернулась и пошла в угол комнаты, подскочил к одному из почтовых ящиков.

– У них план, – сказал Клеско. – Наблюдают за одним из ящиков.

– Я хочу курить, – заныл Рамзан.

– Так кури, мать твою, – сказал Клеско.

– Я хочу наружу, – добавил тот. – Мне нужен воздух.

Клеско несколько секунд смотрел в спину Рамзана, все больше раздражаясь. Каждый звук, каждое движение и даже запах этого человека, казалось, возбуждали в Клеско бессмысленную ярость, и в конце концов он не сдержался. Лев взглянул на отца и понял, что происходит.

– Нет… – начал Лев, пытаясь остановить отца.

Но было уже поздно. Клеско подался вперед, левой рукой схватил Рамзана за грязные жесткие волосы, дернул его голову назад, достал из кармана пальто нож для колки льда и воткнул Рамзану в шею так, что раздался хруст позвонков. Тело Рамзана обмякло.

– Отец… – начал Лев, во взгляде его мелькнуло неодобрение.

– Да? – рявкнул Клеско. – Хочешь что-то сказать, Лев?

Но Лев передумал и промолчал. Клеско протянул руку к лицу Рамзана и закрыл ему глаза и рот. Он повернул голову Рамзана так, чтобы не было видно раны, на случай, если в машину заглянет какой-нибудь любопытный прохожий. Лев хотел заговорить, но решил подождать, слушая учащенное дыхание отца, а когда тот успокоился, сказал:

– А что потом, отец?

– А?

– Мы найдем камни.

– И ее, – сказал Клеско.

– А потом?

– Она умрет.

– Конечно. А потом?

Взгляд Клеско выразил непонимание.

– Америка большая, – сказал Лев. – Можно много куда поехать, когда получим то, что нужно. Да?

Клеско только пожал плечами и снова сосредоточил все свое внимание на наблюдении за девушкой и ее приятелем.

За четыре часа, что Валли и Тэвин провели в машине у почтовой конторы, туда вошли не меньше трех десятков посетителей. Ни один из них не пытался открыть ящик № 310. В машине становилось холодно, и Тэвин время от времени включал двигатель, чтобы разогреть воздух и не замерзнуть совсем.

– Не знаю, – засомневалась Валли. – Что нам делать? День за днем сидеть здесь и ждать? Неделю?

– Она придет, – уверенно сказал Тэвин.

– Восемь лет, – размышляла Валли. – Столько прошло с тех пор, как я последний раз была у доктора Рейнер. Адрес, видимо, был написан тогда же.

– Если адрес не актуален, ты это узнаешь сегодня. Неприятный ответ – это тоже ответ.

Они прождали еще час, и тут в контору вошла женщина в армейском пальто до колен, совершенно не сочетающихся с ним вязаных перчатках и с разноцветным полосатым шарфом, обмотанным вокруг шеи. На голове у нее была ярко-оранжевая кепка с опущенными наушниками. Вид у нее в целом был совершенно богемный. Она направилась к совсем другому абонентскому ящику, достала какие-то конверты и принялась равнодушно просматривать их и выбрасывать ненужные в корзину для макулатуры. Валли вздохнула и в двадцатый раз за последний час взглянула на часы. Была четверть пятого, на улице почти совсем стемнело.