Галина Романова - Крестный папа

— Почему ты не хочешь, чтобы приехал твой отец? Ты его боишься или за него?

— И не за него и не его, — криво ухмыльнулся Игорь. — Просто сейчас в наших с ним взаимоотношениях наблюдаются некоторые трения. Я не принимаю его линию, он — мою… Ну, в общем, тебе это неинтересно. Мы долго с ним спорили…

— Как долго? — вставила Лариса.

— Полгода… Так вот если я сейчас его вызову, то тем самым признаю собственные ошибки. Ему, конечно, это будет на руку, а мне…

— Ага, понятно, делите с папкой сферы влияния. Отпрыск возжелал отсоединения, а предок ни в какую. Подобный конфуз ему на руку, будет чем лишний раз щелкнуть тебя по носу. Так, что ли?

— Почти угадала, — хмыкнул Игорь, устав изумляться ее проницательности.

— Ладно, — она обреченно махнула рукой. — Я что-то приблизительно в этом духе и предполагала, потому…

— Что потому?

— Потому и отвезла деньги эти подальше.

— И как далеко?

— Километров сорок будет. Вернулась к подъезду. Взяла машину и укатила, пока ты тут по моим шкафам шарил.

— Я не… — попытался возразить Игорь, но, натолкнувшись на ее всепонимающий взгляд, замолчал.

— Сейчас будем обыгрывать второй вариант: как тебя вытащить из квартиры и вывезти со двора, кишащего ищейками. Конечно, в данном случае я рискую намного больше, но после того как мой коллега сегодня едва не упал в обморок при виде твоих денег, на первый вариант я особо и не рассчитывала. Потому что может оказаться, что у нас совсем не будет времени. Идем за мной…

То, что предложила ему Лариса, повергло Игоря в ужас. Он, уважающий себя мужик и заставивший, чтобы его уважали другие, должен рядиться в бабьи тряпки?!

— Нет! Нет, нет и нет! — отшвырнул он от себя длинный джинсовый сарафан. — Ни за что! Я что тебе, пидор, что ли?!

— Нет, ты придурок, — поймала она на лету одежду. — Больше вариантов твоего спасения у меня нет. Если не согласен, я открываю дверь и выталкиваю тебя силой. Мало того, что ты свалил на мою голову массу своих собственных проблем. Заставил волноваться, переживать и отчаянно трусить. Мало того, что после твоего отъезда у меня могут возникнуть проблемы с местными авторитетами. Так ты еще тут мне детский сад будешь устраивать?! Вали отсюда к чертовой матери!

После недолгих колебаний Игорь все же облачился в ее наряд, натянув попутно на голову широкополую соломенную шляпу.

— На хрен тебе это сомбреро, скажи? — недовольно заворчал он, подкрашивая глаза и разукрашивая губы ярко-алой помадой.

Лариса промолчала. Подойдя к окну, она осторожно выглянула наружу. В забрезживших сумерках ей удалось рассмотреть пустующую скамейку напротив подъезда.

— Так, теперь давай быстрее! — скомандовала она. — Видимо, у них пересменка, или парень в туалет захотел, но нам надо успеть проскочить, пока никого нет…

В подъезде темнота стояла кромешная. Держась за руки, молодые люди спустились на первый этаж и замерли перед дверью.

— Веди себя как можно спокойнее, — одновременно прошипели они друг другу и, не удержавшись, прыснули.

Распахнув дверь и продолжая смеяться, они едва ли не вприпрыжку добрались до машины — светло-серой «копейки», и, упорно игнорируя изучающий взгляд вернувшегося на свой пост парня, выкатили со двора…

— Эта сука врет!!! — Виталий изо всех сил пнул ногой лежавшую у его ног девушку. — Говори, падла!!!

Истерзанная донельзя жертва молчала, издавая лишь какие-то булькающие звуки. Она лежала на животе, сильно вздрагивая всем телом. Платье на ней задралось, обнажив длинные стройные ноги, сплошь покрытые синяками и ссадинами. Кисти рук, крепко перетянутые леской, кровоточили. Пальцы были судорожно сжаты.

— Слышь, Серый, я ее щас уделаю, — просипел вошедший в раж Виталий.

— Оставь, — Серафим усталым жестом провел по глазам. — Она правду говорила, я уверен. Не свирепствуй зря. Хотя все равно кончать придется…

— Ну а бабки-то где? — слезливо протянул напарник и обессиленно упал на табурет. — Что делать-то теперь? Может, она брешет, может, еще поработать, а, Сим?

— Да ладно тебе! Видели же, как Игорь передавал ей кейс в окошко переговорного пункта? Видели. Чего тебе еще нужно? Она отнесла его, куда было велено…

— И где они?

— А вот это хороший вопрос, — Серафим задумчиво потеребил нижнюю губу. — Девку мы взяли утром. Деньги она отвезла на указанное место за час до этого. Мы прибыли туда спустя два. Значит, кто-то за это время сумел их забрать. Но кто?.. Ладно, я еду домой, а ты прибери тут все.

— А что дальше-то? — Виталий растерянно смотрел на хозяина, боясь поверить в то, что они проиграли. — Сваливать, что ли?

— Должно быть, так…

Серафим, отпустив шофера, сел за руль и медленно поехал по направлению к дому.

Вот и все! Раз в жизни хотел сыграть по-крупному и облажался. Теперь опять в бега, под чужим именем, под чужой личиной, только на этот раз все будет гораздо сложнее. Это тебе не менты ленивые, которые развесят фотки на стенде и тут же о тебе забудут, хоть подходи и у них прикуривай. Здесь каждая «шестерка» будет землю из-под себя рыть, лишь бы угодить этому змею. Тот же свояк сдаст и не почешется. Что своих людей давал ему в помощь, про то забудет или наплетет, что под угрозой это делал. Будет перед Ильдаром жирным задом вилять, это точно, если уже не успел отзвонить…

Окна дома не светились, значит, прислуга уже легла. Семьи у него не было. По молодости некогда было — судимость за судимостью, потом деньги начал делать, начав буквально с рубля, а теперь уже вроде и ни к чему. Девок полно кругом, только свистни. Работа домашняя исправно ведется, кухарка с горничной деньги старательно отрабатывают. А семья — это лишний геморрой к старости…

Серафим открыл входную дверь и, нашарив выключатель, включил свет в огромном холле. Чисто, прохладно и пусто.

— Танька! — зычно гаркнул он. — Иди сюда!

Татьяна, деревенская девица с пухлыми руками, ногами и остальными частями тела, была выписана им из дальней сибирской деревни. Она приходилась родственницей его давнишнему подельнику и служила у него горничной. Целыми днями она мыла, скребла, пылесосила, вытирала пыль. Зная, как хозяин любит чистую душистую постель, она меняла ее на неделе раза по два, по три, перестилая в шкафу чистые простыни и пододеяльники высушенными загодя травами. Ну а когда Серафим приказывал на этих самых простынях с ним покувыркаться, то не особенно и роптала.

Думая, что сейчас как раз тот самый момент, она наскоро пригладила волосы, выбившиеся из длинной толстой косы, прыснула на потное от долгого спанья тело дезодорантом и, не одеваясь, поспешила на зов.

— Чего голышом притащилась, корова толстопятая? — полоснул взглядом по ее белым телесам хозяин.