Тесс Герритсен - Выбери меня [litres]

Без пяти десять Джек стоял у двери с табличкой «Управление по вопросам равенства и соответствия требованиям университетов. „Раздел IX“, координатор д-р Сакко». Уже второй раз за семестр, хотя надеялся, что все обойдется одним визитом и это больше никогда не повторится.

Джек вошел в офис. Он старался держаться непринужденно, хотя на самом деле нервы у него были на пределе. Та же секретарша поздоровалась с ним с этой ее мягкой осуждающей улыбкой и проводила его в кабинет Элизабет Сакко.

Сакко пожала руку Джиму и села за стол, а он сел в кресло напротив. В этот раз обошлись без обмена любезностями, никаких дежурных шуток по поводу недавнего снегопада или великолепной игры «Бостон селтикс».

– Я понимаю, беседы офлайн уходят в прошлое, – сказала доктор Сакко, – но все-таки решила встретиться с вами лично.

– Нет проблем, – с мнимой беззаботностью ответил Джек. – По телефону вы сказали, что к вам поступила еще одна жалоба?

– Да. Я бы хотела ознакомить вас с ее содержанием и услышать ваше мнение по этому поводу.

Доктор Сакко так точно строила фразы, и у нее был такой неконфликтный тон. Возможно, она хотела, чтобы он расслабился и, как следствие, попался в силки?

– Хорошо. Я не против услышать, в чем там дело.

– Вчера мы получили анонимный звонок. Звонивший заявил, что у вас была сексуальная связь с одной из студенток.

У Джека как будто граната в груди разорвалась.

– Вот это да. Звучит довольно серьезно. Обвинение сопровождалось какими-нибудь подробностями?

– Никаких деталей, только это заявление. – Доктор Сакко сверилась со своими записями. – Цитирую дословно: «Я думаю, что у профессора Дориана любовные отношения с одной студенткой выпускного курса». Больше ничего, никаких имен или адресов.

– И как я должен реагировать на подобное заявление? Тут же нет ничего конкретного.

– И все же я не могу игнорировать данную жалобу. Признаюсь, я сама не знаю, что с этим делать.

– Может, следует проигнорировать.

– В любом случае я должна задокументировать ваш ответ.

– Вы сказали, что звонок был анонимный?

– Да. К нам временами поступают анонимные звонки от людей, которые боятся называть себя. Но у нас нет выбора, по протоколу мы должны информировать тех, на кого поступают жалобы. Поэтому скажите мне, профессор, в этой жалобе есть хоть слово правды?

У Джека пересохло во рту. Когда он в прошлый раз сидел в этом кабинете, выдвинутое против него обвинение было чистой воды выдумкой и его легко было опровергнуть. В этот раз все было не так. В этот раз он был виновен по всем статьям, а за сексуальную связь наказание одно – моментальное увольнение.

– Профессор Дориан?

– Я думаю, это какая-нибудь обозленная студентка. Возможно, та, кому я поставил низкую оценку. И она так решила мне отомстить.

Доктор Сакко долго и пристально смотрела на Джека, ожидая, что какой-нибудь мускул на его лице дрогнет и выдаст его.

– Значит, таков ваш ответ.

– Да.

Джеку было противно врать. Он ненавидел себя за то, что, как глупый мальчишка, безоглядно увлекся Тэрин. Проклинал тот день, когда познакомился с ней. Презирал себя за то, что не смог повести себя достойно. За то, что не стал мужем, которого достойна Мэгги. Когда он в прошлый раз сидел в этом кресле, его обвиняли в том, что он защищал вымышленного учителя, который закрутил роман с вымышленной студенткой. Это было как превью предстоящего аттракциона. Его жизнь имитировала искусство во всем его глупом и трагическом великолепии.

– Что ж, тогда до появления новых свидетельств будем считать этот вопрос закрытым, – сказала доктор Сакко. – И простите за доставленные неудобства.

До появления новых свидетельств.

То есть она за ним наблюдала. А значит, на его репутацию упала тень и он всегда должен быть начеку.

Джек встал, собираясь уйти, но возле двери все-таки задержался.

– Вы сказали, что звонок был анонимным. Но она ведь могла чем-то случайно выдать себя?

Элизабет Сакко прищурилась, и Джек тут же пожалел, что задал ей этот вопрос.

– А почему вас это интересует?

– Если уж меня обвиняют в чем-то настолько серьезном, я бы хотел иметь хотя бы отдаленное представление о том, кто это делает.

– Ну, одно могу сказать точно, звонила не девушка, а молодой человек.

– Молодой человек? – изумился Джек.

– Да.

И Джек сразу понял, кто это был. Коди Этвуд, парень, который повсюду хвостом ходил за Тэрин. Он явно был в нее влюблен, можно даже сказать, поклонялся ей. Друзей, похоже, у Коди не было, так что Тэрин была для него как яркое солнце, а он вращался вокруг нее.

Это Тэрин подбила его позвонить Элизабет Сакко.

Какие еще орудия пыток она для него припасла?

Это стало напоминать паранойю. Когда Джек на следующий день шел по кампусу, у него было такое чувство, будто все окружающие знают его секрет. Как будто у него на лбу вырезана алая буква «А». Эстер Принн [19], знакомьтесь, это Джек Дориан.

Каждый раз, входя в аудиторию на свой семинар, Джек слышал гул голосов и отдельные приветствия студентов. Но в то утро его встретила странная и даже вызывающая опасения тишина. Стул, на котором обычно сидела Тэрин, был не занят, ее место словно бы превратилось в черную дыру, которая всасывает в себя весь свет. А вот Коди пришел на занятия и, когда Джек посмотрел на него, не выдержал и отвел взгляд в сторону.

Понятно – это он звонил в офис Элизабет Сакко. Сукин сын. Уже распустил слух в группе? Поэтому они все на него уставились?

Студенты не должны были увидеть, что он раздражен и даже напуган.

– Доброе утро, – поздоровался Джек.

Он твердо решил, что проведет занятие, как обычно, хотя тревога, словно крыса, методично грызла его изнутри.

Ну хоть с Тэрин общаться не придется.

Джек надеялся, что она бросила его курс, чтобы избежать сомнительного удовольствия – смотреть друг на друга через стол все последние недели семинара. Может, петля у него на шее чуть ослабла и теперь он вздохнет немного свободнее?

Но надежды Джека не оправдались. Днем, когда он сидел в «Данкин донатс» в Шиллман-холле, петля у него на шее затянулась еще туже.

Джек пил кофе и просматривал свои заметки, касающиеся «Людского пятна» для курса «Современный американский роман», а когда поднял голову, то увидел Тэрин. Она надвигалась на него, как ястреб пикирует на свою жертву. В этот день Тэрин была в черном – цвет фатума, – а ее лицо было спокойным и неподвижным, словно высеченное из гранита. Не говоря ни слова, она со скрипом придвинула стул к его столику.

– Тэрин, а я как раз думал, почему ты не пришла на занятия… – начал Джек.

– Говорить буду я, – перебила его Тэрин. – А ты будешь слушать.

Она села и подалась вперед: ни дать ни взять приготовилась к атаке.