Холли Джексон - Хороших девочек не убивают [litres]

– Питбуль, – поправила его Пиппа. – Это питбули ничего не выпускают.

Макс улегся на бордовое покрывало.

– Какая разница? Выкладывай, что тебе надо?

– Я уже сказала. Насколько близко ты на самом деле знал Энди?

– А я уже ответил. – Он оперся на локоть и бросил взгляд куда-то через плечо Пиппы. – Я едва ее знал.

– Хм. – Пиппа прислонилась к двери. – Просто знакомая, а?

– Да, именно так. – Он почесал нос. – Откровенно говоря, твой тон начинает меня слегка раздражать.

– Ну-ну. – Она проследила за взглядом Макса. На дальней стене висела пробковая доска, еле видная за постерами, фотографиями и всякими другими бумажками. – А меня все больше начинает интриговать твоя ложь.

– Какая еще ложь? Повторяю, я едва знал Энди.

– Интересно. У меня был разговор со свидетельницей, которая присутствовала на том самом отрыве в марте двенадцатого года. Она сообщила, что несколько раз видела вас наедине, и вы смотрелись как сладкая парочка.

– Кто эта свидетельница?

Еще один мгновенный взгляд на доску.

– Я не раскрываю свои источники информации.

– Бог ты мой! – Макс разразился низким гортанным смехом. – А девчонка-то реально возомнила себя полицейским! Очнись, красавица!

– Не увиливай. Отвечай, ты действительно тайно встречался с Энди за спиной у Сэла?

Макс снова расхохотался.

– Сэл был моим лучшим другом.

– Это не ответ. – Пиппа скрестила руки.

– Нет, я не встречался с Энди Белл. Еще раз говорю, я едва ее знал.

– Однако свидетельница видела вас вместе, причем вы вели себя так, что она приняла тебя за бойфренда Энди! Как ты это объяснишь?

Макс закатил глаза, и Пиппа улучила момент, чтобы рассмотреть доску. Записки и напоминалки покрывали ее в несколько слоев, уголки местами завернулись. Добрую половину доски занимал большой постер «Бешеных псов»; в верхней части были приколоты глянцевые фото – Макс на лыжах, Макс занимается серфингом.

– Не знаю, кто твоя свидетельница, только она заблуждается. Наверное, спьяну показалось. Так что твой источник ненадежен.

– Ладно. – Пиппа прошлась вправо, затем вернулась обратно, постепенно приближаясь к доске, но так, чтобы Макс ни о чем не догадался. – Продолжим. – Она сделала еще шаг, подбираясь все ближе к цели. – Значит, ты утверждаешь, что на том отрыве ни разу не беседовал с Энди с глазу на глаз?

– Насчет «ни разу» – теперь не вспомню, однако это не то, на что ты намекаешь.

– О’кей. – Пиппа стояла уже в паре футов от доски. – А почему ты все время пялишься сюда? – Она повернулась на каблуках и начала перебирать приколотые к ней листки.

– Эй, прекрати!

Кровать издала громкий стон – это Макс вскочил на ноги.

Глаза и пальцы Пиппы сканировали доску. Напоминалки, листочки с названиями фирм и списками выпускников, флаеры, детские фото Макса на больничной койке…

За спиной тяжело затопали босые ноги.

– Это личное!

И тут она увидела уголок белой бумаги, торчащий из-под «Бешеных псов». Она успела выдернуть листок за миг до того, как Макс схватил ее запястье. Пиппа развернулась, и оба уставились на фото в ее руке.

Пиппа разинула рот.

– Чтоб тебя! – Макс отпустил ее руку и взъерошил свою нечесаную шевелюру.

– Просто знакомая? – выдохнула Пиппа.

– И кто ты после этого? Явилась и роешься в моих бумагах!

– Просто знакомая? – повторила она и сунула фото прямо ему в лицо.

Энди сфоткала свое отражение в зеркале, стоя на полу в белую и красную плитку. Поднятая правая рука сжимает телефон, пухлые губы выпячены вперед, глаза смотрят прямо в камеру; из одежды только черные трусики.

– Не желаешь объяснить?

– Нет.

– О, ты предпочитаешь сначала объясниться с полицией? Я могу это организовать. – Пиппа смотрела на него в упор, делая вид, что отступает к двери.

– Не надо драматизировать. – Макс выдержал ее взгляд. Его прозрачно-голубые глаза словно остекленели. – Фото не имеет ничего общего с исчезновением Энди.

– Вот пусть полиция и разберется.

– Нет, Пиппа. – Он преградил ей путь. – Не делай поспешных выводов. Энди не давала мне свое фото. Я его нашел.

– Нашел? И где же?

– В школе. Валялось на полу. Я его нашел и сохранил. Энди ничего не знала. – Макс уже почти умолял.

– Фото обнаженной Энди вот так просто валялось на полу? – Пиппа всем своим видом выражала недоверие.

– Да. В углу классной комнаты. Клянусь.

– И ты никому не рассказал, что нашел его? Даже самой Энди?

– Нет. Я просто взял его себе.

– И почему?

– Не знаю. – Он повысил голос. – Мне захотелось его сохранить. Потому что Энди… сексапильная. А потом… мне показалось неправильным выбросить его… после… Не осуждай меня. Энди сделала это фото; она явно хотела, чтобы ее увидели такой .

– Думаешь, я поверю? Просто нашел фото обнаженной Энди, девушки, с которой ты обжимался на вечеринках…

– Это совершенно разные вещи. Я шушукался с Энди на вечеринках не потому, что мы были любовниками, и храню ее фото тоже не потому, что мы встречались. Мы действительно не были вместе. Никогда.

– Значит, ты подтверждаешь, что на той вечеринке говорил с Энди наедине ? – с триумфом выпалила Пиппа.

Макс на несколько секунд уронил лицо в ладони и надавил пальцами на глаза.

– Хорошо, – почти прошептал он, – если я сознаюсь, ты оставишь меня в покое? И пожалуйста, никакой полиции.

– Зависит от того, что ты скажешь.

– Так вот. Я действительно знал ее ближе, чем просто знакомую. Еще до того, как она замутила с Сэлом. Но я не был ее любовником. Я был покупателем.

Пиппа смотрела на него в замешательстве, переваривая последние слова.

– Ты покупал у нее… наркотики?

Макс кивнул.

– Траву и иногда колеса. Тяжелые наркотики – никогда.

– С-святые пепперони! Постой. – Пиппа выставила вперед ладонь, давая своим мозгам время на обдумывание. – Значит, Энди Белл торговала наркотиками?

– Да. Но только на отрывах и еще когда мы выбирались в какой-нибудь клуб. И только по чуть-чуть. Проверенным клиентам. Она не была настоящим дилером. – Он помедлил. – Энди работала с дилером из города. Получала товар и распространяла в школе. На взаимовыгодных условиях.

– Так вот почему у нее всегда водились деньги… – Пиппа практически слышала, как у нее в голове со щелчком складываются элементы пазла. – Она сама употребляла?

– Практически нет. Похоже, она занималась этим ради денег. Ради денег и власти, которую они давали. Я бы сказал, тащилась от этого.

– А Сэл знал, что она торгует наркотой?

– О нет, что ты! – рассмеялся Макс. – Сэл ненавидел наркотики. Он бы такого не одобрил. Энди скрывала от него свою деятельность; что-что, а хранить тайны она умела. Кроме ее покупателей, никто ни о чем не догадывался. А Сэла я всегда считал немного наивным. Иначе как он мог проморгать такое?