Эва Баш - Детектив Мэд Мёрдок [litres]

– Встань с колен, дитя моё, – придерживая за локоть, пастор помог Элизабет подняться и, усадив её обратно на скамейку, закрыл дверь, снова отделяя собравшихся в участке от любопытных глаз. – Продолжай, – мягко произнёс он, присев напротив и взяв её ладони в свои.

– Мой отец – Реджинальд Харгрейв. Многие знают его как Одноногого Реджи, прозвище, которое он очень любит, ведь оно роднит его с теми, на кого он всегда хотел быть похож и не пожалел бы для этого ничего. С самого рождения я была для него товаром, пропуском в тот мир … Обо мне заботились как о ценном предмете, выставленном в витрине магазина, с которого время от времени нужно смахивать пыль и следить, чтобы свет прожекторов подчёркивал нужные достоинства. Покупатель должен уйти довольным. Меня обещали главе мафиозного клана. В семнадцать лет он забрал меня из дома и… спустя год вернул отцу, хотя мог просто бросить в море, как всех остальных неугодных. Я не смогла забеременеть, как он ни старался… О, как он кричал! Твоя дочь холодна, как льды Антарктики! Суха, как пустыня Сахара! – засмеялась она, прикрыв пальцами губы, но вдруг снова стала серьёзной. – Я должна была возглавить бизнес. Я должна была стать помощницей отца, а не мой братец. Наследник. Надежда и опора … Жалкий трус и предатель! Он ведь транжирил наши деньги направо и налево! Одни только автомобили, которые он разбивал, не проездив на них и недели! Или эти девицы, которые вились вокруг него, – бриллианты, меховые манто! Ему было плевать на нашу мебельную фабрику и лесопилки! А я знала, как добиться прибыли, знала… но… кто станет слушать женщину? Рэндалл подвернулся как нельзя кстати. Это оказалось так просто! Робкие взгляды из беседки, и вот он стоит на пороге дома с букетом цветов! Отец был счастлив избавиться от меня. Порченый товар принёс прибыль. Достойная партия, каких поискать, – богатый адвокат, который однажды может пригодиться… Да! Пригодиться мне. Мы заключили договор. Да, мы не были супругами в том смысле, который обычно принято в это вкладывать. У Рэндалла были свои достаточно необычные предпочтения…

– Убивать шлюх, – вполголоса сказала Мёрдок, но Элизабет услышала и повернулась к ней.

– Что? Не-ет! Он не убивал их! Истязал – да, но… он же падал в обморок от вида одной-единственной капли крови… О бедный-бедный Рэндалл. Мне не хотелось его убивать, но я видела, как сюда заходил Филипп Прескотт… Я слишком далеко зашла, чтобы позволить Рэндаллу всё испортить. Я приходила сюда ночью, но трое охранников – это слишком… А тот, кто сторожил утром, оказался сговорчивым. Я дала ему денег, чтобы он потерялся до вечера и никому не говорил о том, что я была здесь. Да, похороны Прескотта были хорошим шансом, если бы не вы, у меня всё получилось бы!

– А ведь он всего лишь рассказал Скотти об Одноногом Реджи, – заметила Эм.

Элизабет обернулась снова, пытаясь понять, говорила ли детектив правду.

– Да, – наконец сказала она, – это была наша легенда. Я прикрывалась именем отца, чтобы создать свой собственный бизнес.

– Игорный дом?

– Да, – кивнула миссис Мейсон, встряхнув спутавшимися локонами. – Сейчас это одна из немногих сфер, которая открывает перспективы, даёт связи и приносит доход. Игорный дом в Гринбелле должен был стать началом, я планировала развиваться и дальше, на север и запад. Строительство новой дороги было бы очень кстати, и контракт был уже практически у меня в кармане…

– Но тут вмешался Прескотт.

Лиз поджала губы и опустила голову.

– Да. Старик не хотел сделки и не боялся угроз.

– Я слышала, что он согласился в итоге.

– Да и… нет. Я не доверяла ему. У него был свой план. Он мог испортить всё. А потом они вдруг сдружились с Салли Квин. Они не показывали этого на людях, но мы с Рэндаллом знали, что они часто встречаются у него в лавке. Это был хороший шанс. Подловить их. Обвинить в адюльтере. Я следила за ними. Офисы Рэндалла и лавка Прескотта когда-то были частью одного дома, их соединяет лестница. Она как раз над подсобкой, и оттуда можно не только слушать, но и смотреть. И мы смотрели и слушали, но оказалось, что они не любовники! Но то, что они делали, было гораздо лучше. Для меня. Они покрывали беглых преступников! Я рассказала об этом шерифу, но вместо того, чтобы сделать что-то, он уехал из города «проверить факты». Он отсутствовал слишком долго, и я не могла столько ждать, и тогда… Я знала, что в то утро Прескотт собирался отвезти какие-то припасы бандитам, а потом они должны были встретиться с Салли. Я планировала оставить кое-какие улики…

– Какие улики? – уточнил Адамс, отрываясь от своих записей.

– Сперму.

– Сп… чью? – удивлённо поднял он бровь.

– Рэндалла, естественно. Я принесла её в шприце и должна была оставить в подсобке до их встречи, а потом зайти и… стать случайным свидетелем, но я плохо рассчитала время. Они с Салли пришли в лавку, когда я была в подсобке. Они поговорили, и она ушла, а он застал меня. Я не знала, что делать. Отступать было поздно, и шанс был хороший, шерифа ведь нет в городе… А эти топоры… они так красиво стояли вдоль стены. Я думала, что поступаю правильно и никто никогда не подумает на меня. Откуда мне было знать, что ты частный детектив!

– Знаешь, Лиз… никто бы и не подумал, если бы ты не решила пристрелить своего несчастного супруга, – печально усмехнулась Мёрдок, глядя, как пастор всё ещё продолжает сжимать её ладонь.

Для него она всего лишь была очередным заблудшим дитятей, а не хладнокровной убийцей. Хотелось бы Эм иметь столько же милосердия.

– Элизабет Мейсон, – словно очнувшись от анабиоза, подал голос Кэмпбелл. Поднявшись из-за стола, он отряхнул мундир и, вытаскивая на ходу наручники, подошёл к Лиз, – вы арестованы по обвинению в убийстве Уильяма Прескотта и Рэндалла Мейсона.

В каменной церкви было прохладно. Свет едва проникал сквозь небольшие сводчатые окна, освещая людей на скамьях и гроб с закрытой крышкой у алтаря. Мёрдок сидела на последнем ряду между отцом и Стэном. Под размеренный голос отца О’Грэйди она размышляла о событиях последних дней. Как странная череда случайностей складывалась наконец в единую картину. Она подозревала, что Рэндалл может быть причастен к смерти Прескотта, но никак не могла предположить, что это сделала Элизабет. Всё-таки Эм зря продолжала недооценивать женщин. Живя в мире мужчин, она смотрела на женщин их глазами. Ставила себя в противоположность, но, может быть, не стоило? У неё и Элизабет было больше общего, чем ей хотелось бы. Они обе шли к тому, чтобы быть равными мужчинам. Только делали это разными способами и по разным мотивам. Элизабет хотела справедливости. Мёрдок хотела свободы. В принципе, обе они получили желаемое. Наказание, которое Элизабет понесёт, будет вполне справедливым. Каким бы заносчивым и неприятным типом ни казался Уильям Прескотт, он не заслужил такой смерти. Даже Рэндалл не заслужил, и, что удивительно, он не выдал жену Скотти. А уж Мёрдок не сомневалась, что Мясник Скотти знает, как выбить признание. Сказал бы Рэндалл Мейсон правду ей ?