Наталия Володина - Логово ведьмы

– Да мне уже не нужно, – отмахнулась Валя. – Мне лучше с каждым днем. Ты сама видела, я гимнастику делаю.

Они провели странный вечер. Им было хорошо вместе, но они не пытались преодолеть тонкую, как паутина, границу. Каждая из подруг осталась на своей территории – со своей тайной и своим нежеланием кого-то в нее посвятить. Во время разговора с Тарковым и Дмитрием Катя поняла, что Валя, возможно, имела отношение к тому, что с ней произошло. Сейчас ей казалось, что и Валин внезапный недуг тоже каким-то образом связан с ней, Катей. Она иногда ловила на себе Валин взгляд, в котором были и желание искренности, и страх перед нею. Но Катя не хотела откровений. Она переживала период понимания того, что самый близкий и самый знакомый человек – это все-таки другой человек.

– Валя, ко мне недавно приезжала Дина, подруга. Помнишь ее? Она лицо салонов «Черный бриллиант». Предложила в плане эмоциональной реабилитации пойти с ней на какой-то элитный прием. Знаешь, с демонстрацией нарядов, драгоценностей, с участием всяких звезд. Я подумала, давай пойдем вместе, когда тебе станет легче ходить. Посидим, посмотрим. Я как-то была с Диной. Все как в голливудских фильмах. Дина еще и платья в таких случаях дает.

– Давай. Почему нет? Я, честно говоря, здесь одна иногда просто на стенку лезу. Дима поздно приходит.

Простились, в общем-то, с надрывом. Каждая чувствовала, что вместе легче справиться с тем грузом, который просто повис на их душах. Но почему-то обе понимали, что рассчитывать придется только на себя.

Катя всю ночь лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к стуку дождя на крыше. Она никогда не знала одиночества, боялась его пуще всех несчастий, как все очень любимые женщины. И вот они встретились – она и ее одиночество, – и оказалось, что они друг другу интересны, что в их горьковатом союзе есть смысл. И лишь утром она подумала об Игоре, и по тому, как заныло ее сердце, поняла, что ему сейчас хуже, чем ей. Что ему хуже, чем всем. Но жалость и боль – не самые веские основания для того, чтобы продолжать общую жизнь. Нужно ждать, когда кровь разнесет по всем венам свою команду: рядом с этим человеком твое место. Только так и не иначе.

– Как дела? – Сергей неторопливо дошел до стула перед столом Славы Земцова, сел и задумчиво уставился на приятеля.

– Ничего. Хочу поскорее закончить дело Ивановой.

– Что с адвокатом?

– Назначили какую-то второстепенную личность, но он не спешит знакомиться ни с делом, ни с ней.

– То есть шансы на оправдание или условный срок минимальны?

– Их нет, Сережа. Психиатры Сербского дали заключение, что она не была в состоянии аффекта в день убийства. Это умышленное.

– А если все же…

– Гадалки не будет в деле, это мое последнее слово. Я не клоун и не хочу слышать радостный смех судьи и присяжных.

– Я у девочки был, у Марины.

– Зачем?

– Просто так. Куклу принес и клубнику. Она маме привет передала и сказала, что ждет.

– Привет передам.

– В салон позвонил, с Верой пообщался.

– Что намурлыкала рыжая кошка?

– Что хозяйка похоронила мать и вышла на работу.

– Я не буду общаться с уродом, способным предсказать смерть собственной матери с точностью до минуты.

– Вот в этом ее обвинять вряд ли можно. Я в Интернете порылся. Оказывается, Мессинг тоже предсказал смерть своей жены с такой же точностью, а потом чуть не умер от горя. Страшный дар. И совершить любое преступление с его помощью – нет проблем. Ты не можешь не попытаться что-то узнать.

– Ладно, убедил. Мне кажется, ты сам загипнотизированный. Но не сейчас. Через несколько дней. Вообще неудобно допрашивать человека сразу после похорон матери, не имея на то никаких формальных оснований.

Алена поставила машину у подъезда с мраморной отделкой и придирчиво осмотрела Дину. Темно-синий брючный костюм, серый полушубок из искусственного меха, волосы, собранные на затылке, и ни капли косметики.

– Ты выглядишь как вдова. О, господи, прости. Я знаю, что ты потеряла мужа. Просто твой естественный образ – это девушка-мечта, у которой не бывает горя, как у других женщин. Я к тому, что ты правильно оделась. Есть план по раскрытию возможного обмана?

– Да, он очень простой. Той колдунье, которую я сама нашла, я повесила лапшу на уши. Этой – скажу правду. Короче, все по обстановке.

– Так что же именно вы хотите узнать? – Ирина долго смотрела на снимок, который Дина протянула ей, а потом прямо, почти требовательно посмотрела ей в глаза. Дина ответила таким же прямым взглядом. – Вы сами мне сказали, что этот человек умер. Что вас теперь беспокоит?

– Беспокоит. Это мой друг. Он известный ученый, специалист по особо важным экспертизам. Он умер внезапно, во время следствия по одному тяжелому преступлению, которое пытались замять серьезные люди. Настолько серьезные, что я не верю в естественность этой смерти.

– Вам очень нужно это знать?

– Да.

Ирина глубоко вздохнула и закрыла глаза. Руки с тонкими пальцами безжизненно лежали на снимке. Дина увидела, как вдруг затрепетали длинные ресницы на смуглых щеках. Она не догадывалась, что Ирина сейчас уже не здесь, не в уютном кабинете. Она у холодного стола в морге. Резиновые руки патологоанатома, блеск скальпеля, сердце. Золотое сердце… Дальше, дальше… Тонкие пальцы мелко задрожали, сквозь сжатые зубы вырвался стон…

Дина с ужасом смотрела в широко открытые, страшные глаза Ирины, в которых были смерть и нечеловеческая боль.

– Сейчас, – пробормотала Ирина. – Сейчас. Одну минуту. – Она сжала виски руками, затем закрыла ладонями лицо. Ровно через минуту перед Диной вновь сидела строгая, красивая, спокойная женщина, которая внимательно смотрела на нее.

– Что? – не выдержала Дина.

– Я скажу. Я знаю этого человека. Это Александр Васильевич Масленников. Он в нашем институте был заведующим кафедрой патологоанатомии. Но мне было неизвестно о том, что он умер. Он не убит и не отравлен. У него практически разложились легкие. У больших ученых так бывает: вовремя не помогли себе, а потом уже было поздно. Он работал, испытывая страшные мучения, невыносимую боль. Но он, как вы говорите, работал.

– Я даже не знаю, что сейчас чувствую, о чем хотела бы спросить…

– Если вы не знаете, как проверить мою информацию, могу вам помочь. Нужно поговорить с патологоанатомом, который… Вскрытие было.

– А его жена сказала, что семья отказалась.

– На самом деле было. Вас устроила моя консультация? Или вы хотите меня еще каким-то образом проверить?

– С чего вы взяли, что я хотела проверить?

– Ничего сверхъестественного. Просто ко мне приходят не только темные бабки. Бывают и образованные, умные женщины, которые пытаются перехитрить самих себя.