Наталья Александрова - Абиссинское заклинание [litres]

– Андрей Витальевич, это та девушка… – заговорила экономка.

– Я понял, – во взгляде его появилось узнавание. – Присаживайтесь… – Он запнулся, и я поняла, что он забыл мое имя. А может, никогда его и не знал. – Александра, принесите кофе. Или чай?

– Ничего не нужно! Я пришла по делу! – вмешалась я, и экономка тут же неслышно притворила за собой дверь.

– Ну? И какое же у вас ко мне дело? – спросил Войтенко. – И… простите меня, но я забыл ваше имя.

– Меня зовут Алена Вячеславовна Лисовская, – отчеканила я. – Кристина видела мой паспорт.

– Да-да… так что же вы хотите? – Теперь он даже улыбнулся и стал похож на человека.

– Андрей Витальевич, у меня к вам будет только одна просьба. Покажите мне тот стеклянный артефакт, из-за которого вас шантажировали.

– Алена, что может быть проще? Об этом вы могли бы и не просить. Это мне не только не составит труда, но даже будет приятно. Я вам с удовольствием покажу всю мою коллекцию венецианского стекла… но объясните, какое отношение…

– Я все вам объясню, как только увижу тот артефакт.

– Ну что ж, пойдемте…

Он повел меня по коридору, который вел в глубину дома.

Я взяла с собой свой тяжелый пакет. Войтенко удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Коридор закончился, уткнувшись в глухую стену, на которой висела чудесная картина – вид Венеции со стороны лагуны, Дворец дожей на фоне тускло-зеленой воды и тревожного голубого неба.

– Это у вас Каналетто? – спросила я, продемонстрировав хозяину свою эрудицию.

– Верно, – ответил он с довольной улыбкой, – а вы разбираетесь в искусстве…

– Неужели подлинный?

– Конечно. Но самое интересное – за ним…

С этими словами он взялся за край рамы и потянул его на себя.

Картина открылась, как дверь. За ней оказался кодовый замок. Войтенко прикрыл его собой, набрал код – и часть стены отодвинулась в сторону, открыв перед нами проход в потайную комнату.

Мы прошли внутрь – и тут же под потолком комнаты вспыхнул яркий свет и я замерла от восторга.

Вдоль стен комнаты были укреплены деревянные стеллажи, и на каждой полке стояли чудесные изделия из стекла.

Здесь был сосуд из темно-синего сапфирового стекла, напоминающего море на закате, на котором были выгравированы два портрета в золоченых медальонах – мужчина и женщина в средневековых нарядах.

Рядом с этим сосудом стояла ваза бледно-розового стекла, по стенкам которой скакали нарядные всадники в расшитых золотом камзолах. Дальше лежало стеклянное блюдо, на котором был изображен райский сад, наполненный удивительными, небывалыми зверями и птицами. И кувшин с изображением распустившего хвост павлина, и другой, на котором дама в старинном, расшитом серебром платье кормила с руки единорога…

Это можно было разглядывать целый день – но у меня было дело.

Я повернулась к Войтенко и проговорила:

– Все это прекрасно, но где тот артефакт, о котором мы говорили?

Он провел меня в дальний угол своего частного музея.

Там стояла витрина из непробиваемого стекла, а в этой витрине, на подложке из черного бархата, лежала квадратная пластина из стекла небесно-синего цвета, внутри которого темно-красным, цветом запекшейся крови, были написаны пять слов.

Те самые пять слов, которые встречались мне в последнее время едва ли не на каждом шагу.

SATOR

AREPO

TENET

OPERA

ROTAS

Я на мгновение зажмурила глаза – и увидела девочку с мячиком, которая повторяла раз за разом странную скороговорку:

– Камень, дерево, железо, кожа и стекло…

– Ну вот, – проговорил Войтенко, – я показал вам этот артефакт. Теперь вы объясните мне, в чем, собственно, дело?

– Конечно. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Я развернула пакет и выложила на свободную полку темную доску, полоску кожи и металлическую пластину.

Войтенко удивленно взглянул на эти странные предметы, прочел написанные на них слова – и повернулся ко мне:

– Что это значит?

– Эти пять слов – одно из древнейших заклинаний в мире, его называют иногда абиссинским заклинанием. Если вы присмотритесь к ним – увидите, что это палиндром, то есть их можно прочесть задом наперед. Точно так же можно прочесть их сверху вниз и снизу вверх…

Дальше я вкратце пересказала Андрею Витальевичу все, что узнала от Иннокентия в клинике. Надо сказать, что он слушал меня очень внимательно и не перебивал.

– Среди средневековых христианских мистиков бытовала легенда, что есть только пять подлинных записей этого древнего заклинания, выполненных на пяти главных материалах, известных в то время, – на камне, дереве, стекле, коже и железе… И вот – вы видите – перед нами четыре заклинания, написанных на дереве, железе, коже и стекле. Не хватает только одного – каменного.

– Вы что – серьезно верите в эту средневековую мистику? – удивленно проговорил Войтенко, дослушав меня.

– В данном случае не так уж важно, во что верю я. Важно, что, судя по всему, в это верит тот, кто пытался выманить у вас эту штуку, шантажируя вас дочерью.

– Вы уверены?

– Процентов на девяносто. Скажите, эта стеклянная пластина – самый дорогой экспонат вашей коллекции?

– Да нет… самый дорогой экспонат – вот этот свадебный кубок… – Он показал на сосуд сапфирового стекла с мужским и женским портретами.

– Вот видите… а он требовал у вас в качестве выкупа именно эту пластину. Значит, его интересовала не денежная стоимость артефакта, а его особая мистическая ценность.

– Допустим…

– Камень, дерево, железо, кожа и стекло… – проговорила я и тут же осеклась.

Я ведь не рассказывала Войтенко о своих снах, еще не хватало, тогда он точно посчитает меня ненормальной. Но вот они лежат передо мной – четыре артефакта, и что-то мне подсказывает, что нужно обязательно найти пятый. Что потом будет – я понятия не имею, но нужно довести это дело до конца.

И как найти тот камень, на котором выбиты эти пять загадочных слов? Очевидно, это какая-то плита. Где она находится? В музее? Или… на кладбище?

Не уверена, но точно знаю, кто может мне помочь в поисках.

Разумеется, это Иннокентий, тот странный посетитель клиники доктора Рудика. Ну, в нервной клинике все со странностями. Такая уж там специфика.

Я посмотрела на Войтенко и увидела, что он хмурится. Моя история его, конечно, заинтересовала, но не до такой степени, чтобы бросить все дела. И так небось из-за доченьки их запустил.

– Знаете что? – сказала я. – Давайте я сама пока тут кое-что выясню. А потом уж вам сообщу, если помощь понадобится. Конечно, если вас эта история еще волнует.

– Разумеется, волнует! Я же коллекционер!

Договорились, что Юра поступает в мое полное распоряжение на пару дней и если нужны деньги…