Лариса Соболева - Белая кошка в светлой комнате

– Не торопись с выводами, – осадил его Щукин. – Давай-ка попрыгаем по версиям. Что у нас есть?

– Только Стас Тригуб, но у него алиби безупречное…

– Опять торопишься. Ты не раз столкнешься с безупречным алиби, а оно потом окажется фальшивым. И наоборот, частенько бывает, что алиби у человека не имеется, а он не виноват. Нет, Вадим, Стаса мы оставим в подозреваемых. Далее у нас идет Дарья Ильинична…

– Вы хватили! Сначала укокошила мужа, потом взялась за сыночка, а по прошествии многих лет решила и внука к праотцам отправить? Не спорю, случаются подобные инциденты, но в среде полного распада личности. И не в восемьдесят лет! Да бабулька после выстрела от отдачи пистолета рассыплется на составные части…

– Я с тобой абсолютно согласен, но! В день убийства Фрола – даже не в день, а в час – она приходила к бабушке Регине, которая тогда была молодой и красивой. Бабушка Даша закатила скандал, приревновав мужа к калеке, вырвала костыль и ударила свою так называемую соперницу, а через несколько минут Фрола Самойлова расстреляли у дома Регины Аркадьевны. Выстрелы производились со стороны подъезда.

– Архип Лукич, я не догоняю, куда вы клоните.

– В состоянии аффекта ревнивые женщины разве не способны убить мужа?

– Но мы расследуем покушение на Валентина, – совсем растерялся Вадик. – При чем тут Фрол Самойлов?

– Дело в пистолете, Вадим. Как он попал в руки современного стрелка? Если предположить, что Дарья Ильинична выкрала «вальтер» у мужа, затем убила его, то как-то этот же пистолет выстрелил в ее сына. Голову даю на отсечение, сама она в Георгия не стреляла. Как заверяла Дарья Ильинична, оба убийства совершены ее сестрой Василисой, что выглядит в ее интерпретации вполне убедительно. Значит, есть два варианта. Первый: мужа убила Дарья Ильинична, а ее сына Василиса, перед этим выкрав пистолет у сестры. Второй вариант: Василиса выбрала удачный момент, когда Дарья отправилась предъявить счет Регине, она же выслеживала Фрола, ведь наверняка следила и за сестрой после того, как сообщила ей о неверности мужа. Заодно она могла сообщить Фролу: мол, жена твоя у любовницы. А когда он приехал, застрелила его, надеясь, что в убийстве обвинят ее сестру. Годы спустя, видя, что сестра Дарья не получила наказания, она решила добить ее и застрелила сына.

– Ну а как вы связываете это все с покушением на Валентина? Вы же не случайно проявили интерес к жизни Фрола Самойлова?

– Есть и третья версия, о ней чуть позже скажу, а сейчас дай закончить. Если происходило так, как я только что говорил, то пистолет все время был у Дарьи Ильиничны. И кто-то взял его, или она сама отдала, не предполагая, зачем отдает. Мог этим человеком быть Стас Тригуб?

– Ой, не знаю, Архип Лукич, я уже запутался.

– А я тебе отвечу: мог. И чтобы обеспечить себе алиби, Стас Тригуб нанял… киллера. То есть, допустим, договорился с другом попугать Валентина, это ему удалось. Чтобы полностью исключить версию со Стасом Тригубом, я поеду завтра к Дарье Ильиничне и выясню этот вопрос.

– А я чем буду заниматься? – посмотрев на часы, спросил Вадик.

– Ты займешься четвертой версией. Работа предстоит нудная, сложная.

– Напугали. Что же я должен делать?

– Искать по справкам Огарева Никиту Георгиевича.

– Кого?!! – Вадик подумал, что ослышался.

– Огарева Никиту Георгиевича, – членораздельно повторил Щукин. – Понимаешь, вчера я просматривал папку нашего архивариуса Натана Ефимовича по убийству Хижняка. В него ведь тоже стреляли из пистолета «вальтер» и убили семью пулями. Честно скажу, я не надеялся обнаружить новые факты, но, читая список опрашиваемых свидетелей, вдруг натолкнулся на такие данные: Огарев Никита Георгиевич, родившийся в тридцатом году, работал на шахте под началом Хижняка. У меня сразу возникло предположение: что, если это тот Огарев – сын полковника Огарева? Поэтому мы сегодня поехали к Регине Аркадьевне и вынудили ее рассказать о событиях, которые не давали жить Фролу. Сознаюсь, я бы тоже просыпался от кошмаров, если б попал в такие обстоятельства. Мы не знаем, как сложилась судьба Никиты Огарева, где сейчас его брат. А если предположить, что Никита от кого-то узнал, что именно Фрол расстрелял его отца, узнал причины, по которым покончила с собой его мать? Нехорошая картина вырисовывается. Ведь Фрол только одному человеку доверился – Регине, а она, я уверен, никому не рассказывала о нем, кроме нас. Значит, Никита Огарев узнал историю гибели Георгия Денисовича в искаженном виде. Думаешь, не мог его сын задаться целью – отомстить за мать и отца?

– Получается, Хижняка тоже он грохнул?

– Этого сказать точно не могу, но все возможно. За твою версию говорит количество пуль и один пистолет.

– Так, подождите, – упредительно выставил ладони перед собой Вадик, чтобы Щукин не вздумал его перебить. – Он грохнул Хижняка или не он – дело пятое. Могу понять, что этот Никита Огарев грохнул Фрола. А Георгия за что? А кто в Валентина стрелял? Тоже он?

– Вадик, я пока не знаю. Но как одно из предположений твоя мысль имеет право на существование.

– Ого! А вы посчитали, сколько ему лет?

– Семьдесят четыре.

– Думаете, дедуля в такие почтенные годы способен семь раз выстрелить по человеку, который не сделал ему ничего плохого?! Я имею в виду Валентина.

Щукин молчал, а молчание, как известно, знак согласия. Вадик откинулся на спинку стула, позабыв о своем свидании, и участливо, можно сказать – с сочувствием, глядел на шефа, полагая, что у того ум за разум зашел или что-то в этом роде приключилось. Щукин прочел красноречивую мимику Вадика, но придираться к нему не стал: дескать, как смеешь, сопляк, думать обо мне, будто я чокнутый. Вполне возможно, он ошибается и на этот раз, и все версии ни к черту не годятся, а искать следует в другом месте. У Архипа Лукича был один расчет – логика, а она упорно вела его к Самойлову-старшему как основной точке отсчета. И Щукин попытался, как умел, объяснить то, что пока самому было неясно:

– Видишь ли, Вадик, если б Натан Ефимович не принес папки, я бы не додумался копаться в прошлом предков Валентина. Да никто не додумался б! На мою удачу или беду, они попали мне в руки. Ты сколько угодно отмахивайся от выстрелов в прошлом, но в них существует логическая закономерность, или, как говорят, причинно-следственная связь. Похоже, что из «вальтера» троих человек убила одна рука, а кто стрелял в Валентина – и для меня вопрос, который страшно хочется открыть. Пожалуй, у меня никогда не было подобного азарта в расследовании. И вчера, когда я наткнулся в длинном списке на фамилию Огарев… у меня внутри что-то екнуло. Почему там, где произошло первое убийство, стоит эта фамилия? Мыслью я вернулся к Фролу Самойлову, меня заинтересовало: что же он там натворил, из-за чего не имел покоя до конца дней? Жизнь проносится, как смерч, втягивая в свою воронку основные события, но в отличие от настоящего смерча, который выбрасывает предметы по мере ослабевания своей мощи, человек хранит их внутри. Чем старше человек становится, тем, случается, сильнее боль, обида, негодование, злость за украденные у него ценности. Я имею в виду не только материальные ценности! А сегодня… Впрочем, иди, Вадик, тебе пора, а то я разболтался. Завтра займись Огаревым. Кстати, не забудь Дениса Огарева. Ведь, по теории вероятностей, можно предположить, что они действовали вдвоем, а в случае с покушением на Валентина один стрелял, второй дожидался его в машине.