Ева Львова - Презумпция невиновности

– Сколько угодно, – устало откликнулась я.

– Спасибо, что не стала качать права по поводу своей роли в ликвидации взрыва. Я твой должник, а долгов я не забываю. Вот моя визитка, звони, если понадобится кого прессануть или выбить какие показания.

– Спасибо, не премину воспользоваться, – пообещала я, пряча картонный прямоугольник в сумку.

Чмокнув Олежку в щеку, я вышла из Управления и двинулась на дачу, зализывать душевные раны.

Электронное сообщение пришло на почту деда в начале одиннадцатого утра. Я как раз недавно проснулась, приняла душ и попивала утренний кофеек, читая «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса, когда дед вошел на кухню и протянул мне ноутбук. Я отложила книгу и, приняв из рук Владлена Генриховича гаджет, прочитала следующее послание: «Стоимость вашего заказа составит двести тысяч рублей. Если сумма устраивает, оставьте деньги после сегодняшнего двухчасового спектакля за картиной «Гуттаперчевый мальчик» в фойе иллюзариума. В двадцать ноль-ноль вы должны вывезти жену из дома на сутки и проследить, чтобы поблизости никого не было. Окно чердака оставьте открытым. Дом на сигнализацию не ставьте. После проведения подготовительных работ отдельным сообщением уточню вашу линию поведения».

– Этого не может быть, – пробормотала я. – Муратова же задержали.

– Значит, письмо прислал не Муратов, – глубокомысленно сообщил дед, расхаживая по кухне взад и вперед. – Я знаю, ты скажешь, что я – Капитан Очевидность, но ты, Агата, сама напрашиваешься на банальности. Сейчас я еду в банк, сниму деньги и повезу их в иллюзариум. Мы думали, что преступник прибегнет к испытанному способу камер хранения автовокзала, но ситуация немного усложняется. Ничего, у меня имеется кое-какая снасть для ловли подобной рыбки, так что надеюсь вернуться не с пустыми руками.

Увлечение рыбной ловлей не прошло для деда даром, и в последнее время Владлен Генрихович смотрел на жизнь с точки зрения рыбака.

– Я с тобой! – встрепенулась я, для большей убедительности переходя на понятный родственнику язык. – Я тоже хочу поучаствовать в рыбалке.

– Даже не думай, – осадила меня бабушка. – Чтобы преступники увидели знакомое лицо и вообще отказались от розыгрыша?

– Нужно звонить Хитрому Лису и просить подкрепление. Борька еще в Питере, а одной мне не справиться со здоровым мужиком.

– Хочешь, тебя подстрахуют ребята из нашего ведомства? – предложил дед, натягивая пиджак.

– Да нет, спасибо, у меня свои связи в полиции, – похвасталась я, вынимая неизменный «Самсунг Гэлакси» и выискивая в контактах номер следователя Лисицына.

Отправив деда в Москву, я принялась названивать в Управление.

– Вас слушаю, – откликнулся Хитрый Лис после второго гудка.

– Привет, Илюша, – возбужденно проговорила я. – У меня для тебя замечательная новость: я вышла на след настоящего убийцы Дины Муратовой. Так что Руслан не виновен.

Последовало длительное молчание, после чего трубка разразилась возмущенной бранью:

– Ты что там, мать, совсем сбрендила? Что ты несешь? Как это Муратов не виновен? Разве не он пытался взорвать тебя вместе с иллюзариумом? Это, на минуточку, терроризм, статья 205 УК РФ, а ты мне тут рассказываешь про его невиновность. На этот раз, Агата, ты сама себя переплюнула в стремлении защитить клиента!

– Да честно, Илюш, не виновен, я не вру! Деду только что пришло сообщение от организатора смертельного розыгрыша!

– Кончай заливать!

– Олег Антипов далеко? Дай ему трубку, – попросила я, понимая, что от разговора с Лисицыным толку не будет.

– Олег-то тебе зачем? – недовольно осведомился следователь.

– Если прошу – значит, надо.

Послышалось шуршание, и после секундной паузы в динамике раздался голос оперативника:

– Привет, давно не виделись.

– Олег, послушай, что я скажу. Это важно. Вчера мой дед под видом заказчика розыгрыша со смертельным исходом связался с настоящим убийцей, и этот человек только что прислал электронное письмо, в котором говорится, что сегодня в восемь часов вечера он будет у нас на даче, где проведет подготовительные работы. Он просит всех убрать из дома, а чердачное окно оставить открытым. Мне нужно, чтобы кто-то помог задержать его. Я могу на тебя рассчитывать?

– Где и когда?

– Знаешь дачное место Загорянка по Ярославскому направлению?

– Само собой.

– Жду тебя на повороте к Загорянке в половине восьмого вечера. Там есть продуктовый магазин «У Людмилы», перед ним и встречаемся.

– Не вопрос, – бойко отозвался Антипов, отключаясь.

Я решила, что самое время позвонить Борьке, рассказать последние новости. Однако номер кудрявого друга по-прежнему был недоступен, и я не на шутку разволновалась. Набрав номер конторы, я услышала низкий голос секретарши Пермской:

– Адвокатское бюро «Устинович и сыновья». Чем могу помочь?

– Кира Ивановна, это Агата Рудь. Что-то я никак не могу до Бориса дозвониться.

– Господи, деточка, ты ничего не знаешь? – удивилась секретарша. – Бореньку машина сбила!

– Где, когда? – растерялась я.

– Ты думаешь, мы знаем? Из Эдуарда Георгиевича клещами подробностей не вытянешь! Знаем только, что Борис в шестой городской больнице на Басманной, я после работы зайти к нему собиралась, но если заедешь ты, думаю, Боря больше обрадуется.

Во время разговора с Кирой Ивановной бабушка замешивала берлинский пирог, который Борька любил сильнее всего, и всякий раз, когда бывал у нас на даче, умолял Иду Глебовну испечь эту вкуснятину. Через два с половиной часа бабушка ловко упаковала в бумажный пакет помимо пирога еще и вареную телятину, а также свои фирменные беляши – специально для Бореньки, как она сказала, передавая мне кульки и свертки. Поцеловав бабушку и велев ей не гонять по даче на коляске, а спокойно дожидаться деда, я уселась в машину и рванула на Басманную. Время близилось к четырем часам, и я с замиранием сердца ждала известий из иллюзариума.

А между тем Владлен Генрихович дежурил в машине перед экраном ноутбука, надеясь засечь момент, когда исполнитель заказа придет за деньгами. До выхода в отставку генерал Рудь возглавлял спецотдел «Сигма», курируемый ФСБ, и с тех времен у деда остались различные приспособления для всевозможных видов слежения. Делая вид, что причесывается, он прикрепил портативную камеру к светильнику на стене прямо напротив «Гуттаперчевого мальчика» и теперь ждал улова. Чтобы положить деньги в указанное место, Владлен Генрихович не пошел на спектакль, а сразу же после первого звонка, когда зрители устремились в зал и на него никто не обращал внимания, слегка потянул на себя картину, сунул руку за раму и, нащупав горизонтальную поверхность, положил на нее пакет. После чего пристроил картину на место и, дождавшись, когда фойе окончательно опустеет, вернулся в машину, где и приник к экрану монитора. Однако время шло, но за гонораром никто не приходил. Не понимая, что происходит, ближе к концу двухчасового сеанса дед отправился в кассу и купил билет на следующее представление. За полчаса до начала недоумевающий Владлен Генрихович вернулся в фойе и принялся шарить за картиной в поисках свертка, однако не обнаружил пачки денег и испытал небывалый азарт. Увлекшись поисками, дед сантиметр за сантиметром внимательно осматривал картину и не сразу заметил, что, перестав продавать программки, за ним наблюдает администратор Крестовская. Увидев проходящего мимо директора иллюзариума, Регина Казимировна тронула Стамболиди за рукав и глазами указала на странного зрителя.