Советник юстиции

«Где дети и жена? Что с ними?» Он снова пустился бежать. Вокруг дома толпились люди, слышались взволнованные голоса, чей-то пронзительный плач, причитания. Ему казалось, что он сходит с ума.

И только тут, в это мгновение, Джаманкулов вспомнил о прокуратуре. Другого выхода, понял он, нет.

Наутро Джаманкулов был у районного прокурора. Он рассказал все, начав с зимы 1968 года, когда главный бухгалтер совхоза Никифоров сразу же после отъезда ревизоров, не нашедших никаких финансовых нарушений, взял из кассы сорок тысяч рублей.

Не раз кассир просил Никифорова или вернуть деньги, или представить оправдательные документы. Никифоров сначала обещал отчитаться платежными ведомостями, а затем в конце месяца без каких-либо документов списал эти сорок тысяч как израсходованные на выдачу заработной платы. Не раз Джаманкулов собирался заявить об этом работникам прокуратуры, но его намерения так и остались лишь добрыми намерениями. Побоялся.

Однажды ему самому понадобились наличные. Он строил дом, и тесть пообещал достать материал для кровли. Стройматериал нужен был позарез, а денег у него в это время не было.

Джаманкулов вспомнил, как главный бухгалтер брал деньги из кассы совхоза, и, следуя его примеру, тоже взял из кассы необходимые три сотни. «Потом верну», — решил он.

Деньги появлялись и исчезали. Позднее Джаманкулов стал брать и более крупные суммы. Новый дом требовал уюта, и Джаманкулов приобретал дорогие ковры, телевизор, холодильник.

Иногда он задумывался над тем, что его ожидает. Но хлопоты, связанные со строительством нового дома, а потом с покупкой мебели, новых вещей, отвлекали его от мрачных мыслей. Да и Никифоров казался надежной опорой. С таким не пропадешь, думал вконец запутавшийся кассир.

Недостачу денег скрывали разными путями. Часть кассовых документов попросту уничтожали. Однако, боясь разоблачения, Никифоров требовал от кассира, чтобы тот поджег контору и тем самым уничтожил все следы. Дважды Джаманкулов обещал главному бухгалтеру выполнить его требование, но каждый раз ему что-то мешало. Проще сказать — он боялся.

Джаманкулову везде чудились ревизоры. Страх не уходил и во сне, даже еще более обострялся.

А минувшим вечером главный бухгалтер вызвал его к себе в кабинет. Кроме Никифорова, там уже находился его сообщник, заведующий складом Маткурманов. Они насильно задержали Джаманкулова, связали и засунули в мешок, решив его утопить, потому что он слишком много знал о их преступлениях.

Внимательно выслушав рассказ Джаманкулова, прокурор района и следователь тут же отправились в совхоз. Что-то подсказывало прокурору, что история, которую поведал кассир, очень похожа на правду. Поэтому он никак не предполагал найти в совхозе главного бухгалтера и заведующего складом. Те, однако, оказались на своих местах и встретили прокурора, как ни в чем не бывало. Вид у них, правда, был усталый, осунувшийся, но это имело вполне естественное объяснение: ночью в поселке загорелся дом, и они вместе со всеми помогали тушить пожар.

Поведение главного бухгалтера, заведующего складом и шофера сразу же показало прокурору, что все это крепкие «орешки», и признания от них ждать нельзя. Нужно было найти убедительные доказательства преступления, которые и должны были послужить фундаментом для последующего расследования. Все это определило первые неотложные шаги следствия.

Тщательный осмотр машины, места происшествия с выездом к реке, поиск мешка, установление и изъятие одежды, которая была на подозреваемых в минувшую ночь, обеспечение сохранности бухгалтерских документов и срочный вызов ревизоров — вот далеко не полный круг вопросов, которые необходимо было решить в первый же день следствия. Работники прокуратуры со всем этим успешно справились.

Первоначальной проверкой документов при участии главного бухгалтера и кассира была установлена крупная недостача наличных денег в кассе совхоза. Одновременно подтвердились и показания кассира об отсутствии многих документов.

Допрошенный Никифоров с возмущением отвергал обвинения и утверждал, что о недостаче денег и утрате платежных ведомостей ничего не знал, что все это проделки кассира. Чтобы всю вину переложить на плечи другого, хитрый Джаманкулов сочинил теперь эту историю с мнимой попыткой убийства...

Все это бред, нелепая выдумка, и больше ничего.

Заведующий складом и шофер категорически отрицали ночную поездку на берег реки.

Что касается причин возникновения пожара, то никто толком ничего сказать не мог. Жена кассира показала, что, проснувшись где-то около трех часов ночи и не обнаружив мужа дома, она решила, что он снова играет в карты у Сабира. Она пошла его искать, а вернувшись, увидела, что дом горит. Уходя из дому, оставила зажженную керосиновую лампу на столе, поскольку после грозы света в поселке не было. Категорически утверждала, что газ был выключен. Где был ночью муж и почему все горелки газовой плиты оказались включенными, она не знала.

При тщательном осмотре дома были обнаружены корпус, головка и осколки лампового стекла, которые находились в разных местах.

Экспертиза пришла к заключению, что лампа была в полной исправности, резьба головки и корпуса не нарушена и части лампы оказались в разных местах дома не по причине самовозгорания и взрыва лампы.

Документальная ревизия по кассе установила недостачу более семи тысяч рублей. Одновременно ревизоры зафиксировали в актах, что в декабре из кассы были списаны пятьдесят восемь тысяч рублей без документального обоснования.

По подотчетам заведующего складом Маткурманова, недостачи товаров не было обнаружено, однако при встречной проверке расчетов с совхозрабкоопом выяснилось, что в отчете Маткурманова значится получение на 6,3 тысячи рублей постельных принадлежностей, которые магазин фактически не отпускал.

Никифоров полностью подтвердил выводы ревизоров, но категорически отрицал свою причастность к недостаче по кассе. В отношении бездокументального списания денег из кассы совхоза сказал:

— Когда принимал отчеты кассира, были налицо все платежные ведомости. О подложности их ничего не знал. Каждую ведомость проверять было некогда, да и кассиру доверял. Бывали неоднократные случаи, когда платежные ведомости подписывал позже, то есть когда по ним уже была произведена оплата. Это тоже неправильно, но, повторяю, доверял кассиру.

Джаманкулов, наоборот, говорил, что все хищения денежных средств производились с ведома и по инициативе главного бухгалтера. Он утверждал также, что в декабре 1998 года было похищено фактически 40 тысяч рублей, а не 58, как это записано в акте ревизии.

Никифоров, Маткурманов и шофер Ткаченко ведут себя сравнительно спокойно, что свидетельствует о их тщательной подготовке к защите. Они прекрасно ориентируются в сложившейся обстановке и знают, какими доказательствами против них располагает следствие.