Галина Романова - Крестный папа

Мотор старенькой машиненки исправно трудился, увозя их все дальше и дальше за город. Лариса сосредоточенно смотрела на дорогу, всем своим видом показывая, что не желает разговаривать. Игорю тоже было не до разговоров. Скрестив руки перед грудью, он насупленно молчал, мысленно призывая себя к благоразумию.

Подумаешь, недотрога выискалась! Ну, задел ее по груди пару раз, пока в машину усаживались и ремни пристегивали. Ну, по неосторожности облокотился несколько раз, пока переодевался в брюки и футболку, одолженную у нее. Ну, положил руку ей на колено, и что? Сразу шипеть и оскорблять?! Чего, собственно, из себя корчить, коли он по фотографиям все знает о темной стороне ее жизни.

Живет себе, понимаешь, леди «Икс». Исправно трудится. Связей порочащих не заводит. А раз в год ездит куда-нибудь к морю и отрывается там по вышке. Сколько их — брошенных и забытых ею? Сколько растоптанных сердец она оставила после себя?

«Еще одна попытка дотронуться до моей груди, и я останавливаю машину! — едва не передразнил он ее вслух, вспомнив, как гневно она вскинула брови. — Все бабы — суки! И тот, кто смеет утверждать обратное, — кретин!»

Встречная машина, не желая переключать дальний свет на ближний, ослепила их фарами. Лариса вполголоса чертыхнулась и немного сбавила газ. В ярком свете Игорь успел заметить сосредоточенно сдвинутые брови девушки, и почти тут же глаза его сместились много ниже.

Какова она без одежды, он уже успел рассмотреть, благо те купальники, что были на ней на фотографиях, одеждой назвать было затруднительно. А вот какова она…

— Черт! — выругался вполголоса Игорь, невольно испугавшись силе желания.

— Что случилось? — Мгновенно среагировав, Лариса нажала на тормоз. Машину слегка вынесло на обочину. — Что случилось?

— Ничего, далеко еще? — буркнул он недовольно, стараясь не обращать внимания на шум крови в ушах.

— Мы почти приехали. Еще метров двести.

Она вновь завела машину и через несколько минут, съехав с трассы, вильнула в сторону невысоких строений, освещаемых уличными фонарями.

— И что мы здесь имеем? — закрутил Игорь головой.

— Здесь мы имеем автостоянку для дальнобойщиков. Дешевый сервис: придорожная гостиница с плохо простиранным бельем, недорогие обеды с пригоревшими бифштексами и наполовину разбавленный бензин, — улыбаясь, ответила Лариса и вылезла из машины. — Ох, хорошо-то как! Ночь — просто чудо…

Ночь действительно была чудесной. Легкий ветерок, немного облегчивший дневную жару. Миллионы небесных светил над головой. И нежный шорох листвы придорожных берез.

— Ну, идем за мной, — почти весело приказала она и пошла по направлению к строению с вывеской «Кафе Уютное».

Какой путник вздумал назвать так придорожную харчевню, неизвестно, но уютом в данном заведении и не пахло. Заплеванный пол. Обшарпанные, плохо промытые столы, засиженные мухами окна и светильники, сработанные кустарными мастерами в дружественном Китае.

Брезгливо осмотревшись, Игорь последовал за Ларисой в подсобное помещение. Они прошли узким коридором и, толкнув обитую войлоком дверь, очутились в маленькой конурке. Вот данное помещение вполне могло претендовать на то, чтобы его назвали уютным. Мягкий свет красноватого абажура под потолком. Аккуратно застеленная дорогим пледом кровать у стены справа от входа. Два велюровых кресла и столик между ними, на котором стояла плетеная корзинка с массой разноцветных клубков шерсти. На полу шкура убиенного кем-то медведя, а на окнах красивые кружевные занавески, причем кружево было на редкость искусной ручной работы.

Обитатель, вернее, обитательница этого преинтереснейшего жилища стояла у окна спиной к вошедшим и что-то сосредоточенно разглядывала в ночи.

— А-а, Ларочка, — пропела она глубоким контральто, повернувшись на стук входной двери. — А я уже волноваться стала. Обещала к ночи приехать. Ночь вовсю скачет по полям и лугам, а моей стрекозы все нету.

— Тетя Наташа, — Лариса скинула босоножки у порога и с глубоким вздохом облегчения рухнула в одно из кресел, — вот это — Игорь. То, что я у вас оставила сегодня вечером, принадлежит ему…

— Поняла…

Она метнулась к шкафу и согнулась над нижним выдвижным ящиком.

Тете Наташе на вид было лет пятьдесят пять. Но ей с таким же успехом можно было дать и шестьдесят, и семьдесят, настолько обманчива внешность женщины в этом возрасте.

Высоко взбитые седые волосы. Пухлые румяные щечки. Высокая и полноватая, она двигалась с удивительной грацией. За сеткой глубоких морщин прятались проницательные голубые глаза. Именно этот взгляд и не давал Игорю покоя. Он прожигал его внутренности, заставляя мысленно агонизировать в адских муках угрызений совести.

— Вот, пожалуйства, — протянула ему тетя Наташа картонную коробку из-под фена «Ровента». — Ларочка велела сберечь для вас. Все здесь в целости и сохранности…

Игорь взял в руки коробку, попутно метнув недовольный взгляд в сторону безмятежно улыбающейся Ларисы. Интересно, насколько та была откровенна с тетушкой?

— Вы посидите, а я сейчас покушать что-нибудь организую, — заторопилась хозяйка, скидывая домашние тапочки и надевая стоптанные туфли. — Возвращаться-то сегодня не след, поздно уже. У меня переночуете, а утром, голубки, каждый в свою сторону. Лариса, детка, исхудала-то как! Мосолики сквозь кожу светятся…

Попричитав немного, тетка ушла, хлопнув дверью.

— Чего ты ей наговорила? — вцепился сразу в Ларису проницательный взгляд Игоря.

— Сказала, что ты мой жених. У тебя неприятности. Нужно припрятать до ночи коробку. Если я не приеду этой ночью, велела вскрыть коробку и прочесть послание, оставленное мною под крышкой, а потом идти в милицию. — Лариса вытянула ноги и устало вздохнула: — Я останусь до утра. Ты — как пожелаешь. Денег ровно столько, сколько я извлекла из-за трубы мусоропровода…

— Не хочешь поиметь процент? — на всякий случай поинтересовался Игорь, заранее догадываясь о ее реакции.

— Издеваешься? — без лишних эмоций спросила Лариса, широко раскрыв глаза. — Мой процент в этом деле — это моя безопасность. А ее-то как раз ты мне гарантировать и не можешь.

— Я же поклялся! — едва не стукнул он себя кулаком в грудь.

— Речь даже и не о тебе. Хотя до конца свободной почувствую себя, лишь усадив тебя в кабину какого-нибудь дальнобойщика и сделав тебе реверанс на прощание…

— Так не терпится? — Игорь хищно прищурился. Он не мог отрицать, что ее пренебрежительное отношение к его мужскому естеству сильно его задевает. — Чем же я тебе не приглянулся? Ростом не вышел или, быть может, физиономией?

— Манерами, уважаемый, — Лариса подняла руки над головой, не замечая, как четко обозначилась ее грудь, и похлопала ладошками по стене. — Манерами в период знакомства…