Гарри Гаррисон - Месть Монтесумы

– Есть, сэр.

– Казначейству это не понравится.

– Да никому это не нравится, Стокер. – Едва сдерживаясь, Соунз повернулся к Тони, и тот загородился руками.

– Только не набрасывайтесь на меня, Соунз. Я виноват ничуть не более остальных. Нас провели, но ловко. Так что теперь нам надо нагнать этих людей и вернуть деньги.

– Другого пути нет.

Потратив добрых десять минут, Билли Шульц сумел кое-как срастить достаточно проводов, чтобы мотор завелся, хотя как минимум два цилиндра то и дело пропускали такты и стреляли, зажглась только одна фара, да и та лишь на ближний свет.

– Поехали, – сквозь зубы, как все последние приказы, процедил Соунз.

И поехали. «Кадиллак» прорвался сквозь преграду из тонкой колючей проволоки и загромыхал по проселку, вьющемуся вдоль околицы местечка по направлению к гравийному ответвлению шоссе.

– В какую сторону? – спросил Билли. Никто не ответил. Тони заметил людей, сидящих у стены дома неподалеку и открыл дверцу.

– Спрошу у них.

Подавив желание сорваться на бег, Тони вынудил себя двинуться вперед неспешной походкой, лопатками чувствуя буравящие, прожигающие взгляды. Но торопиться просто нельзя; в Мексике события развиваются в ином темпе. Подходя, он увидел, что женщина и дети отступают под защиту глинобитных стен домика. С места не тронулся только мужчина, прислонившийся к жерди, подпирающей кровлю. Во мраке лицо его, вдобавок затененное широкими полями шляпы, казалось лишь неясным пятном.

– Добрый вечер, – начал Тони.

– Добрый вечер.

– Ночь будет приятная.

– Как всегда.

– Сигарету?

– С удовольствием.

Они закурили, и Тони указал в направлении, откуда они приехали.

– У нас случилась небольшая авария, и возле арены порвали проволочную изгородь. Если я дам вам деньги на ремонт, не будете ли вы добры передать их по назначению?

– Почему бы и нет.

Заплатив, Тони двинулся прочь, – чтобы тут же окликнуть через плечо:

– Минут пять назад тут проехала другая машина. Вы случаем не видели, в какую сторону?

– Видел. Вон туда, на юг.

– Adios. [33]

– Adios.

– Ну? – Задержка повлияла на настроение Соунза отнюдь не лучшим образом.

– На юг.

– Вы уверены?

– Есть только один способ выяснить.

Они помчались сквозь ночь, обметая путь единственным тускло-желтым лучом света фары, среди обступивших дорогу темных силуэтов кактусов. Впереди мелькнула фигура одинокого пешехода, обернувшегося и поднявшего руку в надежде остановить попутку. Билли резко объехал его, даже не притормозив.

– Стой! – крикнул Тони, и Билли инстинктивно ударил по тормозам, машина под визг шин пошла юзом и остановилась поперек дороги.

– Я жду объяснений, Хоукин, и без дураков.

– Тот человек – он их шофер.

Все ринулись из машины очертя голову, размахивая пистолетами, а Стокер даже приготовил гранату со слезоточивым газом. Обступили пленника со всех сторон, тыча в него пистолетами, а он лишь стоял, вытянув руки по швам.

– Я простой шофер, – неспешно выговорил он. – Нанятый, наверное, за немецкую нацию, чтобы водить машину. Делаю, как велено. Мне велено выйти из машины и пешком возвращаться в город. Я выхожу из машины и возвращаюсь в город.

– Говори правду, а то!..

– Дайте мне его на десять минут!

– В сумке есть пентотал натрия.

Тони потянул Соунза в сторонку. Тот нехотя, но последовал за ним.

– Я могу разговорить его, – сообщил Тони.

– Как?

– Довольно просто, если вам надо знать. Видите ли, он, ну, связной между мной и израильтянами. Выяснив что-нибудь о Робле, я должен был передать весточку Генриху.

– Kraut! [34]

– Он еврей, химик. Позвольте мне отвести его в сторонку, чтобы другие не слышали.

– Вы ему доверяете?

– А разве у нас есть выбор? Не забывайте о миллионе…

– Давайте побыстрей, давайте же, – скрипнул Соунз зубами.

В сопровождении лучей фонариков и явственно поблескивающих под ними пистолетов Тони отвел Генриха на обочину.

– Пожалуйста, расскажите мне, что произошло.

– В точности то, что я рассказал, кроме того, что вдобавок я проголосовал вашей машине. Мне велели сойти с дороги. Они ударились в бега. Заплатили мне и сбыли с рук.

– Вам известно, куда они направляются?

– Нет. На сей счет они были весьма немногословны. Быть может, мне удастся вам помочь, но сперва я должен телефонировать Якову Гольдштейну. Не спрашивайте! – Он загородился открытыми ладонями. – Больше ничего я вам сказать не могу, пока не переговорю с Яковом.

Тони взмахом руки подозвал Соунза.

– Быть может, этот человек сумеет нам помочь, но сначала ему надо позвонить.

– Не нравится мне это, Хоукин.

– У вас идея получше? Что еще мы можем сделать – разве что подвергнуть его пытке?

Всю дорогу до Куэрнаваки Соунз упорно раздумывал о чем-то, а Генрих невозмутимо сидел между агентами, не обращая внимания на пистолеты, упирающиеся ему в ребра с обеих сторон. Как только впереди замаячили городские огни, Соунз выпрямился и огляделся, затем постучал Билли Шульца по плечу, указав на знак «TALLER MECANICO».

– Поезжайте туда, надо починить машину, прежде чем двигаться дальше. – И бросил последний испепеляющий взгляд на Генриха. – Вы, ступайте к телефону, но мы все время будем рядом.

– Не нравится мне это, – уныло пророкотал Стокер, лаская пистолет.

– А мне нравится. Это моя операция. Если хотите вернуть груз в казначейство, делайте, как я сказал.

Тони набрал номер собственноручно, а остальные обступили Генриха плотным кольцом. На звонок ответил знакомый голос.

– У нас неприятности. Генрих здесь, хочет поговорить с вами.

– У всех неприятности. Давайте его.

Разговор проходил на гортанном, невнятном иврите, что пришлось Соунзу совсем не по вкусу. Тони отправился поговорить со старшим механиком, качавшим головой при виде обширных повреждений, и дал ему стимул к быстрому и безупречному ремонту. Елизавета Злотникова сидела на заднем сиденье с поддельным полотном, изучая его и бормоча под нос.

– Его еще можно было бы восстановить. – У нее в глазах стояли слезы. – Если только удастся получить остальную часть полотна. Зачем они пустились на подобное?!

– Даже не представляю. Может, хотят провернуть этот номер еще три раза в трех других уголках мира с тремя остальными уголками картины. – При этой мысли оба содрогнулись. – А может, кроме уголка, у них ничего и не было.

– Но это же бессмысленно!

– Да во всем случившемся за последнее время особого смысла не просматривается.

Тут Соунз окликнул его, и Тони присоединился к группе, сгрудившейся в тесной конторе мастерской. Настенный календарь годичной давности расхваливал достоинства шин «Генерал Попо», подкрепляя свои утверждения фотографией самого генерала с туловищем из покрышек. Ему категорически возражал календарь текущего года, где добродетели шин «Эскади» сопровождал снимок девушки, одетой только в ацтекский головной убор. Высморкавшись в большой красный платок и осмотрев результат, Генрих остался им доволен и заговорил: